Заточенная в Золотой Клетке (СИ) - "АlshBetta" - Страница 98

- Прости милая, я не должен был… - начала Эдвард, но Белла покачала головой, не давая ему закончить:

- Не нужно от меня прятаться. Не нужно скрываться. Я не хочу больше масок, не хочу притворства! Я хочу только правды и искренности! Пожалуйста, пообещай мне это!

Эдвард удивленно вслушивался в её слова, и только затем, опомнившись, кивнул, с любовью улыбаясь ей:

- Обещаю! – клятвенно произнес он, не спуская с неё взгляда – Но прошу о том же и тебя!

- Обещаю! – робко улыбаясь, ответила девушка, опуская взгляд. Она находилась в сомнениях и раздумьях, не по поводу того – может ли довериться Эдварду, нет! Она знала что может, что хочет…она боялась того, что просто не переживет всей это боли снова. Никто и никогда не слышал об этом, а она никогда не говорила о случившемся между ней и Чарли вслух. Каллен и так знал больше многих, когда она рассказала ему о поступке отца…но вспомнить это вновь? Вспомнить свою жизнь, полную горя и забот?

Эдвард намного храбрее, смелее и сильнее её. Но даже он не сдержался – и правильно! Боль – то, что делает человека человеком, заставляет его сочувствовать, чувствовать себя, других, любимых людей…но одновременно боль причиняет страшные страдания, и степень этих страданий зависит от произошедшего. Девушка сама себе удивлялась, как смогла выдержать все, что было на её пути за семнадцать лет. Ей не верилось, что она победила в этой битве, что продержалась, не сойдя с ума,…Теперешняя Белла вряд ли бы смогла, она уже слишком слаба, она уже не та. В ней нет спеси, ярости и зла. Они испарились, когда единственный на свете человек, неравнодушный к ней, соболезнующий ей, смог приручить её сознание. Единственный человек, которого она пустила в свое сердце. Единственный человек, который знает почти все её тайны и секреты. Единственный, кому она может доверять, кого может любить, и от кого никогда не станет ждать подвоха или удара сзади – Эдвард…

Как же ей все ему рассказать, ничего не утаивая? Как продержаться ровно столько, что бы договорить до конца,…а там можно и распасться на части, потеряться в мире слез и горечи. Только бы продержаться…

- В чем дело? – прерывая её мысли, поинтересовался Эдвард

- Я не знаю…смогу ли так же как ты…рассказать все… - опуская взгляд, и сжимая губы, прошептала она, надеясь на его понимание, и поддержку.

- Я тебе помогу – приобнимая её за плечи, произнес Каллен, - Я буду рядом!

- Хорошо… - глубоко вздохнув, и на минутку зажмурившись, что бы собраться с мыслями, согласилась девушка. Эдвард чувствовал её напряжение, волнами исходящее от тела, и поэтому принялся ласково растирать плечо Беллы своими пальцами, надеясь, что это сможет её немного успокоить. Рассказывать о подобном нелегко и мучительно, но нужно перешагнуть через себя лишь раз, что бы потом было не так больно. В первый раз все намного тяжелее и страшнее, нежели во второй, третий, четвертый…Ему ли не знать!

- Моя мать, Рене, росла в приличной семье, недалеко от Нью-Йорка. В пятнадцать она без памяти влюбилась в своего одноклассника – Чарли… - Белла запнулась на имени отца, а зубы Эдварда скрежетнули. Он тоже вспомнил об этом подонке, и почувствовал непреодолимое желание уничтожить его, стереть с лица земли. Он не имеет право на существование, даже на самое жалкое. Для тех, у кого нет в жизни неприкосновенного и святого нет покоя не на Земле ни на небе,…как бы он хотел, что бы Свон вечно горел в Аду, за всю ту боль, что причинил его маленькой девочке.

- Я с тобой… - он наклонился к уху Беллы, тихо прошептав это, и не переставая поглаживать её плечи – Все хорошо!

Белла прикусила губу, и медленно кивнула, снова набирая в легкие кислорода для продолжения своего рассказа:

- Она была влюблена в него без памяти больше года, а потом они решили сбежать. Через месяц оказалось, что Рене беременна мной, и им пришлось искать жилище – они не принимали идей вернуться обратно к родителям. Им хотелось свободы и личной жизни. Но они ошибались…ничего из их мечт не сбылось. Реальность оказалось куда суровее, чем они предполагали. Надрываясь на работе, они были вынуждены возвращаться домой ко мне, каждый раз оставляя меня у новой знакомой или соседки. Шанс что я вернусь живой и здоровой был чересчур маленьким, но выбора не было. Иногда мне кажется,…что я сломала им жизнь, наверное, лучше бы было, если бы я даже не родилась тогда… - Белла резко выдохнула, договаривая очередное предложение.

