Время до Теней (СИ) - Кондрашова Искандера - Страница 27

– Тебе лучше уйти, – с этими словами она открыла лицо, подняв забрало маски.

– Анор? – изумлённо спросила я – настолько тон этой упитанной девчонки отличался от того, что я слышала три дня назад.

– Шимини?

Анор’Иефлане обернулась на голос и сказала:

– Ал’Ттемекке, риен Шаэррат арнгорн маири шиэсте…

Присоединившаяся к нам Аме, так же щегольски наряженная, как и Анор, кинула на неё настороженный недобрый взгляд, опустила на лицо тёмное забрало маски и буркнула, обращаясь ко мне:

– Идём отсюда.

Интонация, с которой это было произнесено, была довольно серьёзной, и я, взвесив все «за» и «против» по поводу приказов, без конца отдаваемых мне кем ни попадя, подчинилась без пререканий.

– Что ты здесь делаешь? – недовольно спросила Двойник по пути от изваяний богов к выходу.

Я только развела руками:

– Вообще-то, это Лин тебя искала… а что здесь будет? Массовое жертвоприношение невинных туристов? – сердце в руках богини не давало мне покоя.

– У Дарующей много аспектов, а ты судишь только по одному из них, – нравоучительно заметила Ал’Ттемекке, а потом вдруг фыркнула: – Тем более, нам их потом солить, туристов ваших? Ничего себе «невинные», а после церемонии мы снова Камней недосчитаемся.

Я философски пожала плечами, что тут поделаешь – «воруют!».

– Кстати, никогда бы не подумала, что Анор тоже из советников… – подошла я к вызывающей некоторое любопытство теме.

– Ага, – лениво подтвердила Аме. – Она молодая, моя ровесница, но орать умеет громче всех остальных наших кумушек, вот её и назначили. Отец – Властвующий, и, когда его нет в Цитадели, Иефлане наглеет окончательно.

Власть, именующая себя в честь божеств? Власть, считающая себя наместниками божеств?..

Двойник едва слышно повторила фразу, которую сказала ей Анор, и прибавила шагу. Что бы это ни значило, Ал’Ттемекке это злило.

– Разве Король и Королева не являются верховными титулами? – поинтересовалась я.

– Это очень примерный… искажённый перевод их титулов, – поморщилась Аме. – Шимини и Шимайнэ не правят. Их просто… подавляющее большинство, они… как это?.. «соль земли»?

– «Их» – в смысле, советников?

– Нет. В смысле, всех. Всех нас.

Социум, каждая единица которого, в зависимости от касты, именует себя в честь определённого божества? Ну и самомнение, прости Триединый. Мы немного прошли молча, пока Аме вдруг не остановилась, как вкопанная, и резко спросила:

– Где цвиэски?

– Ну, она уходит иногда… а потом приходит, – я искренне не понимала, из-за чего так всполошилась Двойник.

– Зови её, быстро! – зашипела она на меня.

– Как? – окончательно растерялась я.

Свисти, не свисти – пещера огромна, Тварь просто меня не услышит.

– Мне всё равно, как, хоть мысленно! – театральным шёпотом приказала Аме.

Я помедлила, ёжась под тяжёлым взглядом Ал’Ттемекке (интересно, я тоже так на людей зыркать умею?) и выдав несколько томительных «э-э-э». Аме терпеливо ждала, не сходя с места. Вдали, у статуй, звучный голос начал что-то говорить на их тарабарщине. Я снова произнесла сакральное «э-э-э». Цвиэски откуда-то сверху брякнулась мне на макушку, сложила крылья и перелезла на плечо.

– Спрячь её! – скомандовала Двойник.

Я недоумённо повиновалась, затолкав вяло сопротивлявшуюся ящерку за пазуху. Безликие в непроницаемых масках Наставники вокруг нас, было, стали о чём-то переговариваться, но Ал’Ттемекке очень выразительно взглянула на них и что-то прорычала сквозь зубы. Впрочем, смысл сказанного был понятен и без синхронного перевода: «вы ничего, повторяю, ничего не видели». Перешёптывания тут же поутихли, дабы возобновиться, когда мы прошли мимо.

– Доведёте вы и меня, и себя до эшафота – и ты, и ящерица эта, и Илар, Бездна его забери, – пробормотала Аме.

– А он-то здесь причём? – тупо спросила я.

