Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна - Страница 6

— Вы не расскажите родителям о произошедшем? — пораженно спросила я.

— А должны? — хором отозвались ученики.

— Наверное, нет.

Маленький обман пошел бы всем на пользу.

— Тогда мы смолчим. — Светленький мальчишка ослепительно улыбнулся и заглянул в

окно учебного кабинета. — Вода впиталась.

— Да-да, — поддакивали ему. — Кабинет высох. Пойдемте заниматься магией?

Ребята дружно запрыгнули обратно. Я влезла последней, смущенно оглянулась и поняла, что

позор мой был замечен лишь взошедшем на небо солнцем. То лукаво осматривало

принадлежащие ему земли и подмигивало мне множеством лучей. Вновь начинала таять

застывшая за ночь грязь. Зачинался новый день.

От колдовства в стенах школы я зареклась.

Пункт пятый. Не верьте в чистоту ведьмовских помыслов

«Ни один уважающий себя чародей не ввяжется в сомнительную затею.

Будьте выше мирского».

Кодекс чести истинных кудесников, часть вторая.

Остаток занятия я обучалась общению с детьми. Вначале они не понимали меня, после я —

их. Но к тому моменту, когда солнце прочно укрепилось на горизонте, усилия принесли

плоды, и мы начали говорить на одном языке. А дальше я дала волю творчеству.

— Представьте… — долго формулировала мысль, — мед. Густой или жидкий — не имеет

значения. Теперь ощутите, как он разливается по груди, оседает в животе, перетекает к

рукам. Получается?

— Я не хочу, чтобы во мне был мед, — заныла самая младшая ученица, семилетняя Ирика.

— Его любят пчелы. Они больно жалятся!

— Пчел отгоним, — я усмехнулась в кулак. — Попытайтесь протолкнуть мед в себя.

Ощутите, как он тянется вместе с кровью. У кого-нибудь выходит?

Все отрицательно покачали головами и поинтересовались, правда ли внутри магов есть мед, и если так, то часто ли мы высасываем его из пальцев. Вывод: первый урок окончился

полнейшим провалом. А кто сказал, что будет просто?

Зазвенел колокол. Ребята разбежались по другим кабинетам, а я вылезла наружу из

облюбованного для таких целей окна. В насущные планы входила бесцельная прогулка по

утреннему Капитску, который заволокло шалью из грозовых туч. В воздухе пахло холодом.

Чем дальше я удалялась от центра, тем сильнее утверждалась, что город является городом

только с «парадного входа». Красивые, хоть и простоватые дома, харчевни и лавки торговцев

медленно сменились запустением. Выстроились в плотные ряды грядки, грязноватого окраса

козы пощипывали пожелтевшую траву. Исчез аромат свежей выпечки — он сменился

запахом скошенного сена.

А погода окончательно испортилась. Сплошным потоком полил дождь, окрестности озарила

серебристая молния. Я поспешила домой, подумывая над обустройством жилища.

На обратном пути встретился редкий для Капитска гость — рыжеволосый варрен,

прикрывшийся курткой и торопливо огибающий лужи. Как и все представители его расы, ростом он был не выше подростка и отличался граничащей с истощением худобой, а так же

хищными, подобно ястребиным, чертами лица: нос крючком, глаза идеально круглые, а

брови резко изогнуты. Я частенько видела варренов в городах Рустии, куда они бежали из

родной страны. Земли Галаэйи, их родины, истощились, скот гиб, водоемы пересыхали.

Поэтому варрены покидают родное государство и устраиваются на службу к людям: из них

получаются отличные ремесленники, торговцы, потрясающие ювелиры или

обворожительный, пусть и диковинный «товар» для, не будем скрывать, блудилищ.

Так вот, встреча в этом забытом богами городке откровенно удивила. Варрены стремятся к

выгодным местам, туда, где не хватает рабочих рук, а значит, есть возможность заработка.

Их не пугает тяжелый труд, ими всегда руководит исключительно выгода. А в Капитске

пустовало даже самое ценное для горожан — базарная площадь. Чем здесь заниматься?