- Не говори так, - взволнованно попросил Эдвард, убирая каштановую прядь с её лица – Я так долго ждал тебя!

- Только ты… - грустно прошептала Белла, не поднимая взгляда, и снова набираясь сил, что бы продолжать историю:

- Рене пыталась воспитывать меня как могла, и казалось, что наша жизнь намного улучшилась, когда Чарли устроился на работу в «Пицца-Драйв». Он развозил заказы, и зарабатывал больше. Рене смогла чаще оставаться со мной,…Мне казалось, что в семье все хорошо, потому, что родители поженились, и вроде были счастливы. Я слишком рано поняла, что виденье обманчиво. Миражи исчезают, не оставляя ничего. Я не знаю, кто уничтожил нашу семью – все мы, Рене или Чарли, или я…? Но родителям захотелось большего. Чарли надоело развозить пиццу, а Рене сидеть со мной. Только вот она устроилась в одну из газет, а он засел в барах. Там он и узнал про наркотики… - Белла вздрогнула, вспоминая дебоши, устраиваемые Чарли, слезы Рене. Ей самой доставалось от отца ничуть не меньше чем матери, и каждый день, каждый новый день она все больше боялась его, опасалась. Будто бы чувствовала, что последует далее. Понимая, что на пощечинах и ударах ничего не кончиться.

- Люди поступают так от безысходности – тихо проговорил Эдвард, вспоминая свои личные пристрастия к этим чертовым травам. Как же хорошо, что он смог избавиться от наркотической зависимости,…а вот Чарли не смог. Не хватило сил или желания? А может быть и того и другого?

Белла нахмурилась, прерывая рассказ, мысли и глядя на мужчину непонимающим взглядом:

- Ты так говоришь, будто бы тебе это знакомо! – озвучила свое предположение она, надеясь, что ошибается. Напрасно.

- Знакомо – выдохнул Эдвард, вглядываясь в шоколадные омуты Беллы. В них не было страха на этот раз, но было искреннее сожаление и непонимание:

- Зачем? – вопрошала она, оборачиваясь к Эдварду, и не спуская с него глаз

- Так приходило забвение – ненавидя себя за подобные вещи, проговорил Эдвард, стискивая зубы – Так было быстрее, чем алкоголем…

- Неужели есть выход в забвении? В том, что бы забыться, и отодвинуть проблемы? Они ведь не исчезнут! – непонимающе вскинув руки, продолжала Белла. Она и вправду не могла понять всего этого. Всю свою жизнь она презирала спиртное и наркоту, зная, к чему все это приводит. Сейчас ей не было страшно рядом с Эдвардом, но было больно за него. За то, что он пошел по тому же пути, что и сотни других несчастных.

- Боль притупляется! Забываешь о ней…на время! – теряя самообладание от самобичевания, выкрикнул Эдвард, и тут же пожалел о своем срыве. Глаза Беллы расширились, но лишь на секунду. Она быстро совладала с собой, опуская взгляд.

- О господи, Белла, прости! – умоляюще произнес Эдвард, запуская руку в волосы, и сильно зажмуриваясь, надеясь теперь на то, что ощутимая боль заставит его перестать делать опрометчивые шаги и поступки, разрывающие их с девушкой доверие. Вот черт!

- Не делай себе больно… - тихо шепнула Белла, с сомнением глядя на Эдварда, и касаясь его руки, стискивающей бронзовые кудри.

- Прости, пожалуйста… - выдохнул Эдвард, опуская руку, и с мольбой смотря в глаза девушки.

- Нет, это ты прости. Я просто…не понимаю… - Белла покачала головой, робко смотря на Эдварда, и осознавая свою ошибку. Ей не стоило срываться на него. Он действительно пережил намного больше, чем она, он потерял своего ребенка, свою дочь. И тем более, он свернул с этого гиблого пути, он справился, спасся от последствий. Он перед ней сейчас, здоровый и сострадающий. Он приложил все силы, что бы рассказать свою историю, и она должна завершить свою.