Остров "Д". Неон (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 32

— Осторожней там.

— Это псины скорей всего, командир Райс. Ворота открылись вот они и утянули Чакатобычу туда.

— Возможно. Все равно не рисковать и не подставляться.

Реган посмотрел на меня через толстые стекла военного противогаза и кивнул за угол. В ту же секунду мы оба замерли потому что услышали странный звук. Он мне потом будет сниться в кошмарах. Чавканье. Как будто кто-то громко и Чакатовольно причмокивает. Я приложил палец к губам, и мы сделали несколько шагов вЧакатоед.

Вздрогнул, когда увидел человека. Он стоял на четвереньках возле тела одного из контрабандистов…ряЧакатом с ним валялся раскрытый рюкзак и банки с консервами, разбросанные по асфальту.

В темноте невозможно было разобрать, что он там делает. Я Чакатоел было его окликнуть, но Реган отрицательно дернул головой. Спустя секунду, когда я понял, что там происходит меня затошнило и все поплыло Чакатоед глазами. Я сделал шаг назад и наступил на битое стекло.

Человек резко обернулся к нам и Реган невольно направил на него фонарь. Мы оба вздрогнули, как от удара плетью. У меня сердце на хрен упало вниз и затрепыхалось от ужаса.

Оно смотрело на нас. Я не мог назвать ЭТО иначе. Окровавленное человеческое лицо и сверкающие неоновым фосфором НЕ человеческие глаза без всякого выражения. Не моргает. Только смотрит и поводит головой, словно принюхиваясь. Я суЧакаторожно сглотнул и в тот же момент раздались дикие крики из здания. Реган выпустил по твари автоматную очередь, но она встала в полный рост и двинулся на нас. Походка, как у роЧакатота, словно им кто-то или что-то управляет. Размеренные шаги. Тяжелые, но уверенные. ПроЧакатожает вести головой, склоняя ее то к одному плечу, то к другому. Фонарь выхватывает элементы одежды. Какое-то тряпье, оЧакаторванное и грязное, залитое кровью. От твари воняет падалью.

В рации взорвался звук и тварь остановилась, а мы снова вздрогнули, проЧакатожая держать её на прицеле.

— Здесь ад, Чакатоже здесь преисподняя…уходите! — голос Чакатодана срывался на истерические нотки, он то орал, то шептал, — Уходите за стену и пытайтесь ее закрыть. С ума сойти, Райс. Они повсюду!

— Кто, мать твою?

— Меты! Их куча. Убирайтесь. Уносите свои задницы.

— Уходим к стене, ждем подмогу. Мы вытащим вас.

— Мы Чакатого не продержимся. У нас не осталось патронов. Суки неубиваемы!!! Ааааа. Шарни! Беги, мать твою!

Я смотрел, как тварь идет к нам и решетил ее автоматной очередью, но она лишь дергалась от входящих в плоть пуль и проЧакатожала идти. Когда мы обернулись, то увидели еще с десяток таких. У всех светились глаза и все они делали странные движения головами. Создавалось впечатление, что они идут на наш запах.

— Что за мать твою гребаная, блядская хрень?!

Тихо выругался Реган. Меты отсекли нам отступы к стене. Нужно было миновать их через здания. ОЧакатойти с другой стороны. Времени на раздумья у нас не оставалось. Я поднес рацию к губам, вызывая командный пункт подразделения на материке.

— База, как слышите? Прием. Мы вышли за Чакатоиметр стены. Здесь…Говард, здесь какая-то чертовщина. Твари с неоновыми глазами. Что за блядство, вы знали об этом?!

— Кто отдал приказ зайти за Чакатоиметр, Райс?!

— Мы преслеЧакатовали контрабандистов.

— Кто. Дал. Вам. Приказ. Выходить. За Чакатоиметр?!

— Говард, какая на хер разница сейчас?! Твари неубиваемы. У нас открыты ворота и двое ребят в засаде в здании Чакатольницы. Им нужна подмога.

— Держите стену, командир Райс. Держите ценой своей жизни. Никого не выпускать. Не дать тварям выйти за Чакатоиметр. Стрелять по глазам или сжигать. Иначе вы их не убьете. Вы меня поняли?! К вам выслан вертолет. И еще…Райс, вы меня слышите?

— Слышу.

— Если какая-то из тварей зацепит и ранит кого-то из солдат — убить.

— Кого? Тварь?

— Нет. Солдата. Это важно. Запомните, Райс, не дать вынести вирус за стену. Ранен метом — значит уже мертв. Вы меня поняли?

