Убедительный довод - Чайлд Ли - Страница 31

• Предыдущая
• 31/96
• Следующая

Это как воспоминание. Гоняться за ним – значит его потерять. А у меня не было лишнего времени.

Включив фонарь, я вышел в коридор и тихо закрыл дверь. Постоял, прислушиваясь. Было слышно, как работает котел отопления. И больше ничего. Я заглянул в другую комнату. Она тоже была пустой. Но только в том смысле, что в настоящий момент в ней никого не было. Однако здесь были различные вещи. Это была спальня.

Она была чуть более просторной, чем кладовка. Футов двенадцать на десять. Луч фонарика высветил гранитные стены и бетонный потолок. Окон не было. На полу лежал тонкий матрац. На нем смятая простыня и старое одеяло. Подушки не было. В комнате было холодно. Я различил запах протухшей еды, старой косметики, сна, пота и страха.

Я тщательно обыскал комнату. В ней было грязно. Что-то заслуживающее внимание я нашел только тогда, когда отодвинул матрац. Под ним на бетонном полу было нацарапано одно слово: «ПРАВОСУДИЕ». Неровными, вытянутыми прописными буквами. Но смысл не вызывал сомнений. Надпись была очень выразительная. Под буквами были цифры. Шесть цифр, тремя группами по две. День, месяц, год. Вчерашнее число. Буквы и цифры были процарапаны глубже, чем это можно сделать булавкой, ногтем или кончиком ножниц. Я предположил, их нацарапали зубцом вилки. Положив матрац на место, я посмотрел на дверь. Дубовая, толстая и прочная. Изнутри замочной скважины нет. Это была не спальня, а тюремная камера.

Выйдя в коридор, я закрыл за собой дверь и снова постоял, вслушиваясь. Никаких звуков. Потратив еще пятнадцать минут на остальной подвал, я больше ничего не нашел, как и ожидал. В противном случае меня не оставили бы здесь одного сегодня утром. Поэтому я выключил фонарь и в кромешной темноте бесшумно поднялся по лестнице. Вернулся на кухню и нашел большой черный мешок для мусора. Еще мне было нужно полотенце. Лучшим, что я смог найти, оказался протертый квадрат льняной ткани, которым вытирали посуду. Аккуратно сложив оба предмета, я убрал их в карманы. Затем вернулся в коридор и отправился изучать те части дома, в которых я еще не бывал.

Выбор у меня был большой. Особняк представлял из себя настоящий лабиринт. Я начал с прихожей, через которую впервые попал в здание вчера днем. Большая дубовая дверь была плотно закрыта. Я обошел ее стороной, так как не знал, насколько чувствителен металлодетектор. Некоторые чувствуют на расстоянии фута. Пол из толстых дубовых половиц был застелен коврами. Я ступал осторожно, но на самом деле шум меня не беспокоил. Ковры, драпировка и деревянная обшивка стен должны были поглотить любые звуки.

Я обследовал весь первый этаж. Мое внимание привлекло лишь одно помещение. С севера от той комнаты, где я дважды встречался с Беком, была запертая дверь. Она находилась напротив обеденного зала для членов семьи. Это была единственная запертая дверь на этаже, следовательно, меня заинтересовала только эта комната. Большой бронзовый замок был изготовлен еще в те времена, когда мастер вкладывал в такие механизмы гордость и тщеславие. Затейливые заклепки были прикручены к дереву шурупами. За сто пятьдесят лет полировки головки шурупов оказались почти стерты. Вероятно, этот замок был здесь с того момента, как построили особняк. Наверное, какой-нибудь ремесленник из Портленда в девятнадцатом веке выточил его вручную в промежутке между оснащением для кораблей. Мне потребовалось всего полторы секунды, чтобы открыть замок.

За дверью оказалось логово. Не кабинет, не офис, не спальня. Я дюйм за дюймом исследовал помещение лучом фонарика. Здесь не было ни телевизора, ни письменного стола, ни компьютера. Это была просто комната, обставленная в старинном стиле. Окна, занавешенные тяжелыми бархатными шторами. Массивное кресло, обтянутое красной кожей. Шкаф со стеклянными дверцами. И ковры, устилающие пол в три слоя. Я взглянул на часы. Уже почти час ночи. Я провел на свободе больше часа. Шагнув в комнату, я бесшумно прикрыл за собой дверь.

