Куколки - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис - Страница 14

Кутерьма была в самом разгаре, когда в Риго вернулся корабль «Дерзание», давно считавшийся пропавшим. Его сильно покорежило, в команде не хватало людей, паруса латаны-перелатаны, вместо бизани временная мачта — общий вид ужасающий; но зато вернувшиеся с триумфом объявили, что первыми достигли земель за Черным Побережьем. Корабль привез оттуда разные диковинные товары, в том числе золотые, серебряные и медные украшения, а также груз пряностей. Доказательства их слов были налицо, но с пряностями возникли неприятности, ведь не существовало никакой возможности выяснить, чистой ли они породы или это мутанты. Самые набожные прихожане отказались даже прикасаться к ним из страха, что они могут оказаться Отклонениями. А остальные предпочли поверить, что именно об этих пряностях упоминается в Библии. Как бы то ни было, стоили они дорого, и теперь стало выгодно посылать за ними корабли на юг.

Края там дикие. У тамошних жителей нет никакого понятия о том, что такое грех, поэтому Отклонения они не пресекают. А там, где понятие греха существует, под этим словом подразумевают совсем не то, что мы. В большинстве своем они не стыдятся Мутантов. Их не тревожит, когда рождаются неправильные дети, лишь бы они были жизнеспособны и могли бы приучиться заботиться о себе. Во многих краях живут Отклонения, считающие себя нормальными. Есть, например, такое племя, где и мужчины, и женщины совершенно лишены волос, которые они полагают меткой Дьявола; а в другом племени у всех белые волосы и розовые глаза. В одном месте тебя не признают за истинного человека, если на руках и на ногах у тебя нет перепонок, а в другом женщине, у которой только две груди, не разрешают иметь детей.

Есть там остров, где живут одни толстяки, а есть — где обитают только худые люди. Рассказывают даже, что на некоторых островах мужчины совсем сошли бы за истинных людей, если бы какое-то отклонение не сделало их целиком черными. Хотя, пожалуй, в это легче поверить, чем в то, что существует целая раса Отклонений, которые выродились в существ величиной в два фута, обзавелись мехом и хвостом и стали жить на деревьях.

В общем, все там гораздо причудливее, чем можно себе представить. Кто хоть раз повидал те края, поверит, что на свете все возможно. А вообще в тех краях очень опасно. Рыбы и морские животные там больших размеров и свирепее, чем у нас. Когда там сходишь на берег, то никогда не знаешь, как воспримут тебя местные Отклонения. Кое-где они настроены дружелюбно, а в других местах осыпают чужеземцев отравленными стрелами. На одном из островов в незваных гостей сначала кидают бомбы, сделанные из перца, завернутого в листья, а когда он попадает им в глаза, добивают их копьями. Там никогда не знаешь, чего ждать.

Иногда тебя встречают по-дружески, пытаются с тобой разговаривать, а ты ни слова не можешь понять. Однако бывает и так, что прислушиваешься подольше и начинаешь узнавать слова, похожие на наши, только звучащие не по-нашему. И еще обнаруживается кое-что — странное и смущающее. У всех племен существуют сходные с нашей легенды о Прежних Людях, как они умели летать, как строили города, плавающие по морю, как могли разговаривать друг с другом через сотни миль и тому подобное. А больше всего тревожит то, что практически все они (и семипалые, и четырехрукие, и волосатые, и шестигрудые, и другие, не знаю еще какие), все они считают, что именно они — копия Прежних Людей, а все непохожие на них — Отклонения. Поначалу это кажется глупостью, но повстречаешься с одними, с другими, такими же уверенными в своей истинности, как мы, и начинаешь задумываться. Принимаешься спрашивать себя: ну а какие, собственно, есть настоящие доказательства того, что МЫ соответствуем Истинному Образу? И обнаруживаешь, что в Библии не говорится ничего противоречащего утверждению, что Прежние Люди похожи на нас, но, с другой стороны, в ней вообще нет определения Человека. Все определения идут из «Покаяний» Николсона, а он сам говорит о том, что жил через несколько поколений после Бедствия. В итоге начинаешь сомневаться, а ЗНАЛ ли он на самом деле, что соответствует Истинному Образу, или только думал, что знает…

Дядя Аксель много рассказывал о южных краях, гораздо больше, чем я смог запомнить. Все было очень интересно, но я-то хотел узнать другое и в конце концов я спросил его прямо:

— Дядя Аксель, а города там есть?

