Время до Теней (СИ) - Кондрашова Искандера - Страница 23

Я сняла очки и ожесточённо потёрла лицо ладонями, прогоняя ненужные воспоминания. Покосилась на цвиэски – та щекотно обвила мою шею хвостом и, похоже, вознамерилась вздремнуть часок-другой.

И что на меня нашло?.. Цвиэски так подозрительно похожа на астарнатера потому, что частично воплощает образ невинно убиенной ящерицы, взятый из моего сознания? Все ящерицы, большие и малые, чем-то схожи между собой?.. Ответ оформлялся в сознании медленно и противно. Отец ошибался во мне. Я так и не смогла избавиться от чувства, которое вообще не должно приниматься во внимание Охотником. От сомнения. Я сомневалась в правильности своих действий.

Нельзя допустить, чтобы сомнение помешало моим планам. Я с крайне серьёзным и суровым видом кивнула своим умозаключениям и поспешила догонять Илара, который, по своему обыкновению, ждать, пока я соберусь с мыслями, не стал.

– Аме, сколько можно копаться? – Нилас нетерпеливо притоптывал ногой по полу, поочерёдно поглядывая то на Ал’Ттемекке, то на экран панели управления, остававшийся уже битые полчаса безжизненно чёрным.

Дождь за окном поутих, и в помещении посветлело. Нилас, профессионально цыкая на бунтующую электронику, стоял у противоположной окну стены, Аме устроилась в глубоком кресле с жёсткой спинкой, Лин свалила на крышу (видимо, она всё-таки слишком близко к сердцу приняла пожелание Элоиз поднатореть в рисовании видов эпсилона), я снова угнездилась на подоконнике. (А в лабораториях «Олдвэя» нет таких козырных подоконников, а тут можно курить в форточку, не поднимая задницы с насиженного места). А Илар… Илар ел. Половину своей пиццы он уже умял, принялся за остальные запасы продовольствия и, судя по раздававшимся время от времени горестным вздохам, пытался воздействовать мне на совесть. Я, будучи от природы плохо внушаемой, воздействию успешно сопротивлялась.

Я ожидала неких кибернетических чудес и, следовательно, нервничала. И, следовательно, хотела есть. Однако, мою лапку, протянутую за провиантом, встретили возмущённым мычанием.

– Тебе мало, что ли? Даже медузы в горло лезут? – изумлённо вопросила я, всё-таки исхитрившись схватить кусок пиццы.

Нелюдь сохранил гордое и исполненное достоинства молчание. Кусочки желейной гадости он старательно выбирал и украдкой выкидывал обратно в коробку.

Экран, наконец, стал разгораться, по глянцевой блестящей поверхности побежали белые росчерки, которые складывались в сложную паутину линий. Вероятно, это была подробная карта Цитадели. Город радиальной планировки, поделённый на пять равных секторов-кварталов широкими проспектами, расходящимися от центральной площади, на которую смотрели окна домов Совета. В реальности в центре площади находилась изящная конструкция – каменная башенка со шпилем, облицованным листами серебристо-серого металла. Впрочем, на данной карте она помечалась едва заметной светящейся точкой в центре. Стена, опоясывающая город, выглядела сплошным светящимся кольцом. А внимание, в основном, привлекала расплывшаяся жирная клякса в северном секторе, точно паук, протянувшая во все стороны тонкие отростки. Несколько десятков клякс поменьше я заметила и в других районах города.

– Аме, напомни Иефлане стрясти контрабанду с вот этих, – Нилас указал на маленькие кляксы.

– Эфо не контрабанда, – невнятно сказал Илар. Потом сделал мощный глоток и продолжал уже нормальным голосом: – Просто каждый человек, когда видит в стене красивый камушек, норовит его оттуда выковырять на память. Что самое ужасное – им это удаётся, – нелюдь страдальчески закатил глаза так, что стала видна белёсая плёнка третьего века. Под это театральное представление мне снова удалось уворовать кусок провизии. Илар внимательным взглядом проводил мою конечность, тащившую кусок пиццы, буркнул: – Куда в тебя столько влезает? – и вернулся к предыдущей теме, – День, когда первая обезьяна подняла первую палку… – он многозначительно замолчал.

