Созидая на краю рая (СИ) - "АlshBetta" - Страница 42

И всё же страх за то, что Тони останется один и без меня, заставляет перестать бояться его и настаивать на своём.

– Я сказала, выпусти меня! Сейчас я никуда не полечу!

– Я и не спрашиваю твоего согласия! – сворачивая влево, на трассу к аэропорту надменно скандирует он.

Холодный пот выступает на моём лице, заставляя сердце биться в исступлении.

Чаще тереблю ручку, извиваюсь на кресле, продолжаю кричать, как что-то тяжёлое, но тёплое обрушивается на мою правую щёку, заставляя её пульсировать и чувствовать, как кровь приливает к коже.

Не сразу догадываюсь, что ударил меня Эдвард.

Перевожу на него пустые, стеклянные глаза, не осознавая, что всё это значит.

На меня никто и никогда не поднимал руку. Никто не бил меня по лицу.

Эдвард первый.

– Что ты…? – слова утопают в нехватке воздуха. Молчаливые слёзы катятся по щекам, даже не от боли, а от обиды. Жуткого непонимания. Голос садится, руки безвольно замирают…– я вся замираю, словно фарфоровая кукла.

– Чтобы ты угомонилась, – кидает в мою сторону мужчина, наблюдая краем глаза за моей реакцией. Думаю, если бы я присмотрелась тогда лучше, увидела бы, как в изумрудных глазах проскользнул намёк на сожаление о содеянном. Но я не посмотрела. Не решилась.

Замерла и больше не двигалась. Я застыла, как снежная королева.

В голове: миллионы вопросов, сотни мыслей, кучи наблюдений – и ничего не укладывается. Я просто не верю ему. Не верю в то, что он сделал.

Бывало, во время секса он сжимал меня слишком сильно, оставлял синяки, грубо хватал за что-нибудь, но никогда не бил. Даже он никогда не делал этого до сегодняшнего дня.

Чем я всё это заслужила?

Щека продолжает пульсировать и гореть, пока я прикладываю к ней свою холодную руку, в попытке заглушить боль.

Напрасно, моя боль не снаружи, а внутри.

Нет такой силы, чтобы заглушить её сейчас. Нет того, кто сможет хотя бы облегчить её.

Теперь моё одиночество действительно убивает.

Впервые ощущаю всю свою слабость и немощность, когда-либо находившуюся в теле.

Мне настолько плохо, что не хватает даже сил прекратить плакать.

Смотрю на лобовое стекло, по которому катятся дождевые капли, и представляю, как так же по моим щекам катятся слёзы. Солёные, влажные, наполненные страданиями до самых краёв.

Эдвард тоже молчит. Не произносит ни слова.

Наверное, так даже лучше – его слова ничего не исправят. Он уже не сможет оправдаться передо мной, да он и не захочет. Я для него, словно животное. Он – бесчувственный, он – ужасный, он тот, кто может раздавить морально, сказав лишь одно слово.

Я так долго стояла под его напором, не шелохнувшись, что сейчас обессилела до такой степени, что не могу и ответить ему.

– Скажи хоть что-нибудь! – не выдерживает он спустя некоторое время. Даже не удосуживаюсь взглянуть на него, глядя прямо перед собой. Не вижу теперь ни стекла, ни салона машины, ни пейзажа – я будто ослепла. Перед глазами сплошное серое пятно, ничем не разбавленное.

Наверное, так проявляется моя удручённость и бессилие. Я просто плыву по нескончаемому морю боли, и сердце моё разрывается на мелкие кусочки снова и снова.

– Что сказать? – сама удивляюсь своему голосу. Такой пустой, стеклянный, холодный, безжизненный. Я хуже, чем зомби! Может быть, я действительно мертва?

– Это просто пощёчина, Белла, – как-то странно, почти даже виновато произносит мужчина, глядя на меня. Чувствую его пристальный взгляд, но сама смотреть на него не хочу. Слёзы текут по правой щеке, которая всё ещё горит, словно обожжённая.

– Просто пощёчина, – как эхо повторяю я.

– Твою мать! – чертыхается он и машина резко останавливается. От неожиданности ударяюсь головой о спинку сиденья и ощущаю, как медленно ко мне возвращается способность мыслить. И первая мысль, приходящая после произошедшего: почему мы остановились?

– Иди! – замки безопасности громко щёлкают, когда он говорит это.

