Николай Гумилев глазами сына - Тэффи Надежда Александровна - Страница 6

Часто бывая на хозяйской половине, студент, большой любитель музыки, наслаждался игрой Анночки. Он опасался открыто оказывать знаки внимания скромной девушке, боясь испугать ее, но все более и более, видя ее положение, проникался к ней сочувствием.

Молодые люди полюбили друг друга. Отец Анночки дал свое согласие на брак.

10 июня 1861 года Гумилев окончил полный курс университета, получил звание лекаря и уездного врача и был определен на службу младшим врачом во флотский экипаж. Скромно отпраздновав свадьбу, молодая чета уже 30 августа поселилась в Кронштадте.

Началась новая жизнь. Корабельный врач плавал то на фрегате «Пересвет», то на корабле «Император Николай I», то на «Князе Пожарском», то на «Варяге». Его молодая жена тяжело переносила сырой, холодный климат Кронштадта, постоянные тревоги и волнения, которые вконец расшатали ее здоровье.

Долго у Гумилевых не было детей. Наконец 29 июня 1869 года родилась девочка, которую нарекли Александрой. Но радость была недолгой: на Анночке сказалась наследственность, она заболела туберкулезом. Муж, как врач, запретил ей кормить ребенка грудью, чтобы болезнь не передалась ребенку. «Грустными глазами смотрела молодая мать, как с ее колен девочка тянется к кормилице, здоровенной бабе-староверке, которая полтора года вливала в ребенка свое несокрушимое здоровье», — пишет Сверчкова. Не без труда Степан Яковлевич в 1871 году добился трехмесячного отпуска с сохранением оклада, повез жену на кумыс в калмыцкие степи, обращался к лучшим, самым дорогим докторам. Ничего не помогало, и ранней весной следующего года Анночка умерла. Выполняя последнюю волю жены, Гумилев отвез ее тело в цинковом гробу в Москву, где у покойной жили совсем одряхлевший отец и две старые, незамужние тетки.

После похорон Шурочка осталась у теток, а ее отец вернулся на службу и в мае ушел на корабле в море.

Шли годы. Врач Гумилев продвигался по службе, был произведен в коллежские советники, получил орден Святого Станислава 3-й степени, публиковал статьи в столичных медицинских журналах. Он редко приезжал в Москву, и Шурочка, почти не знавшая отца, очень его боялась. Строгий смолоду, после смерти жены Степан Яковлевич стал замкнут, суров и деспотичен с окружающими.

Пять лет спустя Степан Яковлевич проводил отпуск с дочерью в Москве, куда приехал его давний приятель, капитан первого ранга Лев Иванович Львов с женой и младшей сестрой Анной Ивановной. Гумилев посватался к девушке, предложение было принято, и 6 октября 1876 года они обвенчались в селе Градницы.

Анне Ивановне было 22 года. Трудно сказать, что побудило богатую и красивую девушку выйти за корабельного врача, сорокадвухлетнего вдовца, имевшего семилетнюю дочь. В самом деле, Анна Ивановна была хороша собой: стройная, с красивым овалом лица и большими серыми глазами. Такой она выглядит на большом овальном портрете, сохранившемся в семейном архиве.

Получив только домашнее воспитание с гувернанткой, Анна Ивановна свободно говорила по-французски, много читала, любила романы Жорж Санд. Она была совершенно лишена кокетства, не ездила на балы, всегда оставалась спокойна, выдержанна, уравновешенна. В семье она была последним ребенком, при ее рождении Льву Ивановичу шел 49-й год, матери было 40. Может быть, это сказалось и на характере дочери.

Выйдя замуж за Степана Яковлевича, она вся погрузилась в домашнее хозяйство, заботясь о детях и муже, страдавшем от ревматизма, полученного в многочисленных плаваниях. Анна Ивановна убеждала всех, и в первую очередь себя, что прожила жизнь счастливо, и в семье все хорошо.

Каждый год Анна Ивановна, взяв с собой падчерицу, приезжала на все лето в родное Слепнево, где собирались ее родственники: в Слепневе постоянно жила Любовь Владимировна, а овдовев, поселилась и Варвара Ивановна Лампе с детьми — Яней и Катей, как в семье называли Констанцию. Приезжала Агата Ивановна с сыном Борей, иногда наведывался в гости старший Яков Иванович. Степан Яковлевич приезжал в Слепнево редко, он был занят на службе, к тому же не любил большие и шумные компании. Впрочем, и его дочь Шурочка тоже чувствовала себя чужой в этой незнакомой для нее обстановке. Анна Ивановна не обижала девочку, но по натуре она не была ласкова, а Шура привыкла к вниманию московских бабушек.