Только я хотела брякнуть, мол, «будто вас это не касается», но робкий глас какого-то бабуинообразного предка из моей ДНК отсоветовал это делать. Ибо, действительно, их это не касалось. Итаэ’Элар внимательно следил за метаморфозами выражений моей физиономии:

– А ирония в том, человек, что эту мысль высказал какой-то твой сородич.

– Я перенаправила силовые линии на Зеркало, – глухим голосом доложила Аме.

– Все? – провокационно уточнил Илар.

Судя по тону его голоса, какой-то косяк он уже заметил, но по вредности характера указывать на него не собирался.

По экрану потянулись новые линии от южного сектора, где кольцо стены было разомкнуто (наверное, ворота), к северному краю.

– Всё время их забываю, – с досадой заметила Двойник.

Я страдальчески морщила лоб. Версий насчёт того, что я наблюдала полчаса назад, было множество, но все они не выдерживали последующих аргументов, которые я же и приводила. У нас существуют компьютеры, принимающие голосовые команды, но они создают довольно много неразрешимых проблем, главные из которых – дикция оператора должна быть идеальна, и команды в стиле «вот ща мы енту хреновину затестим» не прокатывают. Отчасти поэтому подобная техника, например, в «Олдвэе» не в ходу. Ради справедливости хочу заметить, что не все научные сотрудники компании неинтеллигентны, неграмотны и, к тому же, страдают дефектами речи. Но таких большинство. Добро пожаловать в мир тёмного, мрачного будущего™ и высоких технологий.

Тем более, именно команд установке Ал’Ттемекке не давала, она только комментировала происходящее. На непродуктивные размышления у меня ушли последние сигареты. Бычки были успешно скормлены проснувшейся цвиэски, но от пачки ящерка категорично воротила морду, поэтому я было покрутилась в поисках мусорок, но потом плюнула на это дело и попыталась затолкать фантик между камней на обочине дороги. За сим занятием меня и засёк Илар, красноречиво покашляв за моей спиной. Мы с нелюдем обменялись в меру недружелюбными оскалами. Я пробормотала:

– А я чо, а я ничо… – и затолкала мятую пустую пачку обратно в карман куртки.

Так как дождь закончился (интересно, здесь каждый день такой потоп бывает?), мы направились прямиком к Зеркалу. Пелена облаков, затягивающих небо, истончилась, и в стылом воздухе разливалось едва заметное алое сияние – где-то в тысячах километрах отсюда за иззубренную стену старых гор, окаймлявших долину, садилось солнце. Пламя…

На лавочках сидеть было слишком холодно и мокро, поэтому я стояла, шмыгая носом и обхватив себя руками, и старалась замереть и не шевелиться, боясь потерять те крохи тепла, что ещё пребывали где-то между моей кожей и свитером. Цвиэски проснулась, встопорщила крылья, перебралась на ближайшую колонну и резво полезла вверх по ней, цепляясь хвостом и длинными когтями за искрошенный временем камень. Лин бродила где-то поодаль, с подозрительной грациозностью перемахивая через лужи и упорно доказывая мне, что после дождя, начало цитаты, «изумительно пахнет пионами», конец цитаты. Так как я цикорий от ромашки, и тот с трудом отличаю, с подругой я сочла благоразумным не спорить. Нелюди о чём-то шушукались на своём тарабарском наречии за моей спиной. Я обернулась.

Картина моему взору предстала довольно странная. Аме отломила от ближайшего дерева несколько веточек, очистила их от листьев и передала получившийся лысоватый букетик Илару. Тот с важным видом поколдолдовал над ним и повернулся к остальным, зажав в кулаке три прутика. Жребий? Я заинтересованно придвинулась ближе.

Аме поколебалась немного, выбирая, и потом со змеиной улыбкой продемонстрировала присутствующим длинную веточку.

– Нилас, – пригласила она.

Тот взглянул исподлобья на Ал’Ттемекке и Итаэ’Элара, сохранявших невозмутимые физиономии, вздохнул, мучаясь, вероятно, трудностью выбора…Нилас раздражённо зашипел, бросив короткий прутик под ноги.

– Третий раз подряд, – убито провозгласил он и поплёлся подальше от Зеркала.

– Не вздумай сбежать! – крикнула ему вслед Аме.