Метка оборотня. Ведунья (СИ) - Беляцкая Инна Викторовна - Страница 7

- Ты сбежала? - Спрашивает папа.

- Да, меня спасли, я в другом округе, переночую в отеле и домой.

- Тебя оборотень спас?

Папа сразу понял, почему я не смогу вернутся ночью.

- Позвони мне утром, я хочу убедиться, что за ночь с тобой ничего не случилось и хорошо, что ты не в городе, у нас чуть ли не войсковая операция, уже более сотни адептов культа арестовали и твою одноклассницу тоже. Она тебя сдала?

- Она!

- Тебе придется давать показания, но это потом, сейчас я хочу, чтобы ты была в безопасности и хорошо отдохнула.

У меня забрали трубку и Даниэль, представившись, заверил отца, что обеспечит мою безопасность и довезет до дома в целости. Он отключил телефон и повернулся ко мне:

- Я обозначил себя для твоего спокойствия, чтобы ты спокойно спала этой ночью. Мы будем ночевать в одном номере.

- У меня нет документов. Как нас поселят в отеле?

- Я договорюсь, - отвечает Даниель, выходя из машины.

За стойкой администратора стоит пожилая оборотниха, она и документы не спросила, бросила мимолетный взгляд на меня и, улыбнувшись Даниэлю, протянула ключи:

- Позвони, если захочешь перекусить, деликатесов не обещаю, но омлет с колбасой могу гарантировать, - сказала она.

- Начинай готовить, и чая два чайника, - отвечает Даниель и подталкивает меня к лестнице.

- Спасибо, - говорю я, есть хочу давно, но стеснялась просить, он мне жизнь спас и сверхнаглость требовать от него ещё и накормить меня.

- Твой желудок очень громко урчит, всю дорогу отвлекал, я все ждал, что ты проснешься, мы бы остановились у первом же придорожном кафе, но ты спала до самого отеля.

- Ты не обязан меня кормить.

- Мне нетрудно, - Даниэль остановился у двери с цифрой 7, - тебе нужно сходить в душ, согреться, а я пока попрошу администратора поискать для тебя одежду.

***

Как же хорошо смыть с себя грязь и страх! Я долго стояла под горячими струями, еле распутала волосы, но нужно выходить, кушать хочется, а оборотниха обещала омлет с колбасой, вкусно. Заворачиваюсь в полотенце, выхожу из душевой кабинки и застываю, около двери стоит Даниэль и смотрит на меня звериными глазами, верхняя губа приподнята, видны острые клыки.

- Не смей, мне только 16 лет! - Кричу я.

- Я помню, и только это останавливает меня, чтобы не поставить метку, - сквозь рык отвечает он.

- Метку? Нет, метки не будет, я не хочу быть пожизненно привязанной к оборотню! - И тут я выныриваю из видения, меня прижимают к груди, обхватив за плечи, моргаю глазами и смотрю на Даниэля, глаза у него нормальные и клыков нет и одежда на нем другая, а как реально все было секунду назад.

- Тяжело с тобой Айрин, - шепчет он, - я только подумал о метке, а ты уже это увидела, почему же твой дар не сработал с Миланой?

- Я сначала удивилась её настойчивости, а потом мне захотелось пойти в магазин. Странно. Амулет! На ней был амулет, блокирующий магию, потому и не

увидела её намерений. У неё сегодня брошь была необычная, я первый раз её видела.

- Ты не знаешь, как выглядят амулеты? - Удивился оборотень.

- Брошь, это не амулет, магию блокирует редкий минерал, хватит небольшого осколка, а брошь просто маскирует его, легче всего скрыть камень в бижутерии. Ты думаешь мы такие же неуязвимые как оборотни? Ничего подобного, нашу магию возможно нейтрализовать, а убить нас так же легко, как обычного человека, - я отстранилась от Даниэля и протянула руку за халатом, - может ты выйдешь уже, мне одеться нужно.

- Я тебе новые вещи принес, - оборотень показал на стопку, лежащую на тумбочке для полотенец, - в этой гостинице даже магазин имеется на такой вот случай, например, и не растягивай удовольствие, ужин ждет, - Даниэль вышел из ванной плотно закрыв дверь.