Перевожу взгляд на дверь, понимая, что теперь она открыта, но как ни странно не испытываю никакого желания идти. Сейчас я нахожусь в прострации. Мне на всё плевать.

– Куда идти? – наконец поворачиваю к нему голову, смотря в глаза.

Изумруды сияют чем-то странным, каким-то чувством, которое я знаю, но не могу понять. Похоже на какую-то боль. Плохо скрытую, но практически прозрачную.

Сумасшедший огонёк угасает в зрачках с каждой секундой. Похоже, он начинает понимать, что натворил.

Вопрос такой: какая польза для меня? Он ведь уже сделал мне больно. Смысл теперь извиняться?

Содеянного не вернёшь обратно.

– Ты так хотела сбежать – так беги! – Эдвард самостоятельно тянется к ручке двери и распахивает её передо мной. – Иди!

Рассеянно гляжу то на него, то на дверь, то на то, что находится за ней – бесконечный сумрачный лес в ночной мгле. Дождевые капли попадают в салон, оставляя маленькие бисеринки на кожаных сиденьях.

– Только знай, Белла, если ты сейчас уйдёшь, на мою защиту не рассчитывай!

Это утверждение заставляет меня вздёрнуть голову, а туману в моей голове рассеяться полностью.

Руки снова обретают возможность двигаться, а слёзы прекращают литься.

Он хочет защитить меня? От кого? Он и от себя-то меня защитить не может!

– Зачем мне защита? – снова прикладываю руку к щеке, чувствуя, что она всё такая же горячая. Каллен резко выдыхает, когда я делаю это.

Непонимающе смотрю на него, но он быстро переводит взгляд на руль.

– Я не думал, что ты настолько соблазнительная, Белла. Вернее, думал, но считал, что лишь для меня…

– Так и есть, – судорожный всхлип после прошедших слёз вырывается наружу, и краем глаза подмечаю, как пальцы мужчины впиваются в руль, буквально сдавливая его со всей земной мощью. Будь это человек, он бы уже задохнулся.

– Нет не так! – теперь бледные пальцы ударяют о закрытое стекло боковой дверцы. Остервенелый взгляд, в котором плещется что-то похожее на испуг, встречается с моим, все ещё не полностью оправившимся от злосчастного тумана.

– Не так… – глухо повторяет он.

– Что не так? – всё не могу понять происходящего. Нарушаю правило за правилом, задавая вопросы и переспрашивая. Но, то ли у Каллена появилось терпение, то ли он находится в такой же прострации, как и я недавно, он не замечает этого.

– Аро хочет тебя!

– Аро? – изгибаю бровь, припоминая, кто это.

Когда до меня доходит, вздрагиваю, словно меня хлестнули плетью. Аро Вольтури…

– Подожди! Ты же говорил, что он предпочитает мужчин? – всё ещё не понимая, смотрю на Каллена. Его усталые глаза бродят по салону машины, а затем останавливаются на мне.

– Для тебя он сделал исключение! – безрадостный голос мужчины заставляет меня снова вздрогнуть. Он говорит это так уверенно, что невольно пробирает дрожью насквозь.

– Почему?

– Откуда я знаю?! – теперь Эдвард снова злится на меня, но судя по всему, пытается контролировать свои эмоции и гнев. – Потому что хочет спать с тобой! Потому что ты соблазнила его так же как меня, черт подери!

– Я не про это, – тереблю пальцами низ пальто, стараясь не замечать сказанных им только что слов и задавая довольно волнующий вопрос. – Почему ты…сказал, что будешь защищать меня?

Мне так сложно произнести слово «защищать», что это не укрывается от него. Но виду он не подаёт, лишь отвечает:

– Потому что я так решил. Пока ты мне не надоела. Пока я тебя сам хочу!

– А когда перестанешь хотеть… – опускаю взгляд, представляя подобную перспективу, вздрагиваю от ужаса.

– Наверное, гуманнее будет тебя убить, чем отдать Аро, – потирая пальцами переносицу, произносит Каллен.

Безрадостно хмыкаю, переводя взгляд на открытое окно.

Внутри всё сжимается от страха, но наружу его не пускаю. Не хочу, чтобы кто-то знал о том, что я боюсь. Когда боишься – тебя очень легко уничтожить.

– Так что ты решила? – он кивает на всё ещё раскрытую дверь.

– Я не могу лететь сегодня, –вздыхаю, изучая собственные пальцы.