Русология (СИ) - Оболенский Игорь Викторович - Страница 70
- Предыдущая
- 70/108
- Следующая
Сын засмеялся.
Ника явилась, вышла к роялю, тронула крышку.
- Был звонок из налоговой...
- Ника, - встрял я. - Довольно. Прибыли нет, де факто. Всё, мы банкроты.
- Бизнес кормил нас... - Ника смотрела, как пятилетний сын двигал монстрами, именуя их 'ипостасями', 'захвораями' и 'даяху'. Дёрнулись губы. - Мы ведь старались, да?
Я не ждал слёз по фирме, бывшей лишь тягостью на живых наших судьбах. А она плакала... Обособленность рук, головы её, ног, ступней беспокоила. Чем всё держится? Как бы всё не распалось. Это предвидя, Ника смотрела в глаза мне, чтоб отражаться в них как обычная просто женщина. Ей важны связи с миром при произвольном, неуправляемом рыске психики после гибели первенца. Может быть, и она, как я, в превышающем свет СУМРАКЕ?.. Мир терял её. Чтоб сдержать распад, надо видеть в ней внешнее, чтоб его укрепить... И из тьмы её психики я вернулся в реальность.
- Мы, - произнёс я, - мы оптимисты?
- Да, - улыбнулась. - Именно... Но ведь если бы Марка... ты говорил уже... Но я думала... Милый, мы ведь должны ему?
- Он простит. Будь иное, будь кредит в банке либо от частника, с нас бы взяли долг силой. Хоть бы квартирою... - Я раскрыл алгоритм, кой пять лет назад был единственным и кой Ника не знала. - Нас бы заставили... - (Принуждением, осознал я, нас бы заставили; а любовь не смогла. Я сходно вник, что любовь, зло, добро и пр. мелочно перед ТЕМ, ЧТО будет, так как сегодня Бог обращён мной в выблевок).
Её пальцы дрожали, длинные и с обломанным ногтем из-за возни с товаром. - Наши в горах уже... - она молвила.
- Где?
- В Чечне.
Сын включил телевизор. Мы наблюдали: носятся танки, хлопают пушки, бродят солдаты, а вертолёты брызжут ракетами. Сообщили: взяты аулы... место, я понял, где был наш первенец.
- Милый, денег нет.
- Всё изменится.
- Мы бездельничаем, как камни.
- Якобы, не течёт под них? - возбудился я. - О, случается, что течёт... Течёт!
Говорить!!! - вдруг открылось мне. Мой трёп - с Квасовки, как обрушились муки. Ибо молчать есть рабствовать и внимать всяким-яким, 'слушаю - повинуюсь', то бишь давать всем им класть в меня. Мы у-словные, мы из слов. Мы словные. Что, смешно? Но, когда смерть близка, а причина - что ты (весь!) в месиве из идей, норм, принципов, догм, понятий, давящих жизнь в тебе, чтоб растить свои планы, то не смешно уже. Выход мне - вопиять в необузданной и безудержной, самому себе тошной, может быть, глоссолáлии, чтоб бессмыслицей заболтать их, вбитые смыслы. Я - сыт, наслушался! Мне вещать пора, и пусть слушают. Я актив - все пассив. Я субъект - все объекты. Я штамп - все оттиски. А сарказм, что коса найдёт камень-де и меня заболтают... Фиг, нате мой пример: мир духовностей (с Нилом Сорским, Мусоргским, Глинкой, Пушкиным, Достоевским, Бердяевым) одолел ли трёп Сталина, а теперь и Гаранта? Вовсе нет! Наш язык не под Пушкина, а Гаранта, кто бы он ни был. Даже и Ксюша кроет 'духовности' и их пере-барматывает. Вот она в СМИ царицей - где же 'духовности'? Её блог с дерьмом зачитали до дыр, - а Сорского?.. Моралист здесь подметит, что префикс 'пере-' чреват весьма; лучше 'за-' - 'за-барматывать', чтоб не сделалось, будто я пик 'духовностей' обкорнал. В сём случае его мэтры, будь вместо 'за-' вдруг 'пере-', словно врут пошлости, а не рыкают мáксимы. (Моралист ладил вставить в текст 'истины', но я смёл моим 'мáксимы'. Я сказал что сказал; говорить буду я! все слушают, все объект и наждак, о который я избываю ложь!). Как раз эти 'духовности' и неистинны, как раз мэтры и забарматывают, что выше их, то есть истину, как и пыжились златоусты всех веков и народов, что выводили, мол, 'из тьмы к свету'. С резвостью, с коей в тысяча девятьсот семнадцатом от рождения 'Логоса' (а Христа! Он ведь 'слово бе'!) в петербургских дворцах беднота клала в вазы, даже и в севрские, златоусты активнейше клали в нас, пусть сказано: разум умных отвергну и погублю мудрь мудрых... Вот я и думаю: а не есть ли там важное нам, за словом? Вдруг там что нужно? Да не препона ли слово нам как прогон меж началом истории и концом её - с тем, что всё имитация? Уж не с умыслом ли оно между нами и тем, ПРОЛОГОВЫМ? Не томят ли нас с умыслом (ха!) в у-словности златоусты?! А - не даваться! Нам они слово - мы в ответ тысячу. Победим, словомать твою!!
