Гангстер - Каркатерра Лоренцо - Страница 24

— А ты, малыш, — спросил он, — тоже съешь пирога?

— Я здесь не для того, чтобы есть, мистер Веллс. — Анджело посмотрел, как один из телохранителей снял стеклянную крышку, закрывавшую блюдо с яблочным пирогом, отрезал большой кусок, положил на тарелку и пододвинул ее по стойке к Пудджу. — И я не мастак говорить. Так почему бы вам не сказать нам то, из–за чего вы нас вызвали?

Веллс повернулся к одному из своих головорезов, сидящих за столиком сзади, и указал на свою пустую чашку, подождал, пока тот подошел и наполнил ее, затем поднял чашку, сделал два больших глотка и снова обратил внимание на Анджело и Пудджа.

— Я собираюсь заняться Маккуином, — сказал он, — со временем я отниму у него весь его бизнес.

— Зачем вы говорите это нам? — спросил Анджело лишенным эмоций голосом.

— Я хочу, чтобы вы оба ушли от Маккуина и стали работать на меня, — ответил Веллс. — Я стану платить вам больше, и каждый из вас получит большую долю прибыли от клубов. Когда ваш босс потеряет силу, вам, ребята, придется работать на кого–нибудь. И почему бы этим кем–нибудь не оказаться мне?

— Ангус не давал нам никакого повода для недовольства, — заметил Пуддж, — вообще ничего такого я за ним никогда не замечал.

Веллс улыбнулся и кивнул.

— Вы верны ему, — сказал он, — я уважаю это. Парень вроде меня понимает, что это такое.

— Но вы все равно хотите, чтобы мы оставили его и переметнулись к вам, — сказал Анджело, — несмотря на то, верны мы или нет.

— Верность не означает глупость. У вас должно хватить мозгов, чтобы понять, когда наступит время, чтобы сделать свой шаг. И я хочу сказать вам, что такое время пришло.

— Спасибо за ваше предложение, мистер Веллс, — сказал Анджело.

— Плевать на твое «спасибо». Каков ваш ответ?

— Нет. — Лицо Анджело походило на лишенную выражения маску.

— Это большая ошибка, малыш, — сказал Веллс. — Если после вашего ухода с этой встречи вы будете не на моей стороне, все закончится очень плохо.

— Значит, все закончится очень плохо. — Анджело сложил руки на груди.

— А как насчет тебя? — спросил Веллс Пудджа, похлопав его по руке.

— Мы вместе пришли, — ответил Пуддж, поднимаясь из–за стола, — вместе и уйдем.

— Ну что ж, — Веллс наблюдал, как Анджело протис–кивается наружу из кабинки и поправляет жилет, — тогда разговор окончен, и больше нам говорить не о чем.

— Вам нужно знать еще две вещи, — сказал Пуддж, глядя на Веллса.

— И что же это? — Гнев Веллса уже слегка улегся.

— Мне так и не принесли молоко. И ваш яблочный пирог воняет.

Анджело и Пуддж вышли из притихшего ресторана, не оглядываясь ни на Веллса, ни на его четырех бандитов.

Рассерженный Джек Веллс заглянул в пустую кофейную чашку, сжал кулаки и принялся яростно колотить по обитым красной кожей стенам кабинки.

Анджело впервые увидел Изабеллу Конфорти, когда переходил через 3‑ю авеню, не обращая внимания ни на довольно оживленное уличное движение, ни на легкий туман вперемешку с дождем. Изабелла Конфорти стояла в дверном проеме возле открытого лотка с фруктами, прикрыв голову сложенной вчетверо газетой. На ней было платье в красную клетку, синий свитер ручной вязки и деревянные сабо на двухдюймовой подошве. Ее длинные каштановые волосы лишь слегка затеняли вздернутый нос, угольно–черные глаза и чарующую улыбку. Она оглядывала улицу, нетерпеливо постукивая правым сабо по бетонному крыльцу.

Анджело остановился возле лотка с фруктами, выбрал два свежих персика, передал их продавцу и стал смотреть, как одетый в свитер с длинными рукавами мускулистый юноша небольшого роста заворачивает персики в газету — каждый по отдельности. Анджело вручил ему пять долларов.

— Сдачу можете оставить себе, — сказал он, — если назовете мне имя той девушки на крыльце.

Продавец зажал пятерку в правой руке и обернулся, чтобы посмотреть на многоквартирный дом, затем снова повернулся к Анджело и улыбнулся.

