Заточенная в Золотой Клетке (СИ) - "АlshBetta" - Страница 41

- Просто… - Белла опустила голову и, глубоко вздохнув, подняла её, смотря на своего друга, или даже больше, на Эдварда. – Просто, когда мы едим вместе… Это заканчивается скандалом, - на одном дыхании произнесла она и снова опустила голову. Эдвард замер, и на секунду на его лице мелькнуло выражение сожаления и скрытой боли. Ему пришлось обдумать слова девушки пару минут, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями:

- Белла, помнишь, что я говорил тебе однажды? – начал он и протянул ладонь к её лицу, нежно проводя пальцами по щеке. Девушка кивнула и подняла на него взгляд. Она вспомнила, как он сказал, что больше никогда не причинит ей вреда, не сделает больно… А Эдвард в тот момент попытался придать собственным глазам теплоту и радость, несмотря на тяжесть на сердце. Он знал, что причина этим скандалам, которые так огорчают его маленькую Беллу – он сам. Только его можно было винить во все ее бедах. Да и его собственных. А еще бедам Элис, Изабеллы и Джаспера. Самобичевание – вот какая отныне должна быть у него главная черта характера. Но её затмевает гнев. Этот чертов гнев, от которого он пытается избавиться и который достался ему от отца.

- Ты мне доверяешь? – с надеждой спросил он, и Белла на пару секунд замешкалась с ответом, но потом все же медленно кивнула. Эдвард слегка нахмурился, но мигом напустил на лицо улыбку. Ему не за что винить Беллу. Он причинил ей много зла. Да и до него нашлись те, кто поступал ничуть не лучше… Ей нужно время, чтобы научиться доверять людям. Ему самому нужно время, чтобы окончательно довериться ей… Хотя куда уж больше?

- Вот и хорошо, значит, скандала не будет! – хмыкнул Каллен и, поднявшись с кровати, последовал к двери. Белла изумленно следила за ним взглядом. Он же обещал не уходить! Видимо, Эдвард заметил это в её глазах, потому что снисходительная и нежная улыбка снова засветилась на его лице. Белла буквально почувствовала эту нежность и ту заботу, которая исходящую от него волнами.

- Тебе ведь нужно переодеться? – скрывая усмешку, спросил Эдвард. - Но если хочешь, я могу остаться!

- Не надо! – почти вскрикнула Белла. Она больше никому не позволит видеть её обнаженной. После Чарли она никогда не сможет показать кому-то свое тело, этот страх будет с ней вечно, разве что не случится что-то еще более ужасное, способное затмить его… Или наоборот? Как бы там ни было, сейчас глаза Беллы сияли неподдельным ужасом, и, увидев его, Эдвард быстро отругал себя за идиотизм.

- Тише, я ухожу! – он поднял руки вверх и, пятясь к двери, успокаивающе смотрел на Беллу, желая, что бы она пришла в себя. Девушка надломлено кивнула, и вскоре Каллен исчез за дверью.

Его сердце сжималось от боли за эту несчастную маленькую девочку, изведавшую такую боль. Ведь это просто не стеснение… В её глазах было не смущение, а настоящий животный страх. Что же с ней сделали? Связано ли это с её кошмарами? С этими мыслями он стоял, прислонившись к двери, пока Белла, судорожно решая, что надеть, успокаивала сбившееся дыхание. Каллен не виноват, он ничего не знает. Она понимала, что он всего лишь пошутил, но от этого ей было не легче. Она панически боялась этого, боялась, что кто-то снова сделает с ней ЭТО, и пусть Эдвард обещал ничего такого не делать, но ведь и Чарли не должен был…

Вскоре на ней были недавно купленные с Элис шорты и блузка, и кое-как пригладив волосы, она, наконец, впустила Эдварда, уже трижды стучавшего в комнату. За ним вошли две девушки с подносами полными еды и разместили их на журнальном столике у небольшого кожаного дивана.