Нике, что ли, сказать про всё? Ведь она мне не враг и - любит... Именно! Любит - как? Сквозь неё логос вдарит в цель, ведь люблю и раскрыт; между нами любовь; Береника - любовь моя... Но и 'бог - любовь', кроме что он и 'слово'; так он нам сам сказал, см. евангелья. Стало быть, она тоже бог, и всё-всё его - в ней, вся словь, что грызёт меня! Обротав любовь, навязали нам, что сильнейшее в нас, вольнейшее, впредь не наше, а богово: он любовь! Любишь коль - вспоминай, что сам бог в любви, словобог!
Вот, вот она. Смотрит нежно и чуть растерянно, что скажу, кроме 'камня', под кой 'течёт'-де. Может быть, не течёт, как знать. Не ищите здесь смыслов; я лишь отбалтываюсь от лжи слови собственной словью, тоже фальшивой. Но как быть с Никой? Я умираю, мы разлучаемся. Наше с ней под откос пора, - с тем чтоб Анечка не подсунулась прежде времени... Рассказать ей про брáтину? Ведь диагноз узнала, явно волнуется; а иначе сидела б не с взорами, будто солнца встают - и гаснут... Нет, не откроюсь. Тут можно, выставясь, хватануть свинец, девять грамм; то есть надо молчать про первенца.
Любим, значит, друг друга?.. Но через бога ведь, что любовь, гнёт библия!
Мне б иначе: мне бы дословную ту любовь, что была до запретного плода, после которого сталось всё, чем терзаемся: весь кошмар наших домыслов от добра и от зла как разум. Мы с этим разумом из эдема вышли к условностям, и Адам с Евой стали условные, ведь слова их раздвоили, чтобы им, меж собою вбив слово, впредь жить по слову. Мне б - Перво-Еву, а не библейскую их Юдифь и Сарру, шедших по слову к нравственным актам, то есть к деяниям от добра и от зла как раз, увлекающим в гибель... Как понять Нику? О, не расспросами, не посредством слов. Если бог и прикрылся в данный миг ею, важно не дать ему влезть в нас словом. Нет всем словам любви вообще! После рая в нас не любовь, а слово. Вот, я спрошу вас: 'змий' рай насиловал, чтоб ввести себя вместо первой любви и жизни, вместо безмолвного абсолютного счастья - и после библию выдал? Дудки! Бог лил каскады слов и топил всех, кто против, чтобы от Ноя шли лишь словесные. И теперь утвердилось, что нам нельзя без слов. Идиоты, мол, кто не хочет слов. Демонстрируют очутившихся вне словесной стихии - все идиоты, мол. Но кто истинней: трепачи или косные? В идиотах вдруг - рай, как в прочем, что бессловесно, но зато счастливо, ибо жизнь не толкует злом и добром?.. О, Ника! Не были мы слабы в раю, два в одном неразличные, в НЕЧТО больше любви земной! Наш язык был волшебней, прелесть чудесней, радость обширней! Были мы - сущей нынешних, были тем, что сейчас в себе прячем, давим под 'образом'. Я бегу из слов, не желаю 'Слов Жизни', как величают. Я за Жизнь вне понятий о Жизни. Словное губит. Нам пора за условное, за рубеж человека, как он смонтирован: в Жизнь вне слов! Ибо как он пришёл, закон, что из слов и есть слово, то погубил нас райских. О, я не зря читал: 'Алках - дайте ми, жадах - пойте мя, наг - одесте мя; кто твористе для малых сих - ме твористе', - нет, я не зря читал! Сын смеялся, он, райский житель, реющий по-над смыслами, что суть фальшь! Мне смотреть, как моя плоть и кровь всхочет скот-рабов-сикли плюс словной 'вечности' и страдать начнёт?
Я прошёл к окну глянуть улицы из коробчатой серости. А за мной стоит Ника, ждущая отвечать... Да, именно! Логос выстроил логику, дабы то, что он хочет, - сразу и я б хотел. Мне вести речь как мужу, кой был в отсутствии, а жена узнаёт про рак, между тем денег нет, жить не на что? Словь мнит схватывать, что ни выскажу, в сеть семантики и ткать фальшь в Беренике?! Чур, пусть не ткётся! Весь ход вещей за нас: мальчик в райском бессловии под ракитой у Лохны и мой второй сын, сам я, восставший, но и она ещё, невпопадная женщина. Мы суть троица, как и бог. Только я принял женщину - он не принял ('что Я и ты, мать?'), ибо, предчувствую, всё, что будет, через неё придёт. А его распря с женским - цель его. 'Главный Логос', он пожирает плоть, трансформирует в логосы, ну, а женщина плоть рождает. В женщину надо, ибо в ней тайна.
- Предыдущая
- 70/108
- Следующая