Заботливый какой, только метку я не хочу, метка на всю жизнь. Оборотень заявляет на тебя права, и ты становишься его собственностью, в последние годы это редкое явление, даже влюбленные не торопятся ставить метки, потому что переиграть не получится. Метка соединяет две жизни: умрет один, умрет другой. Слишком расточительно для тех, кто хочет сохранить свою расу, а оборотни не хотят покидать этот мир, они уже несколько десятилетий подумывают о том, чтобы выйти к людям, открыть себя. Пока их сдерживают охотники, но переговоры об условиях их выхода к людям ведутся, и рано или поздно они подпишут пакт о ненападении или ещё какой-нибудь документ, и тогда граждане мира узнают о них, а дальше нужно будет молиться о благоразумии и граждан, и оборотней.

Одежда была впору, мягкое простое нижнее белье, плотные брюки и футболка, даже носки прилагались и тапочки, удобные теплые, мне приятна такая забота, что уж себя обманывать.

- Садись есть, - Даниель подвинул мне тарелку с пышным омлетом, как же я проголодалась.

- Спасибо, а ты? - Перед Даниэлем стоял чайник с чаем и высокая кружка.

- Полнолуние, оборотни не едят в это время, зверю не нравится приготовленная пища, он хочет охотиться, поймать дичь и насытиться теплой кровью.

- Ужас какой, - я передернула плечами.

- Такова наша природа, чего скрывать, когда про нас столько книг написано, и приходится признать, что большая часть написанного правда.

- А почему ты не охотишься, уверена, у администратора гостиницы есть на примете лес, где можно побегать в зверином обличии вдали от граждан.

- Уложу тебя спать и побегаю, - улыбается Даниэль.

- Я не маленькая, сама могу кровать разобрать и одеялом укрыться, не стоит сдерживать себя, могу представить, как тебе сложно сейчас сдерживать зверя.

- Я уже давно хорошо контролирую зверя, и мне нетрудно его сдерживать даже в полнолуние. Я уйду, когда уйду не раньше и не позже, - твердо заявил он.

Пожав плечами, я продолжила есть, как знает, может я чего-то не знаю и он ждет знака от родных, если сейчас идет полицейская операция по выявлению адептов культа, то понять его желание оставаться рядом можно. Стоило ли спасать, если меня могут похитить снова, в этот раз никто не будет держать в лесу, сразу отвезут на поляну для ритуала и воткнут нож в такой ситуации промедление смерти подобно. Это в книгах и фильмах плохой герой перед убийством рассказывает жертве, за что и как он будет её убивать, а в это время приходят хорошие полицейские и спасают, в жизни все страшнее и проще: тебя просто убьют, не объясняя причин. Смысл в этом объяснении, кому от этого легче? Убийце точно нет, грех с него не снимется, какими бы причинами он не руководствовался, жертве эти причины неинтересны, она жить хочет, а не знать, почему её убивают.

Отставив пустую тарелку в сторону, я сделал пару глотков горячего чая и, откинувшись на спинку стула, вздохнула с облегчением, наконец-то я наелась и вымылась, и нахожусь в относительной безопасности, а ещё здесь мягкие кровати и толстые одеяла и опять мне хочется спать. Странная реакция на стресс, постоянно хочется спать.

- Я спать, - допиваю чай и встаю, - спасибо за ужин и ночлег, очень хочется поспать на кровати.

- Засыпай, - Даниэль проводил меня взглядом, а потом ушел в ванную, спасибо ему за тактичность, а то очень не хотелось снимать брюки в его присутствии.

Чувствовала, как Даниэль поправлял мое одеяло, а потом дверь тихо закрылась. Как бы Даниэль ни утверждал, что контролирует своего зверя в полнолуние его не сдержать и, тем более, не договориться, у зверя в месяце только одна ночь, когда он берет контроль над человеком и ни за что он не уступит эту ночь, как бы его ни пытались сдержать и даже уговорить. Даниэль и так долго терпел, но, видимо, у его зверя есть предел понимания и компромисса. Такова их сущность с этим они живут с рождения и до смерти, постоянно приспосабливаясь к желаниям своего зверя, а может зверь приспосабливается к человеку, для меня это непостижимо, как ни объясняй, сколько умных книг ни читай все равно не пойму. И чего вдруг я об этом думаю вместо того, чтобы спать....

***

Двое мужчин врываются в наш дом, это оборотни, я знаю точно. Один отбрасывает моего отца к стене, я бросаюсь к нему, но второй подхватывает меня и заломив руки за спину, прижимает к себе. Я кричу, но первый только усмехается, подходит к отцу выпускает когти и одним движением разрывает грудину, кровь брызжет фонтаном на него и стены, я захлебываюсь в крике, мне зажимают рот ладонью и, обхватывая поперек груди, уносят. Последнее, что я вижу - это стеклянные глаза отца.