Иуда Освобожденный (ЛП) - Гамильтон Питер Ф. - Страница 107

— А ты слепо поверила тому, во что верит твой отец?

— Нет, — заявила она.

— Тогда будь добра, позволь мне самому разобраться с фактами. А ты до сих пор не предоставила мне ни одного.

— Если я это сделаю, если представлю доказательство, в котором невозможно усомниться, ты поможешь мне в сенате?

— Джастина. Моя любимая из всех жен. Мне больно видеть, как ты страдаешь. Сначала потрясение из-за смерти Томпсона. Теперь чувство вины из-за гибели твоего возлюбленного. Ты присутствовала при ней и потому считаешь себя ответственной.

— Это действительно моя ответственность.

— События, о которых я говорю, обусловили твою эмоциональную уязвимость. И вот в тяжелый момент ты цепляешься за идею отмщения. Люди вроде Хранителей отлично знают, как использовать такую ситуацию. Служители культов веками оттачивали искусство подбора единомышленников и в конце концов стали настоящими мастерами, получающими поклонение и деньги от своих несчастных последователей взамен на исключительные способы спасения.

— Спасибо, мой дорогой, сама я бы никогда до такого не додумалась. — Она разочарованно нахмурилась. — Рамми, я научилась избегать охотников за приданым и сомнительных дельцов задолго до того, как твой прадед встретился с прабабкой. Это не афера. Это не извращенная религия. Это самый опасный враг, когда-либо угрожавший человечеству, и к тому же самый изворотливый.

— Я никогда не мог тебе противиться, когда ты на меня сердилась.

— Прекрати!

Он надулся.

— Рамми, не имеет значения, если ты считаешь, будто я впадаю в депрессию от горя. — Ее рука скользнула к животу. — Учитывая мое состояние, такое вполне допустимо. Лучшее, что ты можешь сделать, — развеселить меня. Это прекрасное лечение. Ты ведь хочешь, чтобы я поправилась, не так ли?

— Дьявольская женщина. Я никогда не мог тебя победить.

— Женитьба была твоей победой. Величайшей победой.

— Гр-р-р, я тебя ненавижу.

— Рамми, сосредоточься, пожалуйста. Если существует такое доказательство, ты мне поможешь?

— Мне нужно его увидеть, прежде чем смогу ответить на твой вопрос. И, Джастина, это должно быть неопровержимое доказательство. Мне нужно видеть, как Звездный Странник трахает незаконнорожденную малолетнюю дочку папы римского. Со всеми подробностями, как в драмах ВСО. Ничто другое не годится. И даже тогда я ничего не гарантирую.

Она усмехнулась ему в ответ.

— Это очередная высокая блондинка?

— Чертова баба! — Он снова нежно привлек ее к себе. — Теперь я хочу услышать обещание от тебя.

— Какое?

— Если доказательства не будет, ты встретишься с кем-нибудь, кто поможет тебе справиться с горем.

— Ты шутишь! Психотерапевт? Для меня?

Он твердо выдержал ее взгляд.

— Это ведь ни к чему не обязывающее обещание, верно? Ты же знаешь, что ты права и тебе не придется к нему идти.

— А я все-таки научила тебя кое-чему, правда?

Он скромно пожал плечами.

— Даешь слово?

— Даю.

— Спасибо. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. — И если тебе потребуется крестный отец…

— Ох, Рамми! — Ее глаза снова наполнились слезами. — Им не может быть никто, кроме тебя.

Сигнал тревоги застал Джастину у самого лифта в конце восточного крыла зала сената. Обернувшись, она увидела открывающиеся двери, а за ними — удивленные лица служащих. Над кабинетом Рамона ДБ замерцали импульсы яркого желтого света.

— О нет! — выдохнула Джастина.

Шок сковал льдом все ее мышцы, не давая пошевелиться.

«Это он! Киллер. Он здесь».

— Срочный вызов от сенатора Рамона ДБ, — известил ее эл-дворецкий.

— Принять, — едва смогла выговорить она онемевшими губами.

— Джастина…

— Рамми! Рамми, что случилось?

— О черт, как больно!..

— Что болит? Он выстрелил в тебя?

— Выстрелил? Нет, это что-то у меня в груди. Я упал и ударился головой. Я вижу кровь.

— У тебя в груди?

— Да. Митчан старается напоить меня водой. Идиот.

— Позволь ему тебе помочь.

— Если только он не сунется ко мне с пластинами дефибриллятора. На это я не согласен.

Джастина стремглав бросилась обратно, расталкивая наводнивших коридор людей. Она успела преодолеть только полпути, когда из грузового лифта выбежали трое медиков неотложной помощи и громкими криками потребовали освободить дорогу. Следом за ними катилась автоматизированная коляска, а за ней — два санбота.