— Изабелла, — сказал он, засовывая пятерку в передний карман рабочих штанов.

— Вы знаете ее семью? — спросил Анджело.

— Вы спрашивали только ее имя, — сказал продавец.

Анджело сделал шаг к нему:

— А теперь я спрашиваю про ее семью.

— Ее отец — macellaio, — понизив голос, сказал продавец, — вы знаете, как это будет по–английски?

— Мясник, — ответил Анджело.

— Ну да, мясник, — продавец щелкнул пальцами и улыбнулся. — Он работает в центре города в таком месте, где убивают животных, не помню, как по–английски.

— А ее мать? — спросил Анджело.

— Она умерла лет пять назад, — сказал продавец. — Очень долго болела.

— У нее есть еще родственники? — Анджело взял у продавца персики.

— Брат, — ответил продавец, — года на три или четыре помладше. Хороший мальчик, работяга. Время от времени помогает мне убирать в магазине. Теперь вы знаете все, что знаю я.

— Как вас зовут? — спросил Анджело, подавая ему руку.

— Франко, — встречное пожатие ничуть не уступало силе Анджело, — Франко Расти.

— Спасибо, Франко. — Анджело смотрел на сияющие влажным блеском стойки с фруктами и овощами. — У вас здесь неплохой бизнес. Я к вам еще зайду, что–нибудь куплю.

— Два персика за пять долларов, — Франко широко улыбнулся, — за такую цену я вам их сам принесу.

— Хотите персик, Изабелла? — Анджело стоял перед девушкой, усилившийся дождь хлестал его по спине и плечам.

— Откуда вы знаете мое имя? — Ее голос был мягким, как облако.

Вблизи красота Изабеллы оказалась еще поразительнее, и подозрительный взгляд только добавлял очарования ее лицу.

— Я заплатил Франко за эти персики пять долларов, — сказал Анджело, игнорируя вопрос. — Вы когда–нибудь ели фрукты, которые так дорого стоят?

— Нет. — Она смотрела, как Анджело развернул газету и протянул ей персик. — Я даже никогда не видела ни одного глупца, который заплатил бы за персики такую цену.

Она взяла фрукт из его руки, и Анджело улыбнулся.

— Этот глупец заставляет вас торчать под дождем, — сказал он.

— Моему отцу не понравился бы незнакомец, называющий себя глупцом, — ответила Изабелла. — Особенно молодой незнакомец, который покупает такие дорогие фрукты.

— И он был бы прав, — сказал Анджело. — Я прошу прощения у вас и у вашего отца.

Изабелла улыбнулась и наклонила голову.

— Мне будет легче принять извинения, если я буду знать, от кого они.

— Промокшего дурака, который стоит перед вами, зовут Анджело Вестьери, — представился Анджело.

Дождь уже лил стеной, и пиджак и брюки Анджело сзади промокли насквозь. Он опустил голову, чтобы вода не попадала в лицо, но все равно не сводил глаз с Изабеллы. Он глядел, как она разломила персик пополам и вынула косточку. Они оба улыбнулись, когда она откусила маленький кусочек и на ее нижней губе повисла жемчужинка сока.

— И что вы здесь делаете, Анджело Вестьери? — спросила она, ее осторожность растаяла под дождем и под теплым взглядом Анджело.

— Я люблю дождь, — сказал ей Анджело, — и терпеть не могу, когда напрасно пропадают хорошие персики.

— Но что вы будете делать, когда дождь кончится и вы съедите свой персик? — На лице Изабеллы мерцали капельки воды, усыпавшие ее щеки и шею. Анджело подумал, что ее яркая улыбка способна растопить даже ледяное сердце демона.

— Я все еще буду голоден, и поэтому я пойду и поищу место, где можно было бы хорошо поесть.

— Почему бы вам не поесть дома, с семьей? — Изабелла откусила еще кусок персика.

— Я люблю есть один, — ответил Анджело, — в тихих ресторанах.

— Мы с отцом идем к моей тете Нунции на обед, — сказала Изабелла, — если хотите, пойдемте с нами.

— Для этого я должен сначала спросить разрешения у вашего отца.

— Хорошая мысль. — Изабелла покончила с персиком и вспыхнула от смеха, как школьница. — Тогда вам придется что–нибудь придумать, прежде чем мой отец увидит вас и спросит, почему молодой человек стоит под дождем и разговаривает с его дочерью.