Двойник только досадливо отмахнулась:

– Не здесь это объяснять.

Мы с моим Двойником и Лин очень поспешно поднимались наверх, к свету.

– Кстати, ты так и не ответила, зачем здесь собрали людей и местных, – отвратительную привычку возвращаться ко, вроде бы, успешно замятым вопросам я унаследовала от матери.

Аме неожиданно остановилась и зло взглянула на меня. В холодном белом свете ламп, освещавших коридор, её лицо казалось болезненно бледным.

– Это. Совершенно. Тебя. Не. Касается, – выделяя каждое слово, произнесла она.

Лин хотела, было, вставить свою реплику, но мы с Двойником одновременно так посмотрели на неё, что она сразу замолкла.

– Моэна, ты же сама видела – всё законно, – уже спокойнее продолжала Ал’Ттемекке. Видимо, она уже была наслышана о моих вчерашних подвигах. – Я не лгала, когда говорила, что никто их в жертву приносить не будет, жаркое из них не сделает, в рабство не обратит. Они здесь по своей воле, пойми это!

– Но зачем? – почти выкрикнула я, но потом осеклась, уловив порождённое моими негодующими воплями эхо, и продолжала уже тише, – У меня создаётся впечатление, что не в курсе происходящего здесь только я и Лин.

– Ну, я не очень-то и стремлюсь узнать, – робко заметила Линви.

Я воззрилась на неё, как на предателя.

– Они просто пытаются найти себя, – ответила Аме, продолжая путь нарочито медленно походкой, скрывающей хромоту.

Я и Лин потащились за ней. Я не унималась:

– Неужели? И вы в своём бескорыстном человеколюбии им помогаете?

– Не смеши, – холодно отозвалась Ал’Ттемекке. – Государь Старой Москвы заключил с Владыками соглашение.

– Вам заплатили?! – чёрт, когда это Государь стал нанимать своим подданным антигуманных психотерапевтов с эпсилона?

– Лично мне – нет, – передёрнула плечами Двойник, ускоряя шаг.

– Так есть у вас в городе солярий? – озвучила Линви вопрос дня.

– Это такая хреновина, которая в течение нескольких минут поливает чистым ультрафиолетом, вызывая появление ровного кирпичного цвета рожи, а также необратимые изменения в организме, – сочла нужным пояснить я.

– Нет, – Аме бросила задумчивый взгляд на слегка подпечённую физиономию Линви, уточнила: – Тебе точно не нравится твоё состояние на данный момент? – и, получив крайне эмоциональный отрицательный ответ, пообещала, что что-нибудь придумает, и вышла из комнаты.

Мы находились в одной из комнат особняка на втором этаже. Тонированные стёкла окон этого помещения имели не дымчатый, как обычно, а глубинно-синий оттенок, из-за чего комната казалось находящейся под водой. Мебель, ковры и другие предметы обстановки тоже были в морской гамме. И наши с Лин физиономии заиграли нездоровыми оттенками.

– Знаешь, – задумчиво произнесла я, – получается интересная история. Несмотря на повышенную солнечную радиацию, большинство местных жителей, хотя и имеют довольно смуглую кожу, тем не менее, не являются темноволосыми и темноглазыми. А этот факт свидетельствует в пользу того, что… – что меня несло по волнам академической теоретики, – по историческим меркам, повышение солнечной активности произошло сравнительно недавно, и население не успело генетически подстроиться под изменившиеся условия среды.

– Морру, охолони, а? – меланхолично прервала Линвиль поток моего словоблудия. – Мораль я здесь вижу только одну – «Олдвэй» должна настойчиво рекомендовать в турах на эпсилон брать с собой крема с SPF, эдак, пятьдесят.

Проследив за ходом мысли Лин, я сделала вывод, что определённый смысл в данном предложении был, и решила не обижаться на проявленную к моей персоне фамильярность. Вообще, ситуация на эпсилоне чем-то напоминала историю с дельтой – там всё Пространство в результате какой-то давней техногенной катастрофы превратилось, фактически, в пустыню. Правда, население там продолжает жить припеваючи, но всё потому, что, похоже, арджемес и от внезапно нагрянувшего Апокалипсиса не почешутся. Да и к тому же, флора эпсилона на вид вполне приспособлена к жёсткому ультрафиолету. Но это уже лирические отступления.