Игры старших демонов (СИ) - Одуван Наташа - Страница 1

Где-то, когда-то

- Ты проиграл, - с ехидцей констатировал Рой, когда на моих руках осталось всего три карты. Козырных, между прочим!

Вот же... где! Сумел-таки обыграть меня.

- На что мы играли? - почесал фигурно выбритую бороду Рэй и провокационно уставился на меня.

- На желание? - улыбнулся во все клыки Кайл. Его хвост предвкушая нечто приятное со свистом рассекал воздух.

- На спор? - хором поддержали Рой и Рэй.

- Договаривались на задание, - угрюмо изрек я, потому что знал, чем эта авантюра может закончиться. Кинул карты на стол и уставился в окно.

Погода нынче неспокойная. Как бы не случилось чего со стороны светлых.

- А это не одно и то же? - поинтересовался Кайл.

Все же два высших темных и один падший с бурной фантазией, после не самой спокойной ночи с суккубами готовы придумать абсолютно любое извращение! Конечно, я не боялся последствий, ведь мой отец... он решит любую проблему, которую учудит единственный и любимый сын. Потому могу спокойно стерпеть все козни, которые они мне устроят.

- Тогда... - плотоядно улыбнулся Кайл, вырывая из раздумий. - Игра началась!

Земля. Наше время

Под завывания слезливой песни одной из наилюбимейших рок-групп, я поглощала очередной стакан дорогого коньяка из запаса Маринки. С ней мы квартиру снимали. С Маринкой, в смысле. Ну, и как сказать снимали, снимала она, ввиду имения богатых родителей, а я так... мимо проходила... она из великой доброты приютила меня. Хотя и не она даже. Это почти приказ дяди Вити. Короче, все сложно, а объяснять нет ни сил, ни желания. Сейчас я поглощена очень важным делом: бухаю в одиночестве и занимаюсь самоедством.

Льда еще.

Чокалась с зеркалом, в котором отражалась убитая горем синеволосая девушка. Тушь и черные тени, которыми я так старательно утром выделяла свои зеленые глаза, размазались на все лицо. Подведенные алой помадой губы были искривлены в беспомощной и жалкой улыбке. Милый мишка панда, только слегка заплаканный. А вот любимый Мерлин Менсон обзавидовался бы образу.

Как он мог так со мной поступить? Ну, как? Подумаешь, разбила мотоцикл, велика потеря! А что при этом я сломала мизинец на правой ноге, его волновало меньше всего! Да что уж там эта табуретка?! Почему сразу надо было уходить к... парню?!

Порция новой истерики была утоплена в тяжелом глотке. Тягучая жидкость, вкуса которой я уже не ощущала, опалила горло. Противно. Противно от самой себя.

- Слушай, да она же неадекватная, - раздался тихий голос откуда-то из спальни.

- Нор-р-р-рмально, не очкуй. Все бабы такие! - под сдавленный хрип, ответил другой голос.

Это мне уже с перепойки мерещится?! Так, пора закругляться, а то повыползают еще зеленые человечки или скелеты из Маринкиного шкафа. Все! Последний стопарик и в ванну... и спать.

Не обращая внимания на странные голоса, уже перешедшие из разборчивого текста в какую-то муть о договорах и хозяевах, пошла в ванну. Попутно скинула всю грязную одежду в кучу возле машинки. Села в большой пустой водоем, иначе это чудо инженерной мысли с функцией джакузи не назвать, и задумалась. Только вот о чем? Что мне так усиленно пытался сказать внутренний голос? А страх откуда?

Хлопнула себя по лбу: забыла на кухне недопитый коньяк! Может, страшно было от того, что его выпьют те, кому принадлежали голоса? Больно уж он хорош и клопами почти не пахнет.

Ежась от вечерней прохлады и шлепая босыми ногами по теплому кафелю, вернулась за другом на вечер. Ведь Маринка укатила с очередным нефтяным сыночком в очередной круиз на лайнере класса люкс, оставив меня одну с моим горем. И коньяк мне заменил подругу.

Ну, вот почему такая несправедливость, а? Хоть бы один богатенький засранец на меня взглянул. Так нет. Я ж синяя... А что мне сделать, если это мой... натуральный цвет волос?!

Горячая вода и тягучий коньяк расслабили окончательно и позволили отрешиться от проблем и дел насущных. Так вот со стаканом в руках я и задремала.

