Дефектная игрушка (СИ) - "Veronika19" - Страница 20

Лиза напирает спиной на тугой, укреплённый мышцами живот Эрика, вольготно устраиваясь у мужчины между ног. Ответная реакция тела на смелое действие девчонки неоднозначная — хочется и трахнуть, и оттолкнуть.

Разум привыкает к новому положению Лизы, свободно распоряжающуюся квадратными метрами и вызывающими позами, а вот тело не мирится с той легкодоступностью, с которой девушка овладевает им.

Мур тянет руку бесстрашного на себя, прикрывая ею беззастенчиво торчащую грудь из-под майки. Ногтями процарапывает ходы в лабиринте его татуировки на предплечье, не касаясь чёрных линий. Под некоторыми изгибами полос замаскированы короткие рубцы.

— Патрулировать улицы.

— Я же говорю, по способностям, — раздражается до патологического зуда в шрамах под татуировками. — Тебе подойдёт бумажная работа, не так травмоопасно, — отнимает руку, пресекая попытку найти выход в лабиринте с тупиками, — и контакты с людьми сведены к минимуму.

— С сестрой такая тактика прокатывала? — колкость срывается с языка прежде, чем Лиза успевает обмыслить её неуместность.

— Лиза, Лиза, — Эрик в нокауте от упоминания покойной сестры; Лиза ощущает позвоночником, как он весь напружинивается, но не поддаётся на преждевременную панику — должно обойтись (она осталась, он не посмеет), — играешь с огнём, девочка.

Она поворачивается к нему, ставя подбородок на плечо. Взгляд Лидера просверливает дыры в её голове. Ментальная лоботомия в действии. Поразительное зрелище. Сдерживается.

Бесстрашная же не думает извиняться, хотя по всем стандартам этикета обязана. У них так-то равный счёт в смертях — один-один. Шантажирует положением неудавшейся матери.

— Пожалуй, ты сможешь управлять людьми, — беспечно произносит Эрик, будто между ними и не назревал военный конфликт. — Я запомнил про ускоренный курс менеджмента. Сходишь со мной на стрельбище.

***

Крыша законсервированного промышленного завода заполняется бесстрашными. В большинстве своём они худые, без тренированных мышц. Лиза такая же. Хуже, точнее. Проеденная нервами, усохшая. Ключицы, рёбра, скулы — кричаще-остры в разворотах тела под искривлённым обрывком затхлого света, рассверлившего грозовую тучу.

Никто отныне не хотел оказаться на её месте. Раньше как-то было особенно модно уповать на лёгкую жизнь «дружелюбной», отпускать язвительное — «не велик труд трахаться с Лидером за те блага, которые он может предложить взамен». Сейчас на неё смотрят с нескрываемой жалостью (ни свадьбы, ни ребёнка, ни перспектив), вопреки тому, что это они стоят толпой перед ней, а она на возвышении вместе с Эриком. Херова удача.

— Я знаю, что ты была у Тима, — бесстрашный делает шаг к Лизе, наклоняется к уху. Слишком близко, слишком интимно, слишком в чужих глазах. В его голосе бешеное спокойствие.

Удивительная бездумность. Лиза и вправду послала катиться колесом дробящее «железо» и неоновые лампы в «Вертепе», навестив перебитого Тима в больничном крыле Ямы.

— Поэтому тебе придётся перейти на другую крышу и прислониться к манекену.

— Ты спятил, должно быть? — молния в её взгляде красноречивее всяких слов — «я и уйти могу».

— Развела тут рэкет, — он сердится, в горле бурлит негодование. — Минута слабости на то и минута, не нужно превращать её в часы.

Лиза ничего не отвечает, спрыгивает с выступа. Всё её естество готовится к плану по уничтожению врага. С пальца сматывается шнурок и выбрасывается с крыши. В глазах Лидера безмолвной бегущей строчкой проносится — «хорошая попытка, Мур, но нет». Не уступает. Видимо, шах и мат за сестру. «Играешь с огнём, девочка». Напоследок.

— Ваша задача очертить пулями силуэт Лизы, — он вводит в курс дела группу, замечая разгоревшийся азарт в рядах. — Я буду держать каждого на прицеле, чтобы не было намерения застрелить её, — в подтверждение слов вытягивает руку с пистолетом, дулом протирая бритый затылок первой жертвы (здесь все заложники), и надавливает на курок. — Сосредоточьтесь, ребята, жизнь на кону.

***

Пропади оно всё пропадом.

Лиза льнёт к манекену. Кожа на груди нагревается, расплавляясь. Чертовски душно. По-другому в этой смертельной схватке никак. Либо ты, либо тебя.

Проявленная слабость не в силах изменить Эрика, это она усваивает без повторений. Нужно быть глупцом, чтобы не понимать этого постулата.

Первая пуля просвистывает рядом с левой щиколоткой. В спортивной одежде становится невыносимо тесно, внутренности набиваются ватой. Мозг подаёт сигналы, что стоит охладиться, оттянуть от груди лайкровый материал, но руки не слушаются, они сложены по швам. Одно неверное движение и её подстрелят.

Следующие пули неровно окаймляют бёдра. И Лиза неожиданно оседает, давясь панической атакой, спрессовавшей грудную клетку. В момент невозможности сплюнуть панику, в углубление ключицы прилетает пуля.

Херова (не)удача.

Раз-два — пуля. Раз-два — пуля.

Наверное, самое время уйти.

========== Эпилог. ==========

Комментарий к Эпилог.

yelawolf – devil in my veins

Count me, count me, call my name. Помолись, помолись за меня, произнеси мое имя.

Спасибо Вам, читатели. Вы были бесконечными для меня.

Ни смерти. Ни покоя. Пограничное состояние. Солнце расплетает золото в ресницах, и пыль в лофте на просвет венчает голову, искрясь сахарным песком. Лицо в матовом налёте. Каменное. Спокойное. Город — недвижимая картонка, вырезанная на фоне желтеющего смога, — проседает в сеть подземных канализаций.

Мотылёк, влетевший в окно, огибает лампу по ширине её круга; мотылёк заслоняет свет лампочки белым полотнищем своих крыльев. Ошпаривается, но продолжает играть с мелеющим овалом света.

Девочка, сделавшая выстрел, остаётся живой. Наверное, потому что Эрик заебался любить не тех. Сестра, Лиза. Два человека, а смерти на квадратный метр запредельно много, непреодолимо много.

И — «вот чтоб ты сдохла, бесполезная» — звучит правильно, и ясности в этом на порядок больше, только она не слышит этого (и всё в пустую).

— Ей не выкарабкаться из этой ямы, ты понимаешь…

Эрик клонит голову над Тимом. Рой мотыльков присасывается к лампочке, висящей на спирали тонких проводков. Это Лиза сгорает, прощается. Сказал бы Тим. Сказал бы Эрик. Но столовый нож, вошедший в гранитную грудь, забирает все слова. Пахнет жареными мотыльками, у которых рваные крылья по кайме в коричневом, будто коррозийном оттиске.

— Ты же этого хотел? Тебе без неё никак теперь!

Тим заглядывает в глаза Эрику, не позволяя вынуть нож из груди, прокручивает ручку несколько раз; в глазах Эрика нет бегущей плёнки предыдущих лет, на повторе только плёнка с Лизой.

— Похороните меня рядом с сестрой. С Лизой не надо… потому что такая любовь, мне больно от неё.

***

Лиза делает глоток воздуха.

Под ногами хрустят мотыльки.