Скандал в шелках - Чейз Лоретта - Страница 44

— Дорогая, вы нездоровы?

Она бессильно уронила руку.

— Нет, просто немного… О, ничего страшного. Наверное, я слишком долго была взаперти. Мне необходим свежий воздух. Пожалуй, я велю подать кабриолет и проедусь по парку.

— Дорогая, если хотите, я с удовольствием прокачу вас. Пошлите горничную за шляпой и шалью.

Час променада для фешенебельного общества еще не настал, когда лорд Лонгмор повернул свою коляску к Камберлендским воротам Гайд-парка. Одновременно он прислушивался к своей прекрасной спутнице. Та болтала на ломаном английском так забавно, что граф все время улыбался, хотя и находился не в самом веселом расположении духа.

— У вас в голове слишком много всего, — заметила мадам. — Одна часть милорда слушает меня. Другая находится где-то далеко. Я обязана спросить себя: а вдруг я стала причиной вашей… Как это говорится… досады?

— Как ни странно, я начинаю желать, чтобы ты была немного более скучной, — признался Гарри. — А вчера ты такое устроила… — Он с усмешкой покачал головой и добавил: — Я ужасно нервничал.

— Но каким спокойным ты казался! — воскликнула Софи.

— Ты с головокружительной легкостью обманула всех. Клянусь, женщины, которые наверняка смотрели прямо тебе в лицо, когда ты прилаживала им банты и оборки, должны были узнать тебя даже с противоположного конца зала. А несколько джентльменов, заходивших в ложу Кливдона вчера вечером, были в «Уайтс» в тот день, когда ты стояла под дождем на Сент-Джеймс-стрит, любезно демонстрируя свои нижние юбки и щиколотки.

— Люди видят то, что ожидают увидеть, — ответила Софи. — В магазине — модистку. А когда модистка оказывается в неожиданном для них месте, она просто кажется им… смутно знакомой. — Ее нарочито высокий голос, ужасный акцент и кошмарный английский внезапно исчезли — она с удивительной легкостью преображалась, переходя от одной роли к другой.

— Владельцы магазинов, как и слуги, невидимы, — продолжала Софи. — И вне привычного окружения заказчики их не узнают. Если кто-то изображает другого человека дерзко и уверенно, наблюдатели не задаются лишними вопросами.

А вот слуги — другое дело. Для них невидимок не существовало. Если бы не это, мадам остановилась бы в Кливдон-Хаусе. И тогда хлопот было бы меньше. Но, увы, нельзя ожидать, что большой штат слуг сохранит секрет. Поэтому она наняла французских слуг из агентств, которым доверяла. И конечно же, обильно накладывала румяна и пудру. Со временем «Спектакл» объяснит обстоятельства, при которых она покинула Францию; это будет душераздирающая история о предательстве, измене и побеге под покровом ночи, а также о счастливом спасении.

Лонгмор снова усмехнулся.

— И все же трудно поверить, что те же самые мужчины, которые глазели на тебя, стоя у окна, теперь из кожи вон лезли, чтобы казаться остроумными и очаровательными.

— Потому что декорации были прекрасные. Но главное, что вы с леди Кларой делали вид, будто видите меня впервые.

— Кларе без труда это удалось.

Но у Клары была маленькая роль в этой пьесе. Основная же — у Софи. Именно она должна была стать совершенно другой женщиной, появившейся перед высшим обществом в театре. И держалась она вполне естественно, чем ошеломила Лонгмора. Казалось, Софи всегда была именно той женщиной, за которую себя выдавала.

— Ты великолепно сыграл свою роль, — сказала Софи. — Знаешь, я до сих пор в растерянности. Оказывается, ты превосходно говоришь по-французски!

Граф пожал плечами и пробормотал:

— Да, наверное. Даже Аддерли сделал мне комплимент. И еще имел наглость похвалить мой апперкот и сказать, что заслужил его.

— Он скажет все что угодно! — отмахнулась Софи. — В его-то положении!..

Лонгмор кивнул. Именно это его сейчас тревожило.

— Он и сделает все что угодно! Прошу это помнить! Также помни, что он далеко не глуп. Так что будь осторожнее!

Софи рассмеялась:

— Поверить не могу, что ты даешь мне советы по части игры. Забыл, как было у Даудни?