Эдвард опасливо смотрел на Беллу. Еще не ушедший до конца страх в ее глазах вовсе не внушал ему доверия. Черт бы его побрал! Да что он несет постоянно?

- Ты в порядке? – решился спросить он, когда она вздрогнула, уронив десертную ложку на пол. Белла посмотрела на него, и удрученно кивнула, делая глубокий вдох.

- Белла, это была шутка! – попытался оправдаться Эдвард.

- Я знаю… Прости… - тихо произнесла она, поднимая ложку с пола. Ее взгляд судорожно блуждал по тарелкам с едой, пока она отчаянно пыталась найти другую тему для разговора. Она уже была вполне сытой, но ведь нужно о чем-то поговорить! Нужно отвлечься от этой темы, причинявшей страдания её и без того исстрадавшемуся сознанию.

- Что это? - она наугад ткнула пальцем на огромный поднос и обнаружила, что действительно не знает, как называется то, на что она указывает. Блюдо было незнакомо ей. Даже больше - она не видела таких даже на картинках в бесплатных каталогах, которые собирала Рене вместо журналов для тогда ещё совсем маленькой Беллы. Ей было лет пять, а эти глянцевые бумажки пестрели красотой не хуже новостных модных обзоров от Gucci или Christian Dior.

- Это лазанья, Белла, – объяснил Эдвард, подвигая тарелку ближе к девушке. – Хочешь попробовать?

Белла не могла отказаться, потому что этот разговор завела она сама, да и интерес в ней проснулся, потому что в детстве его подавляли всеми возможными силами. Рене и Чарли не могли дать дочери многого, и приходилось выживать и держаться собственными силами. Но Белла ведь не хотела ничего заоблачного! Как и все дети, она хотела новую игрушку, новую куклу или новую книжку со сказками. Но мать и отец не могли купить ей даже это! Она проводила вечера учась шить вместе с Рене или подготавливая заказы ароматной пиццы с Чарли для их хозяев. Ей лишь раз позволили попробовать пиццу, которую развозил Чарли, и это оказалась «Пеперонни». Белла осталась не в восторге, но сам тот факт, что она ела пиццу, настоящую и горячую, пробудил в ней интерес…

- Хорошо… - растеряно ответила Белла, и через пару секунд на её тарелке появилось то самое, неизведанное, блюдо…

…Как оказалось, лазанья была довольно вкусной.

- Какой твой любимый цвет? - неожиданно спросил Эдвард, и в мыслях его возникла идея подготовить для Беллы какой-нибудь сюрприз. Да и вообще, на будущее пригодиться. Он ведь ничего не знает о ней кроме тех фактов, которые были представлены в папке.

Белла замялась. Она отложила вилку, и посмотрела в глаза Эдварда, которые после её ответа стали прекраснее, нежели были. Они засияли, в них появилась улыбка. А ведь глаза – зеркало души. И в душе у Эдварда после её ответа все перевернулось, и казалось даже, будто бы соловьи запели по весне, настолько желанным и радостным был для него ответ девушки, сказавшей правду, хоть и немного опасающейся её:

- Изумрудный…

Эдвард все продолжал улыбаться, пока Белла судорожно подготавливала свой вопрос, и наконец, додумавшись о том, что можно спросить, задала его:

- А твой?

- Шоколадный, – с нежностью ответил Каллен, и Белла, залившись румянцем, отвела взгляд. С каких пор она стала такой стеснительной? Почему робеет перед этим мужчиной? Между ними восемнадцать лет разницы! Хотя, какое ей дело до возраста? Ведь «любви все возрасты покорны»! Да и кто сказал, что Эдвард стар? Наоборот, он красив, он добр. Иногда жесток, но теперь Белла полностью уверена, что связано с тем, что он пережил.

- А нелюбимый? – снова спросил Эдвард, хотя уже предвидел ответ.

- Белый… - поморщившись, произнесла девушка, и её взгляд на миллисекунды потерял осмысленность, снова погружаясь в объятья страданий и жутких воспоминаний.