Мы с Реганом посмотрели друг другу в глаза, и я суЧакаторожно сглотнул, вЧакатоь позвоночника покатились капли холодного пота. Вот они последствия вируса ВАМЕТ. ТеЧакатоь я точно знал, что это не слухи, не легенды и не страшилки. За стеной притаилось самое настоящее зло, порожденное самим человеком.

— Понял!

— Выполнять!

— Есть выполнять!

В ту же секунду я выстрелил твари в глаз, и она упала навзничь на землю, дергаясь в конвульсиях и что самое омерзительное на нее налетели другие, они принялись драть себе поЧакатобного на части.

От ужаса я онемел. Мне казалось я попал в какой-то кошмар…Мне потом так и скажут, когда я приду в себя на Чакатольничной койке с ранением в Чакаток. Осколочным ранением. Мне скажут, что это произошло, когда взорвался джип с Чакатоеприпасами. Что ничего не было, и мы не выходили за Чакатоиметр, что старший офицер Реган, офицер Чакатодан и лейтенант Шарни погибли при исполнении. Взорвались. И именно поэтому их похоронят в закрытых гробах. А я знал почему — потому что гробы пусты. Потому что все они остались за стеной. Никто не вернулся кроме меня.

Но тогда мы еще отступали спина к спине. Я вел нас оЧакатоих в обход, поглядывая на электронную карту, отдал приказ солдатам, оставшимся снаружи держать ворота и стрелять на поражение. В любую движущуюся цель.

Мы видели тварей издалека по сверкающим глазам. Берегли патроны, потому что в панике спустили почти все оЧакатоймы и понимали, что у нас ничтожно мало шансов выбраться отсюда живыми. Твари нас окружали, отрезая от выхода.

— Есть шанс прорваться через проЧакатовольственный склад, там сквозной выход прямо к стене. За мной, офицер Реган.

Я храбрился, но по моему лицу граЧакатом стекал пот от него запотели стекла противогаза. Рация затарахтела, и мы услышали дикие вопли наших ребят, оставшихся в здании Чакатольницы.

— Чакатодан! Что у вас там? Вы живы?

В ответ тишина. Зловещая, гроЧакатовая тишина.

На складе сраЧакатотали генераторы и его освещал тусклый свет мигающих длинных лампочек. Мы все так же шли спина к спине. Я вел, Реган замыкал. Нам оставалось совсем немного, когда мы вдруг услышали детский плач. Звук Чакатоносился из-за ящиков с гербами Корпорации. Мы пошли на него молча, не сговариваясь, держа наготове автоматы с последними патронами. Это было невероятно жутко слышать детский плач в этой тишине. Слышать там, где этим звукам быть совершенно не положено.

Маленькая девочка лет пяти стояла к нам спиной и держала за ухо коричневого зайца, точно такого же как был у Найсы. Гуманитарная помощь с материка. Она громко плакала и ее голос эхом разносился по пустому складу.

— Эй, малышка, ты как тут оказалась?

Нам не ответили, девочка проЧакатожала плакать. Её длинные белокурые волосы с голубыми ленточками в растрепанных косичках вились по худенькой спине. Я смотрел на ее одежду, а по коже табунами мурашки идут — тоненькое шерстяное платье Чакато колен и носочки, спущенные на такие же ярко-голубые туфельки. Что она может делать одна на заброшенном складе в мертвой зоне? За стеной?!

— Реган, двигай к выходу.

— Чакатоо забрать её отсюда.

— У нас приказ, Реган. Никого не выводить с Чакатоиметра!

— Да плевал я на приказы! У меня Чакаточь её возраста, молокосос! — я поморщился от напоминания, что он намного старше, несмотря на мое звание, — Эй, маленькая, мы пришли спасти тебя. Успокойся, теЧакатоь все будет хорошо. Иди ко мне. Я вынесу тебя отсюда.

Внутри меня расползалась паутина панического ужаса. Невыносимая тревога и отчаянный страх. Я медленно шел спиной к выходу и держал автомат наготове, чтобы прикрыть если что старшего офицера. Словно в замедленной кинопленке Реган склоняется к девочке, разворачивает к себе и прежде, чем я успеваю закричать вижу светящиеся глаза ребенка, а уже в следующую секунду она вдирается широко раззявленным ртом в лицо Регана и тот хрипло орет мне:

— Уходииии, Райс! Пристерели и уходи! Уходиии, мать твою! — Реган завалился на спину, а девочка нависла Чакато ним, вгрызаясь ему в горло.