Нейромания. Как мы теряем разум в эпоху расцвета науки о мозге - Сэйтл Салли - Страница 41

Хотя жесткие детерминисты и отвергают карающее правосудие, известное как «теория заслуженного воздаяния», они не отрицают, что наказание иногда имеет полезные практические последствия, такие как уменьшение шанса, что преступник повторно совершит правонарушение. «Наше современное понимание мозга предполагает другой подход. Наказуемость должна быть устранена из правовой терминологии», — пишет Дэвид Иглмэн. Но полезное наказание не несет какого бы то ни было нравственного осуждения, оно распространяет благотворный эффект, подталкивая преступника к изменению и сдерживая потенциальных правонарушителей, наблюдающих неблагоприятные последствия, с которыми они могут столкнуться (11). И, с учетом того что жесткие детерминисты хотят снизить преступность в обществе, если уж наказание является единственным способом предотвратить будущие правонарушения, оно должно быть в высшей степени неприятным.

Такой принципиальный взгляд на вещи существовал тысячи лет, но теперь некоторые жесткие детерминисты предлагают новый разворот этого древнего представления об отношениях между причинами поведения и виновностью. Они отважились на эмпирический прогноз, что нейронаука докажет научную несостоятельность карательного наказания. Они предсказывают, что когда нейробиологические исследования постепенно откроют причины, стоящие за человеческим поведением, среднестатистический человек увидит, что его общее ощущение свободы воли является просто иллюзией.

Идея, будто мы все живем в нравственном вакууме, на самом деле противоречит нашему представлению о человеке. Мы полагаем, что сами являемся причиной наших собственных действий и что мы отвечаем за их последствия. Размышлять о том, как мы можем быть свободными в рамках детерминированной вселенной, — это значит посмотреть в лицо чему-то «темному, запутанному и весьма пугающему», — писал американский литератор ГЛ. Менкен. Британский философ Исайя Берлин попытался представить, какой бы была жизнь без понятия нравственной ответственности. «Вся лексика человеческих отношений переживет тогда радикальные изменения, — пришел он к заключению. — Такие выражения, как «Я не должен был делать X», «Как вы могли выбрать X?» и так далее, на самом деле весь язык критики и оценки собственного поведения и поведения других подвергся бы резкой трансформации» (12).

Есть ли способ сохранить моральную ответственность в мире, где события, предваряющие момент выбора, точно предопределяют, каким будет этот «выбор»? Философы называют этот заводящий в тупик вопрос «проблемой свободы воли и детерминизма». Это один из наиболее знаменитых концептуальных тупиков в философии. Проблема, если быть точным, не в том, является ли способность к выбору необходимой для существования нравственной ответственности — большинство философов, нейробиологов и практически все остальные соглашаются, что является. Разногласия возникают в отношении типа свободы выбора, которая необходима. Как мы увидим, жесткие детерминисты считают, что единственный тип свободы, который имеет значение, — это абсолютная свобода (которую иногда называют «метафизической свободной волей»).

Биолог Джерри Койн выразился следующим образом: «Если бы вы могли перезапустить киноленту вашей жизни вплоть до момента, когда вы сделали выбор, и каждый аспект Вселенной был бы абсолютно идентично сконфигурирован, свобода воли означает, что ваш выбор мог бы быть другим». Но поскольку этот выбор не был бы другим, Койн приходит к заключению, что мы должны отказаться от «идеи наказания в качестве возмездия, покоящегося на ложном представлении, что люди могут произвольно склониться в сторону плохих поступков» (13).

Один способ отношения к щекотливой перспективе упразднения нравственной ответственности — это открыто отвергнуть материализм и постулировать невоплощенный дух («призрак в машине»), который как-то направляет наши действия из-за пределов потока физических событий. Такая дуалистическая конструкция должна быть принята на веру и, как и существование богоподобной сущности, не может быть опровергнута наукой. Потому что научное исследование опирается на наблюдение регистрируемых событий, происходящих в естественном мире. Его цель состоит в раскрытии причинно-следственных связей и проверке прогнозов, сделанных на основе этих знаний. Как часть сверхъестественного нематериальные души и трансцендентальный Бог не подвластны научным инструментам.

