Время до Теней (СИ) - Кондрашова Искандера - Страница 21

Я мысленно просчитала возможные варианты – если Нилас техник, Итаэ умудряется каким-то образом договариваться с этими живыми кирпичами, тогда Аме…

– Аме – ваш компьютерщик, что ли? – уточнила я.

Илар как-то странно улыбнулся уголками губ:

– Ал’Ттемекке сама – разум вычислителя, – и, видя моё изумление, добавил, – не знаю, как объяснить по-твоему. Увидишь сама, когда мы будем готовить Зеркало к работе, – он кинул взгляд на браслет часов, – скоро уже. Надо успеть до Пламени.

Пламенем они называют закат. Я честно попыталась вспомнить, во сколько в середине осени заходит солнце, и сделала глубокомысленный вывод – определённо, скоро.

– Тогда пойдём? – мне настолько не терпелось узнать, что собой представляет мой Двойник, что я без раздумий ломанулась в темноту, если бы Итаэ’Элар не бросил мне вслед:

– Не так быстро, человек.

У меня окаменела спина. Тон был нехороший – такому не возможно не подчиниться. Мысленно проклиная всё на свете, особенно неожиданную словоохотливость нелюдя, я обернулась. Он же сказал, что не нарушит договор… какой? с кем?

– Что? – зашуганно пискнула я.

Я покосилась на цвиэски – ящерка перевернулась вниз головой, уцепившись когтями задних лап за мою куртку, ощерила острые мелкие зубы, встопорщила ряд чёрных щупальцев вдоль хребта и растопырила хрупкие крылья, стараясь стать больше, чем была на самом деле.

Илар перевёл взгляд с меня на цвиэски и хмыкнул.

– Что? – уже угрожающе переспросила я.

Цвиэски зашипела, подражая моему тону.

– Вы чем-то похожи, – пояснил Илар, пряча улыбку.

Я насупилась.

– Хотя, меня больше интересует, – уже невозмутимо продолжал нелюдь, – почему после распада тени, которую я временно создал, её мезоформа осталась.

Я знала, чувствовала, что что-то делаю не так! Я кисло посмотрела на ящерку – та испробовала тот же самый приём с трогательным пристальным взглядом бледно-зеленых бусинок глаз. Мне не оставалось ничего другого, кроме как сдаться.

– Она сама не захотела уходить, – растерянно сказала я.

– Ты ей разрешила? – допытывался Илар.

– Ну, это... – я поковыряла носом ботинка стыки каменных плит на полу. – Почти.

– Как это «почти»? – он склонился ко мне с гибкой грацией хищника, так не вязавшейся с его огромным ростом. Наши лица оказались на одном уровне. – Это очень важно, Морру.

Почему, интересно, ты не называешь меня «Моэной»? Ведь по вашим правилам, сокращение моего имени должно звучать так.

– Я сказала что-то типа: «Ладно, оставайся», – неохотно ответила я. – На это так злилась Аме?

– И на это тоже, – Илар выпрямился и растерянно взъерошил пятернёй светлые волосы. – Но почему ты разрешила?

Я пожала плечами – над этим вопросом я даже не задумывалась, разумея под причиной нашествие минутной блажи.

– Не хочешь, не отвечай. Я не понимаю всё равно, как такое возможно, и зачем это ей, – он ткнул пальцем в цвиэски, которая тут же снова встопорщила мятые чёрные крылья.

– Это плохо?

– Это… удивительно, человек, – осклабился Илар, давая понять, что разговор на эту тему окончен. – Кстати, ты мне хотя бы кусочек пиццы оставила? – спросил он, направляясь прочь от кристаллов, в темноту.

– Чёртов экстрасенс, – буркнула я ему вслед.

У меня появилось неприятное чувство, что этот разговор тет-а-тет затевался, ох, как неспроста, и, что у Наставника Итаэ’Элара полно своих скелетов в шкафу. А также, далеко идущих планов. «Боюсь, как бы они не помешали планам моим и компании», – подумала я, рассеянно гладя цвиэски.

– Зачем я только с тобой связалась? – спросила я у ящерки.

Та в ответ задумчиво куснула меня за ухо. Не приведи Небо, ещё серёжки отгрызёт.

2270 год. Пространство класса «эр».

Между собой мы разделили этот лесок на три сектора.

– Мама растерзает нас почище астарнатера, когда узнает, что мы охотились без неё, – сокрушённо заметил Доминик, вглядываясь в глубь перелеска. – А, если ещё и узнает, что мы разделяемся… – он в отчаянии завёл ясны очи под скальп.

– Охотники работают в одиночку, – хмуро повторила я слова отца.

– Особенно такие способные, как ты, – ядовито заметил брат. – Твой аттестат позорит нашу семью.