Шкаф имел в высоту почти шесть футов. Внизу были два ящика во всю ширину, над ними закрытые стеклянные дверцы. За стеклом красовались пять пистолетов-пулеметов «томпсон». Классическое оружие гангстеров двадцатых годов, с дисковыми магазинами, какое можно увидеть на старых зернистых черно-белых фотографиях боевиков Аль-Капоне. «Томпсоны» лежали поочередно левой и правой сторонами, на специально выточенных подставках из дорогих пород дерева. Они были одинаковые. И казались совершенно новыми. Они выглядели так, словно из них никогда не стреляли. И даже не трогали. Кресло стояло напротив шкафа. Больше в комнате не было ничего примечательного. Я уселся в кресло и задумался, какое удовольствие можно получить, разглядывая эти пять старых «масленок».

И вдруг я услышал шаги. Легкая поступь, наверху, прямо у меня над головой. Три шага, четыре, пять. Быстрые осторожные шаги. И дело было не только в уважении к позднему часу. Кто-то действительно пытался ступать бесшумно. Я встал с кресла. Застыл. Выключил фонарь и переложил его в левую руку. Взял в правую долото. Послышался звук закрывшейся двери. После чего наступила тишина. Я прислушался, ловя малейшие звуки. Фон работающей системы отопления превратился в моих ушах в рев. Собственное дыхание было оглушительным. Но сверху не доносилось ни звука. Затем снова послышались шаги.

Они направлялись к лестнице. Я заперся изнутри. Опустился на колени, подцепил согнутым шилом штыри – раз, два, – затем прислушался к скрипам на лестнице. Это был не Ричард. Двадцатилетние парни спускаются не так. В походке чувствовалась размеренная осторожность. Какая-то скованность. Спустившись вниз, неизвестный замедлил шаг и стал ступать тише. Затем шаги затихли в коридоре. Я представил себе, как кто-то стоит на толстом ковре, окруженный тяжелыми шторами и деревянной обивкой, оглядывается вокруг и прислушивается. Возможно, направляется в мою сторону. Я снова взял фонарь и долото, «глок» оставался за поясом. Я не сомневался в том, что смогу проложить себе дорогу из особняка. Нисколько не сомневался. Но приблизиться к предупрежденному Поли через несколько сотен ярдов открытого пространства в свете прожекторов стадиона будет непросто. А перестрелка навсегда исключит мое пребывание здесь. И Куинн снова исчезнет.

Из коридора не доносилось ни звука. Лишь оглушительная тишина. Затем открылась входная дверь. Я различил позвякивание цепочки, щелчок язычка замка и чавкающий звук уплотнителя, отпускающего край двери. Через секунду дверь снова закрылась. Массивная дубовая створка ударилась о косяк, и я ощутил легкую дрожь, передавшуюся стенами дома. Металлодетектор промолчал. Тот, кто вышел в дверь, – кем бы он ни был, – не имел при себе оружия. И даже ключей от машины.

Я стал ждать. Дьюк наверняка крепко спит. И он не из тех, кто доверяет. Вряд ли он стал бы разгуливать ночью без оружия. Как и Бек. Но и у того, и у другого могло хватить ума просто открыть и закрыть дверь, оставаясь в коридоре, сделав вид, что он вышел на улицу. Хотя на самом деле он остался бы дома. И по-прежнему стоял прямо напротив двери в ту комнату, где я находился, держа пистолет наготове, уставившись в темноту, дожидаясь, когда я покажусь.

Я присел боком на красное кожаное кресло. Достал из-за пояса «глок» и направил его на дверь. Как только она приоткроется больше чем на девять миллиметров, я выстрелю. А до тех пор буду ждать. Ждать я умею. Если неизвестный надеялся взять меня измором, он не на того нарвался.

Но через час в коридоре продолжала царить абсолютная тишина. Никаких звуков. Там никого не было. Определенно, там не было Дьюка. Он уже давно бы заснул и свалился бы на пол. Там не было и Бека. Бек любитель. А для того, чтобы провести совершенно неподвижно и бесшумно целый час, требуется громадная выдержка. Значит, открывшаяся и закрывшаяся дверь не была ловушкой. Кто-то вышел без оружия в ночь.

Опустившись на колени, я снова завозился с шилом. Вытянулся на полу, протянул руку и потянул на себя дверь, открывая ее. Осторожность. Если бы кто-то ждал меня за дверью, он сосредоточил бы взгляд на уровне головы. Я увидел бы этого человека раньше, чем он меня. Но меня никто не ждал. В коридоре было пусто. Поднявшись на ноги, я запер за собой дверь. Бесшумно спустился в подвал и положил фонарь на место. Ощупывая дорогу, поднялся обратно. Прокрался на кухню и протолкнул свое «железо» по полу на крыльцо. Запер за собой дверь, нагнулся, подобрал свое хозяйство и огляделся по сторонам. Не увидел ничего кроме пустынного серого мира освещенных лунным светом скал и океана.

• Предыдущая
• 31/96
• Следующая