Убедительный довод - Чайлд Ли - Страница 89

• Предыдущая
• 89/96
• Следующая

Пора принимать решение. Тот, кто находится за воротами, ждет охранника. И десять против одного, этот кто-то сразу поймет, что я не тот кто надо. Поэтому я решил, что мне пора прекратить ползать. Все равно придется начинать шуметь. Перестрелять тех, кто приехал, захватить их машину и быстро домчаться до особняка, прежде чем пулеметчик успеет опомниться. Ну а дальше попытаться воспользоваться начавшейся суматохой.

Я снова подошел к внутренней двери. Снял «беретту» с предохранителя и набрал полную грудь воздуха. У меня было преимущество первого хода. Мне точно известно, что я собираюсь делать. Всем остальным придется уже отвечать на мои действия. А на это уйдут лишние секунды.

И тут я вспомнил про видеокамеру на столбе. Монитор системы наблюдения. Я мог посмотреть, с чем именно мне придется иметь дело. Сосчитать головы. «Предупрежден – вооружен». Я шагнул к монитору. Картинка была серой и мутной. На ней был белый крытый фургон. Сбоку надпись. «Кист и Мейден, доставка продуктов». Я выдохнул. Эти люди вряд ли знают охранника в лицо. Я убрал «беретту» в карман. Снял пиджак и плащ. Стащил с трупа джинсовую куртку и натянул ее на себя. Она оказалась тесноватой и на ней была кровь, но выглядело все достаточно убедительно. Я вышел из двери. Стараясь держаться спиной к особняку и уменьшать свой рост на пару дюймов. Подошел к воротам. Поднял задвижку кулаком, как это делал Поли. Распахнул ворота. Белый фургон, въехав, остановился рядом со мной. В кабине двое. Оба в смокингах. Еще два случайных человека. Тот, что сидел справа, опустил стекло.

– Куда? – спросил он.

– Направо за дом, – сказал я. – Дверь на кухню сзади.

Стекло поднялось. Фургон проехал мимо. Я махнул рукой. Закрыл ворота. Вернулся в домик и стал следить за фургоном из окна. Он проехал к особняку, а на кругу повернул направо. Свет фар скользнул по «кадиллаку», «линкольну» и двум джипам, вспыхнули красные огоньки стоп-сигналов, после чего фургон скрылся из виду.

Я подождал две минуты, усилием воли призывая темноту. Затем переоделся в свою одежду и взял «Убедительные доводы». Приоткрыл дверь, выполз на улицу, закрыл дверь за собой и распластался на земле. Прижался плечом к стене и снова медленно пополз вперед. Отворачивая лицо от особняка. Подо мной была галька, и маленькие камешки впивались мне в локти и колени. Но я чувствовал только неприятный холодок спиной. Она была обращена к оружию, способному каждую секунду выпускать двенадцать полудюймовых пуль. Как знать, быть может, как раз сейчас какой-нибудь тип кладет руки на рукоятки. Я надеялся, первая очередь пройдет мимо цели. Очень надеялся. Я рассчитывал на то, что первая очередь пройдет ниже или выше. После чего я сразу же вскочу на ноги и петляя побегу в темноту, прежде чем пулеметчик успеет опомниться.

Дюйм за дюймом я полз вперед. Десять ярдов. Пятнадцать. Двадцать. Я двигался очень медленно. Надеясь на то, что в полумраке я кажусь неясной тенью. Мне приходилось постоянно сдерживать непреодолимое желание вскочить и побежать. У меня колотилось сердце. Несмотря на холод, я вспотел. Ветер с моря налетал на стену и, стекая вниз, пытался выкатить меня на яркий свет.

Я не останавливался. Преодолел половину пути. Тридцать ярдов позади, тридцать остались. У меня болели локти. Я поднимал «Убедительные доводы» над землей, и вся их тяжесть приходилась мне на руки. Я остановился, чтобы передохнуть. Просто вжался в землю. Стараясь притвориться камнем. Повернув голову, я рискнул бросить взгляд в сторону дома. Там все было тихо. Я оглянулся назад. Посмотрел вперед. Точка, откуда уже нет возврата назад. Я пополз дальше, заставляя себя двигаться медленно. Чем ближе оставалось до конца стены, тем сильнее зудела моя спина. Я учащенно дышал. Меня охватывала паника. Кипящий в жилах адреналин вопил: «Беги! Беги!» Шумно дыша, я усилием воли заставлял руки и ноги двигаться согласованно. Медленно. Когда до конца стены осталось ярдов десять, у меня появилась надежда, что мне все же удастся сделать это. Я остановился. Сделал глубокий вдох. Пополз дальше. Почва стала понижаться, и я последовал за уклоном. Добрался до воды. Ощутил под собой скользкий ил. На меня накатывались небольшие волны, обдававшие брызгами. Повернувшись на девяносто градусов налево, я остановился. Сейчас я достиг края поля зрения наблюдателя, но мне требовалось преодолеть тридцать футов яркого света. Я решил отказаться от медлительности. Опустив голову, я выпрямился и побежал что есть силы.