— Это дело другое…

— Одно и то же, — заявила Софи. — Я постоянно играю роли. И притворяюсь. Например, делаю вид, будто не хочу дать заказчице оплеуху. Делаю вид, что она не идиотка. Делаю вид, что мне нравится менять ленту четырнадцать раз, потому что эта женщина не знает, что любит и что ей нравится, если тридцать ее подруг предварительно не выскажут своего мнения.

— Но сейчас речь не о твоих заказчицах, — возразил граф.

— Я прекрасно это сознаю. Или забыл, чья это идея? Забыл, как сказал, что план идеален?

— Но ты излагала его совершенно голая… В такой ситуации любой план покажется идеальным.

— Голая?.. Что ж, тем лучше ты должен был все запомнить.

— И это происходило до того, как Кливдон сообщил мне кое-что новое об Аддерли, — добавил граф.

Пока они искали Клару, Кливдон выполнял свое задание. Герцог узнал, что долги лорда Аддерли были куда значительнее, чем утверждали слухи, хотя в любом случае цифра была огромной; он так увяз в долгах, что кредиторы следили за ним день и ночь. В таких случаях некоторые бедняги садились на пакетбот, идущий в Кале или другие части Европы.

— Он имел дело с ростовщиками самой дурной репутации, — заметила Софи. — Я все знаю.

— И они вовсе не безвредные болваны вроде наемных громил Даудни.

— Говорю же, что мне все известно, — проворчала Софи. — Ты понятия не имеешь, с кем мы сталкивались в Париже.

— Верно, не имею. Я вообще очень мало о тебе знаю. — «Если не считать того, что у тебя изумительные груди и очаровательная попка», — мысленно добавил граф. И тут же решил, что слишком много времени проводит за размышлениями о том, как бы снова заманить Софи в постель.

Она в задумчивости кивнула — и вдруг воскликнула:

— Вот они!

Гарри осмотрелся. Экипаж Аддерли был совсем близко.

— Только не надо быть слишком уверенной в себе, иначе попадешь в беду, — прошептал он.

— О, ты не знаешь, на что я способна! Я не твоя сестра. Никогда не была изнеженной. Ты не представляешь, каково это — добиваться успеха! Перестань тревожиться за кредиторов Аддерли и недобросовестных ростовщиков и предоставь его мне. Поверь, я знаю, что делаю. Так что можешь сосредоточиться на своей роли. Ты — граф Лонгмор, который воспылал страстью к мадам де Вернон. Взгляни на меня! Теперь я мадам!..

И она тотчас изменилась — прямо на глазах! Это было настоящее чудо; осанка и манеры Софи стали совсем другими. Даже лицо! Причем все это произошло моментально и совершенно незаметно. Просто не было слов, чтобы описать эти чудесные метаморфозы.

Но на этот раз перед ним была не кузина Глэдис… Не было ни затемненных очков, ни искусственных мушек, портивших чудесную кожу, ни мерзких яичных смесей, от которых тускнело золото волос. Сейчас Софи была одета еще более экстравагантно, чем обычно, но лицо ее могли видеть все.

И все же она стала… какой-то другой. Словно в ее распоряжении имелось множество человеческих душ и она могла стать любой другой женщиной с такой же легкостью, с какой иные из них меняли шляпки. И сделала она это… одной лишь силой воли?..

Но, как бы то ни было, ему на время придется запретить себе думать о восхитительной головоломке, чье имя — София Нуаро, и сосредоточиться на прелестях мадам де Вернон. А также осуществить их план, состоявший в следующем: лорд Лонгмор въехал в парк через Камберлендские ворота, чтобы «случайно» встретиться с сестрой и ее женихом. И вот встреча состоялась, и экипажи остановились. Граф раскланялся и представил свою спутницу сестре и ее жениху. Клара выказала естественное женское любопытство. А поведение Аддерли было типично мужским: он пытался оценить прелести мадам под пелеринами и гигантскими рукавами ее платья, стараясь одновременно не выказывать своего интереса. Но интерес был очевиден, по крайней мере Лонгмору (впрочем, как и любому мужчине). Аддерли выдавал жадный пристальный взгляд, хотя он и предпринимал героические усилия, чтобы окружающие ничего не заметили. Так что следовало отдать ему должное… Мадам же продолжала милостиво с ним беседовать. Изящный наклон головы… Очаровательная улыбка… И уже через пять минут она поймала его в свои сети. Однако при этом мадам то и дело поглядывала на леди Клару, и казалось, что она всеми силами стремилась завоевать ее расположение. Клара же слушала ее ломаный английский с серьезнейшим видом. И можно было подумать, что она совершенно не замечала, что ее жених очарован француженкой.