Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 20

Хм, а у Элси такого предмета в расписании не было.

— Это не обязательная дисциплина, — объяснил бог. — Все-таки академия магии, а не храмовая школа.

— Почитаю, — обещала я. — Но послушать было бы интереснее. Узнать, сколько их у тебя, сестер и братьев. Кто за что отвечает. Есть ли у тебя племянники. А родители?

Спросила и сама смутилась, зная, насколько болезненным может быть этот вопрос.

— Есть, конечно, — беспечно отозвался Мэйтин. — Отец — Хаос. Но это — обычное дело, да? Мы с ним неплохо ладим, несмотря на то, что он немного… хаотичный. С матерями сложнее.

— С матерями? — я решила, что ослышалась.

— Их у меня три, — бог по-мальчишечьи смешно наморщил нос. — Чуть больше, чем надо ребенку. Я был зачат Эфиром, но она слишком занята — нужно быть везде и сразу, во всех уголках Вселенной — а материнство накладывало некоторые обязательства. Вот она и отдала меня Небу. Доносить. Но я оказался слишком тяжел и упал на Землю. Тут и родился окончательно.

— Мифология какая-то, — пробормотала я недоверчиво, глядя в непрерывно меняющие цвет глаза.

— Это для тебя — мифология, — лекторским тоном высказал Мэйтин, — а для нас, богов, — нормальная жизнь. И хватит уже обо мне. Говорю же, книжку почитай.

— Ага, сейчас.

Я выпуталась из одеяла и соскочила с кровати. Вернулась уже с учебником по религиоведению: ну очень хотелось проверить рассказ белобрысого.

— Мэйти-ин, — протянула пролистнув десяток страниц, — а что же ты про невесту не рассказал? Тут написано, что у тебя невеста есть. Лиджайа.

— Линшайа, — поправил он. — Тут неверная транскрипция. В переводе с языка Саперави означает “сияющая”.

— Саперави? — я невольно улыбнулась. — У нас такое вино есть.

— А у нас — остров. Линшайа была их богиней, но потом, лет восемьсот назад, остров “открыли”, понаехали миссионеры, просветили народ и заставили уверовать в меня… Людям, в общем-то все равно, в кого верить. Храмы Линшайи снесли, поставили мои. Но я устроил парочку знамений жрецам, и организовал нам помолвку.

— Зачем?

— Затем же, зачем ваши языческие боги превратились в христианских святых, — в глазах Мэйтина полыхнуло алое пламя, а голос стал резким. — Я же сказал: мы живем, пока в нас верят. Да и, — тон его смягчился, — может быть, мне девушка понравилась?

— Что же вы за восемьсот лет так и не поженились?

— Маленькие еще, — усмехнулся он. — К тому же, у богов нельзя просто взять и пожениться. Вот дождемся какого-нибудь парада планет или кометы, чтобы народ сразу понял, что у нас праздник…

Он внезапно умолк, к чему-то прислушиваясь.

— Ну, вот, — поглядел укоризненно, — теперь точно не успеем о твоей магии поговорить.

— Почему? — спросила я.

Тут же послышался скрип открывающейся в общий коридор двери, а после в комнату постучали.

— Войдите, — прокричала я, отбросив книгу и нырнув под одеяло.

Дверь приоткрылась и в комнату заглянула женщина лет тридцати пяти, в которой Элси сразу узнала Летти, свою горничную.

— Мисс Аштон, к вам посетитель, — доложила она с порога. — Ожидает вас в комнате для гостей.

— Мне немного нездоровится, — попыталась я отказаться от встречи: кто бы там ни был, поговорить с Мэйтином важнее.

Бог с сожалением покачал головой.

— Это инспектор, — извиняющимся тоном объяснила Летти. — Он сказал, что если вы не спуститесь, сам поднимется. А это не совсем прилично, мне кажется.

Что за инспектор?

— Вильям Крейг, — ответил на мысленный вопрос Мэйтин. — Инспектор внутренней полиции академии. Студенты пропадают — ты же не думала, что это дело не станут расследовать?

Придется идти.

Интересно, что полиции понадобилось от Элси?

— Сейчас и узнаем, — бог, не тратя время даром, полез в шкаф и вынул одно из платьев Элизабет. — Хотя я уже догадываюсь.

Но догадкой не поделился.

А когда я попросила его выйти, чтобы я могла переодеться, исчез с концами. Видимо, ушел отвечать на звонки-молитвы.