Для обучения Шуре наняли гувернантку, которая лишь задавала урок и требовала ответа, не стараясь объяснить заданное и как-то приохотить к учению. Происходило это летом, за окном ярко светило солнце, щебетали птицы, хотелось гулять, но гувернантка заставляла сидеть в душной комнате, в то время как сама отправлялась вниз на балкон, где слышался веселый разговор и смех: там по очереди читали вслух какой-нибудь интересный роман.

В детстве Анна Ивановна тоже была поручена учительнице, которая по молодости лет, не умея преподавать, заставляла долбить французские глаголы, наказывая за незнание урока земными поклонами или вязанием чулок. Ее мать, Юлия Яковлевна, поручив дочь знающему, по ее мнению, человеку, ни во что не вмешивалась, всецело поглощенная ведением большого хозяйства. Теперь, помня свое обучение, Анна Ивановна передала падчерицу гувернантке, стараясь избегать конфликтов и больше всего боясь рассердить мужа.

Постепенно у девочки стали крепнуть дурные наклонности: упрямство, злоба, скрытность. Наконец она решила отомстить своей мучительнице: украла у гувернантки наперсток и бросила в колодец. Преступление скоро открылось. Шурочку отдали на воспитание в Институт благородных девиц. Но и здесь проявилось ее упрямство. За какую-то маленькую провинность ее поставили в угол, как поступали обычно и с другими девочками, но, не в пример им, она не стала просить прощения: стояла, презрительно сжав губы.

Только к четырнадцати годам Шура вернулась в семью отца.

Степан Яковлевич, прослужив на флоте 26 лет, был награжден двумя орденами Святого Станислава, орденом Святой Анны и вышел в отставку в 1887 году в чине статского советника. Он часто болел, не терпел в доме шума, смеха, суеты. Иногда по вечерам собирались сослуживцы, допоздна играли в преферанс или винт, но это не прибавляло в доме веселья.

А. А. Гумилева пишет: «Вскоре после выхода замуж А. И. почувствовала себя матерью, и ожидание ребенка наполнило ее чувством радости. Ее мечтой было иметь первым ребенком сына, а потом девочку. Желание ее наполовину исполнилось — родился сын Дмитрий, через полтора года Бог дал ей второго ребенка… но на этот раз ее ожидание было обмануто, — родился второй сын Николай, будущий поэт». В этих воспоминаниях допущена неточность: сын Дмитрий родился 13 октября 1884 года, то есть лишь на седьмом году брака.

В «Хронике», составленной Сверчковой, есть упоминание еще об одном ребенке Гумилевых, о девочке Зине. Описывая первый год своей жизни в новой для нее семье, среди незнакомых ей людей, Александра Степановна вспоминала, как она, «подобно дикому зверьку, смотрела из угла, как А. И. нянчила свою новорожденную дочку Зиночку…». Ни в каких других воспоминаниях этот ребенок не упомянут, но нельзя не верить падчерице Анны Ивановны, прожившей в доме с семилетнего возраста до замужества. Остается предположить, что Зина была первым ребенком, вскоре умершим, и в кругу семьи не вспоминали это печальное событие.

Итак, у Гумилевых было трое детей: старшая, Шурочка, как ее звали близкие, дочь Степана Яковлевича от первого брака, и два сына — Митя и Коля. Когда Степан Яковлевич вышел в отставку, семья из Кронштадта переехала в Царское Село.

Ребенок был хилым, слабеньким. Вскоре после родов Анна Ивановна сменила няньку, взяв коренастую, краснощекую, приторно-услужливую бабу, которая, казалось, только и думала, как бы лучше угодить мальчику и барыне.

Анна Ивановна заметила, что Коля пугается шума. В детской установили особый режим тишины, даже днем закрывали ставнями окна. Приятель отца, доктор дворцового госпиталя Данич, советовал оберегать младенца от резких движений, давать ему больше спать и кормить строго по часам.