Секунды четыре я был освещен так ярко, как никогда до этого. Мне показалось, прошло четыре жизни. Я был ослеплен. Достигнув темноты, я рухнул на землю и прислушался. Не услышал ничего кроме шума разбушевавшегося моря. Не увидел ничего кроме красных кругов перед глазами. Проковыляв еще десять шагов по скалам, я остановился. Оглянулся. Получилось. Я улыбнулся темноте. Куинн, я иду за тобой.

Десять лет назад мне пришлось ждать его восемнадцать часов. Я ни на секунду не усомнился в том, что он придет. Я просто сидел в кресле, положив на колени «рюгер», и ждал. Я не заснул. Ни разу не сомкнул глаз. Просто сидел. Всю ночь. Все следующее утро. Полдень приблизился и миновал. Я сидел и ждал Куинна.

Он приехал ровно в два часа дня. С дороги донесся шум машины, сбавляющей скорость. Я встал, держась подальше от окна, и увидел, как к дому сворачивает красный «понтиак», взятый напрокат. Через лобовое стекло я отчетливо разглядел Куинна. Свежий, опрятный. Аккуратно расчесанные волосы. Голубая рубашка с расстегнутым воротником. Куинн улыбался. Машина проехала за дом и, прошуршав гравием, остановилась у кухни. Я вышел в коридор. Прижался к стене рядом с дверью на кухню.

Я услышал, как в замке повернулся ключ. Распахнулась дверь. Протестующе завизжали петли. Куинн оставил дверь открытой. Снаружи доносился шум двигателя, работающего на холостых оборотах. Куинн его не заглушил. Значит, он не собирался здесь задерживаться. Я услышал шаги по линолеуму кухни. Быстрые, легкие, уверенные. Поступь человека, знающего о том, что он ведет игру по крупному, и уверенного в близком выигрыше. Куинн шагнул в дверь. Я ударил его локтем в висок.

Он рухнул на пол навзничь, и я зажал ему горло. Отложил «рюгер» и обыскал его. Он был без оружия. Я убрал руку, Куинн поднял голову, но я швырнул его назад ударом каблука под подбородок. Куинн ударился затылком об пол, и его глаза вылезли из орбит. Пройдя на кухню, я закрыл входную дверь. Вернулся в коридор и, схватив Куинна за запястья, протащил в гостиную. Опустил за пол и похлопал по щекам. Направил «рюгер» ему в лицо и стал ждать, когда он придет в себя.

Его глаза, открывшись, сначала сфокусировались на пистолете, затем на мне. Я был в форме, со знаками отличия, нашивками со всей прочей мишурой, так что Куинн сразу же понял, кто я такой и почему здесь.

– Подождите, – сказал он.

– Зачем?

– Вы совершаете ошибку.

– Вот как?

– Вы все не так поняли.

– Разве?

Он кивнул.

– Они были продажными.

– Кто?

– Фраскони и Коль.

– Правда?

Куинн снова кивнул.

– А затем он попытался ее обмануть.

– Как?

– Мне можно сесть?

Я покачал головой. Не убирая пистолет.

– Нет.

– Я проводил одну операцию, – быстро заговорил Куинн. – Работал вместе с государственным департаментом. Мы проверяли посольства недружественных стран.

– А что насчет девочки Горовского?

Он нетерпеливо тряхнул головой.

– Идиот, с этой чертовой девчонкой ничего не произошло. Горовский должен был играть свою роль, только и всего. Все было подстроено. На тот случай, если его будут проверять. К таким вещам мы готовимся досконально. Вдруг у кого-то возникнут подозрения, и он начнет копать глубже. Мы позаботились обо всем. За нами могли вести слежку.

– Что насчет Фраскони и Коль?

– Они знали свое дело. Вышли на меня довольно быстро. Решили, что я преступник. Что меня очень обрадовало. Это означало, что я играю свою роль так как надо. Затем все пошло наперекосяк. Фраскони и Коль обратились ко мне и предложили затормозить расследование, если я им заплачу. Сказали, что это даст мне время покинуть страну. Они думали, я намереваюсь это сделать. Тогда я решил, а почему бы им не подыграть? Ибо кто может знать наперед, какая рыба попадется в сети? А чем ее больше, тем веселее, разве не так? Поэтому я сделал все так, как они просили.

• Предыдущая
• 89/96
• Следующая