Одевалась я быстро и уже через пять минут, что с учетом особенностей местной моды можно было приравнять к подвигу, предстала пред светлы очи инспектора. Вернее, попыталась предстать, однако ввиду того, что очи эти, действительно, светлые, выцветшие до блекло-голубого, жутко косили, удалось это лишь наполовину, и когда одно око глядело на меня, второе высматривало что-то за моим плечом.

— Мисс Аштон? — инспектор со свойственной пожилым людям медлительностью привстал с кресла, но, еще не успев подняться в полный рост, счел церемонию приветствия оконченной и опустился обратно. — Рад, что вы смогли спуститься. Мистер Вульф сказал мне, что вы плохо себя чувствуете, но я все же решил не откладывать разговор.

Голос у него был хриплый, простуженный, тон — донельзя виноватый, словно неловко ему не только за неурочный визит, но и за всего себя. За непрезентабельный облик, никак не сочетающийся с ответственной должностью. За видавшее виды длинное коричневое пальто, в которое он кутался, хотя давно должен был отогреться в тепле комнаты для гостей. За редкие, будто присыпанные пеплом волосы, давно не стриженные и оттого завивающиеся на кончиках в забавные не по чину и не по возрасту колечки. За исчерченные морщинками щеки со следами порезов после утреннего бритья. За руки с неровными обломанными ногтями, которые он прятал в рукава. За взгляд, что при всем желании не мог сфокусировать на моем лице, и потому отводил то и дело в сторону. Но все это в совокупности вызывало к мистеру Крейгу какое-то снисходительное расположение, что, наверное, явись он ко мне среди ночи, не стала бы возмущаться, а вежливо ответила бы на все вопросы и попрощалась, пожелав всего наилучшего.

— Хотел расспросить вас о сегодняшней тренировке, мисс. Вы не заметили ничего необычного на полигоне?

Помимо пауков из человеческих костей, злобных деревьев, крыс размерами с волков и еще пары десятков монстров?

— Нет, господин инспектор.

— Совсем ничего? — переспросил он с угасающей надеждой.

— Простите, — жаль было его разочаровывать, — но если что-то и было, я этого не заметила или восприняла как элемент задания. У нас ведь была тренировка с иллюзиями. Не уточните, о каких странностях речь?

— Да какие у нас странности, — вздохнул мистер Крейг. — Письмена кровавые, знаменья тревожные… Наверняка ведь знаете.

— Кто-то еще пропал? — выпалила я взволнованно.

Инспектор задумчиво кивнул:

— Знаете. Все уже знают. Говорил я милорду Райхону, шила в мешке не утаишь. Поговорка такая. На деле оно, конечно, смотря какое шило, да из чего мешок сшит…

Пробормотав что-то извиняющееся, он достал из кармана мятый клетчатый платок и, отвернувшись, утер нос.

— Не видели ничего, значит? И не слышали?

Я покачала головой.

— Жаль, очень жаль.

Показалось, он собирался уйти, оперся рукою о подлокотник, чтобы подняться с кресла, но вдруг передумал.

— А кое-кто из ваших товарищей отметил одну странность, — обронил рассеянно.

— И какую же? — заинтересовалась я.

— Вас.

Еще интереснее.

— Некоторым показалось, что вели вы себя необычно, — объяснил инспектор, с сомнением растягивая слова, словно сам не понимал, что же такого подозрительного было в моем поведении. — Вроде бы отказались пойти в команду Мартина Кинкина, хоть он вас и звал.

— Отказалась, — признала я. — И что тут странного?

— Действительно, — мужчина снова вынул платок, потеребил его в руках и убрал обратно в карман. — Ничего странного, на мой взгляд. Но отчего-то ваши товарищи это отметили.

— Оттого, что не ожидали от меня этого, — сказала я, поняв, что этот человек не уйдет, пока не получит ответ. — Не ожидали, что я пойду в одну команду с Шанной Раскес.

— У вас не очень хорошие отношения? — тем же рассеянным тоном поинтересовался полицейский.

— У нас нормальные отношения, — я выжала из себя всю искренность, на которую только была способна. — Здоровое соперничество только способствует развитию, разве нет? Но в соревновании команд этому соперничеству не было места, и я решила, что ничего не потеряю, если сыграю на одной стороне с Шанной против Мартина и его прихлебал.