Полностью вымокнув и продрогнув, я добралась до дома. Там, на крыльце, преграждая путь

к двери, притаился гость: отощалый кот черного без единого пятнышка окраса, с

надорванным ухом и длиннющим лысым хвостом. При виде меня он сверкнул изумрудными

глазищами и потянулся.

— День добрый, — поздоровалась я с животным. — Дай пройти.

Кот лениво почесал за ухом задней лапой.

— Кыш отсюда. — В голосе появилась угроза.

Кот поник, а затем пронзительно закашлялся. Уже знакомая с животными странностями, я

решила, будто меня ждет новый неупокоенный мертвец, но вместо скорой смерти существо

просто выплюнуло комок свалявшейся шерсти.

— Уйди по-хорошему. — Я хотела перешагнуть через кота, но тот выпустил когти и

оцарапал ногу через плотную штанину. — Эй! Вот разбойник! Пшел вон!

Могло показаться, что я ругаюсь сама с собой. Кот считал так же. Он уютно угнездился на

собственных лапках, не проявляя особой заинтересованности ко мне, но и не пропуская

законную хозяйку в дом.

— Я тебя накормлю, — сдалась я. — Дай пройти.

Отвратительно умное животное грациозно развернулось на всех четырех лапах и

отодвинулось от двери. Но проследовало в теплое помещение следом за мной.

Я честно отдала наглецу остатки остатка завтрака, и он сжевал всё, включая пожухлую

зелень, мурлыча от удовольствия. Мне оставалось только завистливо поглядывать в сторону

жадного существа и думать о том, можно ли вообще выгнать столь дивное животное куда

подальше?

Вскоре я окончательно плюнула на прожору. Жилище требовало продолжения уборки. Я

закрутила волосы в хвост, переоделась во второй (и последний) комплект одежды и начала

разбирать вещи, оставшиеся после плохо кончивших хозяев. Кот посматривал на

недостойное его занятие с высоты печи, на которую умудрился забраться лишь с третьей

попытки. Дважды он срывался, с пронзительным мяуканьем падая вниз. Кстати, слова о том, что коты приземляются на четыре лапы, — наглая ложь. Этот шмякался исключительно на

пузо.

— Ты ведь не уйдешь? — Я поддала коту пинок, после которого существо молниеносно

взобралось к печной трубе. — Что ж, буду, как истинная ведьма, с черным котом. Эй, ты

послан мне бесами?

Кот не ответил, только нечаянно смахнул с печи глиняный горшок.

— Да, — заключила я, — как наказание за грехи, за служение нечестивому и обман целого

княжества. Я придумала, как тебя назвать.

Существо навострило уши.

— Кот. — Или мне показалось, или животное непонимающе нахмурилось. — Кот по имени

Кот. Мне нравится.

Да, романтик из меня плохой. Я б вообще его никак не называла, но кот прочно обосновался

на печи, не собираясь покидать хлебосольный дом. А раз уж поселился, то пусть будет

полноправным членом семьи.

Последующие часы прошли в непрекращающейся игре: я сметала грязь в один угол, а

визжащий от наслаждения Кот спрыгивал на нее и разносил обратно по дому. Ругаться с

обезумевшим созданием было невозможно — я словно объясняла нормы приличия дереву.

Мой запал кончился после пятого раза. Я уселась у окна, опершись подбородком на кулак, и

печально поглядывала на оживленную улицу.

Организм требовал пищи. Желудок выводил такую мелодию, словно подрабатывал

музыкантом в харчевне.

— Мышей ловишь? — уточнила я у Кота. — А то с голода помрем.

Тот ответил широким зевком в полный острых зубов рот.

— Бесполезное существо.

Кот потерся об оцарапанную ногу костлявым боком. Мол, я ж хороший, не ругай меня, хозяюшка. Умрем, зато вместе.

Время тянулось подобно смоле. Тучи то исчезали за горами, то окутывали небеса сетью.

Ливень кончался, чтобы вскоре вновь забарабанить по крышам. Хотелось спать, усталость

волнами ложилась на плечи. Я расслабилась. И, прикрывая веки, краем глаза зацепилась за

сутулую фигурку немолодого мужчины, спешно направляющуюся в сторону моего жилища.

Меня заранее не порадовала его походка да излишняя напряженность. Сейчас от меня