Опрометчиво, конечно, вот так засыпать в ванне, но Гарик козел... Я девушка вообще невезучая не только на внешность, но у меня был дефицит и с настоящими чувствами. В наш двадцать первый век, где каждый четвертый представитель молодежи выглядит, мягко говоря, странно, моя синеволосость на голове и абсолютное отсутствие их на других участках тела, к слову неплохого, худосочного тела, иногда вызывали интерес у представителей противоположного пола. Но обычно это было на каком-нибудь пляже в Маринкин отпуск, где все могли воочию оценить прелести данные мне природой-матушкой. Да и то понятно, с какой целью мужчины оценивали меня. Но стоило Маринке снять парео...

А хочется ведь банального. Как в романах, что часто мне Маринка подсовывала. Романы эти, только вышедшие из издательства, где она работает ведущим менеджером по продажам, были наполнены розовыми соплями и нескончаемой романтикой. Жаль только, что в жизни оно все иначе. Розоватый туман очень быстро развивается ветрами предательства.

И вот, казалось, Гарик и есть тот самый, за кого готова была выйти замуж даже, естественно, если б позвал. Но... из-за чертовой табуретки, именуемой Ямахой, которую я так случайно разбила... В общем, я уже говорила, что было дальше.

Проснулась я от того, что на мак, оставленный подругой на случай быстрой связи, пришло сообщение. Выронила от неожиданности стакан. Стеклянный сосуд выдержал! Стекло выдержало удар о кафель, а вот мое сердце морального удара не выдержало! Лучше б стакан разбился, а мое сердце - нет.

Надрывный сигнал напомнил о непрочитанном сообщении. Пришлось нехотя вылезать из автоматически подогреваемой водички. Шатаясь, как заправский синюга в вечер пятницы, поплелась прочесть послание.

Маринка сообщила, что до конца моих летних каникул не приедет. Вот б**! Я же не выживу без нее! Без ее бесконечной трепни: какой был очередной бобик в постели. Бобик. Я невольно усмехнулась.

Восемь лет назад я познакомилась с Маринкой. Тогда ее отец еще не владел внушительным состоянием. Она была простой дворовой девчонкой, с которой было приятно болеть асфальтной болезнью, гонять настырных мальчишек, вечно задирающих детдомовку, то есть меня, по поводу моего цвета волос.

Почему детдомовку? Я никогда не считала, что у меня есть семья. Приемные родители были для меня пустым местом. Они кормили меня раз в день. Два раза в год покупали вещи в секонде. Постоянно напоминали о том, какая я неумеха и недотепа. Но это все фигня. Я терпела и вынужденные голодовки, и вещи на последнем издыхании, но я их ненавидела лишь за то, что на людях и перед проверяющими из центра опеки, они выказывали всю свою иллюзорную любовь ко мне, совершенно не скрывая моего внешнего вида, грязной одежды и громких урчаний в животе.

- Она только что с прогулки пришла, - говорил приемный отец каждый раз и настойчиво пихал "Клавку" по направлению моей комнаты, после брезгливо отирая руки о штаны.

Сказать, что МОЕЙ комнатой была небольшая кладовка в пятикомнатной квартире, ничего не сказать. Проверяющие были довольны увиденным лоском в месте, где я жила и надолго не задерживались. После их ухода я молча отправлялась на улицу, под презрительными взглядами людей, взявших под свое крыло бестолковое дитя, и ждала Маринку, единственную, кто ко мне относился как к человеку.

Зачем меня взяли на воспитание эти люди, останется для меня загадкой навсегда, наверно.

- Лава, - так Маринка ласково сокращала мое идиотское имя "Клава", - ну, чего ты? Пошли сегодня ко мне? У меня папа уехал по делам, мама пирог испекла. Сказала тебя позвать.

Подружка потормошила за плечо. Я вымученно тогда улыбнулась. Знаю, тетя Катя, мама Маринки, хорошо ко мне относится и всегда рада видеть в гостях. Мне б такую маму. А вот дядя Витя, наоборот, как-то холодно. Но никогда не выказывал чистой неприязни. Никогда косо на меня не смотрел. Просто он вселял некоторый трепет и легкий страх перед его персоной. Потому я не особо любила бывать в гостях, когда дома был дядя Витя. Мне сразу же хотелось спрятаться под диван и не расстраивать его своим грязным, облезшим видом. Мне было стыдно за себя и за то, что его хорошенькая дочурка водится с таким отрепьем, как я.