– Меня преподы невзлюбили! За что-то...

– За отвратный характер? – невинно вопросил Доминик.

Его физиономия прямо-таки напрашивалась на кирпич. Или на приклад.

Мы одновременно повернулись к отцу, ища поддержки. Ресто невозмутимо изучал карту местности. Отец никогда не ввязывался в наши споры, предпочитая подождать, когда ненаглядные чада, наконец, сцепятся, передерутся и угомонятся сами собой.

– Потому мы и разделяемся, – заметил отец, убирая голографическое изображение обратно в навороченный карманный компьютер. – Иначе на ваши вопли сбегутся все астарнатеры округи.

Мы с Домиником безуспешно попытались испепелить друг друга взглядами. Ресто задумчиво посмотрел на нас, видимо, прикидывая наши шансы выстоять даже против одного астарнатера, сделал какие-то выводы, удовлетворённо кивнул и отрывисто начал перечислять:

– Идти не торопясь, особенно не скрываться, но и не шуметь. Никакой беготни, никаких резких движений. Если тварь голодна, она сама найдёт вас и догонит без труда. Даже множество лёгких ранений могут оказаться не смертельными для астарнатера, поэтому целиться только в голову. В воздух не палите – это их не отпугивает, только раздражает чуткий слух. Если особь молодая, старайтесь выманить её на открытое место – в кроне деревьев их можно и не заметить. Прочёсываем лесополосу поперёк. Поперёк, Морру, а не вдоль, – отец, к сожалению, был в курсе моих отметок по ориентированию на пересечённой местности. Доминик не преминул хихикнуть. – Через шесть часов встречаемся у Поста на альфу семь, это километрах в десяти отсюда, – отец обвёл нас взглядом, пытаясь понять, запомнили мы хоть что-нибудь, или нет. Потом махнул рукой на прощание: – Будьте на связи. Ну, удачи, – и сошёл с тропы, направляясь вглубь леса. Ветки низких деревьев качнулись, сходясь за его спиной.

Доминик зыркнул на меня из-под косой русой чёлки, буркнул:

– Чтоб тебе самая сопливая тварь попалась, – и направился в сторону, противоположную той, куда ушёл отец.

– Ха! – беззаботно отозвалась я.

– А вообще, удачи, – напоследок бросил братец.

– И тебе, мой бледнолицый брат, – смиренно пожелала я, вовремя увернувшись от метко брошенной шишки.

А что такого? Ник, действительно, настолько похож на цивилизованного европейца, что непосвящённые ни за что не признали бы в нём наличия нечеловеческой крови. Я страдальчески вздохнула, поправила сумку на плече и автомат за спиной и тоже сошла с тропинки. Как там в сказках? «Прямо пойдёшь – … » что потеряешь? Голову или коня?.. нет, хоть убей, не помню.

Через час перебежек и попыток спрятаться в складках местности я умудрилась: споткнуться об выступающие корни деревьев раз десять, доломать старенький КПК, пытаясь призвать GPS через ближайший Коридор (надо было карты заранее загрузить), утопить рацию в заболоченной низинке, перемазаться в грязи, пока я её оттуда доставала, и многократно помянуть родителей не одним добрым словом.

Понятие «родительская опека», видимо, вызывало у Ресто и Элоиз что-то вроде лёгкого недоумения. Отец и вовсе свято верил в то, что надо просто не позволить ребёнку помереть в первые десять лет жизни (когда этот самый ребёнок тащит в рот всякую гадость, радостно выбегает на проезжую часть и иногда ненароком падает за борт прогулочной яхты), а дальше всё как-нибудь само собой обойдётся. Поэтому, стоило нам с родителями прибыть в Пространство класса «эр», где предки улаживали какие-то дела с добычей редкоземельных металлов, стоило отцу прознать о том, что в местных лесах под чистую сожрали целую стройбригаду, а грибники, кроме как в двадцатером и с двустволками ходить-то боятся…

В общем, как результат – мы здесь. С пушками, навороченной электроникой и кровожадными намерениями. Только истинный человек может с таким энтузиазмом взяться за уничтожение тварей, которых расплодилось не меряно как раз из-за пресловутой человеческой безалаберности и, как следствия её, нарушения пищевых цепей. Астарнатеры столь радостно размножались последние лет десять потому, что их естественные враги (по ходу, ещё более мерзкие и здоровенные ящеры) были почти полностью истреблены во время экспансии «эр», ибо проблем о них было ещё больше, чем от туземцев-гуманоидов. Впрочем, как цинично замечал отец, астарнатеров развелось так много потому, что грибник нынче интеллигентный пошёл – неловко им супостату зубастому в лоб картечью зафитилить, вот и жиреют ящерицы на дармовой кормёжке. Очень интеллигентной такой кормёжке, к слову сказать.