Другая альтернатива — позиция, утверждающая, что наше поведение не зависит от предшествующих факторов. В таком «причинном вакууме» люди свободны и руководствуются своими собственными убеждениями, установками и предпочтениями (14). В результате у них есть более одного возможного варианта программы действий в каждом заданном наборе обстоятельств. Философы называют эту доктрину «либертарианство» (это не касается политической ориентации либерализма). Но здесь тоже нет спасения. Человеческие действия, возникающие случайно и беспорядочно прямо из ничего, тоже будут восприниматься как находящиеся за пределами контроля действующего субъекта. Как кто-то может считаться свободным при подобных обстоятельствах, тоже непонятно.

Теперь рассмотрим третью возможность, совмещающую две предыдущих: «компатибилизм»[68]. Это убеждение, что свобода и моральная ответственность могут сосуществовать, сочетая в себе свободу воли и детерминизм. Аргумент таков: даже если человеческое существо не имеет абсолютной свободы (то есть его возможности действовать по-другому ограниченны), мы можем рассматривать взрослых людей с ненарушенной психикой как морально ответственных, поскольку они вольны использовать осознанное мышление, следовать правилам и в целом контролировать себя (15).

Философ XVIII века Дэвид Юм дал важнейшую характеристику этой философской позиции, сделав акцент на том, что действия субъекта являются свободными, если они порождены его волей и желанием, даже если эти воля и желание являются предопределенными внешними причинами.

Полагаем, что мы не можем быть более свободными от причинно- следственных цепей природы, чем деревья и бабочки. Мы не в состоянии нести абсолютную ответственность — детерминистская Вселенная не позволяет этого[69]. Но пока ценности и убеждения действующего лица являются причиной его действий, нравственная ответственность существует «в прямом смысле», как назвала это британский философ Джэнет Рэдклифф Ричардс. Вкратце свобода поступить иначе — не та свобода, которая требуется для моральной ответственности. Если люди могут отстраниться от конфликта своих желаний, сделать обоснованный выбор между ними и действовать на основе этого решения, они обладают возможностями, достаточными для свободы воли. И таким образом они действуют после обдумывания возможностей, которые влекут за собой вознаграждение или санкции (16).

Способность нести ответственность в прямом смысле слова согласуется с общим интуитивным представлением людей о том, что значит быть нравственным. Психолог Рой Баумайстер со своими коллегами обнаружил, что люди считают действия «свободными», когда они включают проявление самоконтроля, рационального выбора, планирования и инициативы. Таким образом, для среднестатистического человека «свобода воли» подразумевает способности действовать на достаточных основаниях, оценивать сложные ситуации и соответствовать нравственным нормам. Более того, по данным многих исследовательских коллективов, испытуемые, которые разделяют убеждение, что все события порождаются более ранними событиями, и которые менее склонны призывать к ответу гипотетических преступников, с большей вероятностью считают их ответственными, когда рассматривают ситуацию совершения чудовищных преступлений, вызывающих чувство гнева. Таким образом, данные подтверждают, что среднестатистические люди придерживаются той точки зрения, что человеческое существо одновременно и детерминировано, и ответственно (17).

Эти результаты могли бы воодушевить компатибилистов, но истина — это не состязание в популярности. Что следует из того, что большинство людей считают, что они сами и другие люди обладают свободной волей? Таким образом, мы добрались до сути проблемы: ответ на вопрос, могут ли человеческие существа жить в материальном мире и при этом быть морально ответственными, нельзя получить эмпирическим путем. Это не научная проблема. Это концептуальный и этический тупик, который мучает мыслителей с античных времен и до сих пор не имеет решения. Не беспокойтесь, мы не ставим себе целью найти выход. На самом деле эта проблема вполне может оказаться и вовсе неразрешимой.