— Города? — повторил он. — Пожалуй, кое-где там можно встретить что-то вроде города, размером примерно с Кентак, но построенного иначе.

— Да нет! Я имею в виду большие города. — И я описал ему город из моего сна, не упоминая, что это сон.

Он недоуменно посмотрел на меня:

— Нет, я никогда ни о чем похожем не слыхал.

— А может быть, он далеко? Дальше, чем вы добирались, — предположил я.

Он покачал головой:

— Дальше не доберешься. Море переполнено водорослями. Их просто масса, а стебли у них длинные и крепкие, как проволока. Корабль не может пройти сквозь них, а если случайно туда попадешь, еле выберешься из них.

— Значит, ты совершенно уверен, что никакого города там нет?

— Совершенно, — ответил он, — если бы был, за это время слухи о нем обязательно бы дошли до нас.

Я был разочарован. Получалось, что бежать на юг, даже если бы нашелся корабль, на который согласились бы меня взять, это все равно что бежать в Заросли. Раньше у меня теплилась надежда, но после этого разговора пришлось вернуться к мысли, что мне действительно снится какой-то город Прежних Людей.

Дядя Аксель продолжал говорить о тех сомнениях в истинности Истинного Образа, которое пробудили в нем воспоминания о его путешествиях. Он довольно долго распространялся на эту тему, а потом вдруг спросил меня:

— Дэви, ты понимаешь, зачем я тебе все это рассказываю?

Я не очень был в этом уверен. Кроме того, мне не хотелось допускать даже мысли о каких-то неувязках в привычной, уютной правоверности, которой меня учили с детства. Я вспомнил фразу, которую часто слышал, и спросил:

— Ты потерял веру?

Дядя Аксель фыркнул и скривился:

— Это из проповедей!

Помолчав немного, он продолжал:

— Я говорю тебе о том, что, даже если много людей утверждают что-то, это еще НЕ ДОКАЗЫВАЕТ, что они правы. Я говорю тебе, что никто, понимаешь, НИКТО не знает на самом деле, что такое Истинный Образ. Они всего лишь ДУМАЮТ, что знают, как мы думаем, что мы знаем лучше. Но у нас нет никаких доказательств, что сами Прежние Люди соответствовали Истинному Образу.

Он повернулся ко мне и долго, настойчиво глядел мне в глаза:

— Так каким же образом я или кто бы то ни было может быть уверен, что те «отличия», которые есть у тебя и Розалинды, не делают вас ближе, чем другие, к Истинному Образу? Допустим, что Прежние Люди имели Истинный Образ — очень хорошо! Но ведь о них говорят, что они могли общаться друг с другом на большом расстоянии. МЫ теперь этого делать не можем, а вы с Розалиндой можете. Подумай об этом хорошенько, Дэви. Может быть, вы двое БЛИЖЕ к Истинному Образу, чем мы.

Немного поколебавшись, я решился:

— Это не только я и Розалинда, дядя Аксель. Есть еще и другие.

Он опешил и, уставившись на меня, спросил:

— Другие? Кто они? Сколько их?

Я покачал головой:

— Кто они, не знаю, то есть не знаю их имен. У меня нет их мысленных образов, и мы на это не обращаем внимания. Мы просто узнаем, кто думает, так же как узнают по голосу, кто говорит. Я и про Розалинду узнал только случайно.

Дядя Аксель продолжал смотреть на меня с беспокойством.

— Сколько вас? — повторил он.

— Восемь, — ответил я. — Было девять, но один около месяца назад замолчал. Об этом я и хотел спросить вас, дядя Аксель. Как вы думаете — может, кто-нибудь узнал?.. Он просто перестал быть. Если кто-то обнаружил… Если кто-то узнал о нем… — Я не закончил фразу, давая ему возможность сделать вывод самому.

Помедлив, он покачал головой:

— Не думаю. Мы бы тогда наверняка об этом услышали. Может, он уехал? Далеко отсюда он жил?