— Рамми, неотложка уже здесь, они сейчас будут у тебя.

— А, хорошо. Наконец-то получу нормальное лечение.

— Как же ты позволил болезни зайти так далеко? Я же тебе говорила, я предупреждала, что надо соблюдать диеты. Почему ты не послушал?

— Бла-бла-бла. Все не так уж плохо. Зато я не забыл утром обновить вставку памяти.

Врачи распахнули дверь офиса Рамона. Джастина бросилась за ними через приемную, где напуганные помощники замерли на своих местах, не сводя глаз с кабинета.

Рамон лежал на полу перед тиковой скамьей, на которой они только что сидели вдвоем. Падая, он ударился о резной подлокотник, и кровь из глубокой ссадины под глазом уже успела пропитать ковер. Митчан, главный помощник Рамона, стоял на коленях рядом с ним со слезами на глазах. Чуть поодаль валялся опрокинутый стакан, пролитая вода смешалась с кровью.

Один из медиков решительно отодвинул Митчана, затем расстегнул одежду на груди Рамона. Остальные начали ловко прикладывать к телу пластиковые модули. Модуляторы санботов тотчас прижали к телу Рамона сразу несколько инъекторов.

Джастина, остановившись позади коляски, изо всех сил старалась придать своему лицу спокойное выражение. Она видела, как трудно Рамону дышать: каждый раз, когда грудь слабым толчком поднималась, он невольно морщился. По щеке поползла пенистая струйка слюны.

Затем их взгляды встретились.

— Тонья Галл займет мое место во главе Африканской группы, — со свистом прошептал он.

— Сенатор, вам нельзя разговаривать, — сказал врач.

Медики закрыли лицо Рамона кислородной маской, но он сумел ее отодвинуть.

— Присматривай за ней, — сказал он, пристально глядя на Джастину.

Врач решительно надвинул кислородную маску.

— Сенатор, у вас второй сердечный приступ.

— Второй! — вырвалось у Джастины.

Она здорово разозлилась, но и испугалась не меньше.

Рамон с грустью взглянул на нее поверх маски.

— Мы намерены ввести вам успокоительное, сенатор, — продолжил врач. — На этот раз вам крайне необходима процедура омоложения. Ваше сердце больше не выдержит, и в прошлый раз доктор вас об этом предупреждал.

В виртуальном поле зрения Джастины появился текст:

ГАЛЛ ВАМ НЕ СОЮЗНИК. ОНА СТРЕМИТСЯ К ПРЕЗИДЕНТСТВУ И НЕ СТАНЕТ ЗАТЕВАТЬ РАСПРИ. НЕ НА ЭТОМ УРОВНЕ.

— Я поняла, — тихо ответила Джастина.

ПРОСТИ МЕНЯ, Я БЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОМОГ ТЕБЕ, ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ. ОБРАТИСЬ К КРИСПИНУ, НО БУДЬ ОСТОРОЖНА, ЭТО СТАРЫЙ ХИТРЫЙ КАБАН.

— Да, Рамми, я так и сделаю.

Один из санботов ввел иглу в сонную артерию Рамона. Тот быстро замигал.

ПРИХОДИ МЕНЯ НАВЕСТИТЬ, КОГДА Я СНОВА СТАНУ МОЛОДЫМ.

— Я буду навещать тебя каждый день, обещаю.

Рамон рассеянным взглядом обвел свой кабинет и закрыл глаза.

ДО ВСТРЕЧИ ЧЕРЕЗ ВОСЕМНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ.

Ему потребовалось полтора дня, чтобы проникнуть в сеть огромного жилого массива на Парк-авеню. Самостоятельно сделать это он ни за что бы не смог, так что пришлось прибегнуть к помощи нескольких сообщников, лучше разбирающихся в манипуляциях с электронными системами, установленными людьми. Богачи очень серьезно относились к своей безопасности и для охраны жилищ пользовались самыми передовыми и изощренными устройствами.

После ввода фальшивых данных он подъехал к дому на такси. Под изогнутым козырьком широкого входа стояли два швейцара в традиционной форме: белых перчатках и ливреях с бронзовыми пуговицами и эполетами. Оба молча отсалютовали, и он беспрепятственно прошел сквозь вращающуюся дверь в просторный, отделанный мрамором вестибюль. Строгий на вид консьерж за полукруглой стойкой был не настолько приветливым, как швейцары. Пришлось назвать свое нынешнее имя и имя того, к кому гость якобы направлялся. Консьерж, проверив информацию по ежедневно обновляемому списку, все же позволил себе улыбнуться и проводил гостя к одному из лифтов.