Музыкант-3 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 8

— Как не найтись, уж для дочери министра культуры найдем. Ладно, заходите, сейчас будем оказывать вам первую помощь.

В общем, по-бабски они нормально столковались. Фурцева-Козлова даже позволила себя уговорить выпить чайку, пока мы ждали вызванную по телефону машину такси. При этом ни я, ни Светлана не афишировали, кто она на самом деле.

Когда сажал свою 'поклонницу' в 'Волгу' с шашечками на боку, водитель сначала мазнул по мне взглядом, а затем принялся разглядывать более сосредоточенно.

— Ба, да вы же Егор Мальцев, знаменитый футболист!

— Вы обознались, просто похож, — на автомате отреагировал я. — Меня постоянно с ним путают.

— Жаль, — искренне расстроился таксист. — В таксопарке бы ребятам рассказал, они бы просто обалдели.

— Приходите всем таксопарком на музыкальный фестиваль 1 июня, там ваш Мальцев точно будет выступать.

— Хе, так нас уже заставили купить билеты. Сказали — не купите — влепим выговор в личное дело. А уж они-то влепят, они найдут повод.

Похоже, водитель любит поболтать. Ну теперь пусть дальше со Светланой трещит. Несмотря на ее протесты, вручил таксисту деньги за проезд с запасом, разрешив оставить сдачу себе. Проводив взглядом свернувшую за угол дома машину, поднялся обратно в квартиру, где меня уже ждала уперевшая руки в боки супруга.

— Ну рассказывай, муженек, что это сейчас было?

В общем, следующий час у нас ушел на выяснение отношений. Желая в будущем не оглядываться на какие-то недомолвки, выложил Лисенку все как на духу, естественно, признавшись, что подругу-соседку придумал на ходу. Даже рассказал про попытку Светланы закадрить меня на прошлогоднем банкете.

— Может быть, это была моя ошибка, что сразу тебе не рассказал, думал, было — и прошло, забудется. Вернее, ничего не было, я бы тебе ни в коем разе не изменил. А она вон видишь как, все никак не угомонится, — подытожил я.

Честно сказать, далеко не был уверен, что Ленка не кинется собирать вещи с криком: 'Все, надоело твое вранье, кобель несчастный, я возвращаюсь к маме и папе!' Но моя девочка оказалась куда более рассудительной.

— И как же теперь быть дальше? — спросила она.

— Ну, если не прекратит ерундой заниматься, не угомонится, то придется ее мамашу проинформировать для начала, а в случае чего заявление в милицию накатать. Хотелось бы верить, что у нее хватит ума остепениться.

— Хотелось бы… А нож где?

— Эх, он же у меня все еще в кармане пиджака! Надо его в пакетик положить и заныкать куда-нибудь, как вещественное доказательство. Мало ли, вдруг Светлана решит задним числом заявить, что это я на нее с ножом кинулся.

А еще через пятнадцать минут я с аппетитом уплетал куриный суп с клецками на первое и картофельное пюре с парой котлет, поджаристых, как я люблю, с корочкой, на второе. Ну и стакан ароматного чая; давеча, пока с Лидой Клемент по рынкам и магазинам болтались, ухватил пару расписных жестяных коробок крупнолистового чая 'Букет Грузии'.

Разобравшись в отношениях с женой и с запоздалым обедом, я снова принялся обзванивать Миху и Адель. На этот раз рассказал им, когда и где будет проходить генеральная репетиция, и попросил определиться с репертуаром — им разрешили исполнить по две песни. У Ольги — то бишь Адель — к этому времени уже сложился свой коллектив: барабанщик, гитарист, бас-гитарист и клавишник, играющий на простеньком аналоге синтезатора. Так что помощи от 'Апогея' теперь и не требовалось.

Заодно порадовал Адель новостью, что сочинил для нее пару хитов. Далеко ходить не пришлось, взял из репертуара Борисовны 'Куда уходит детство' и 'Этот мир придуман не нами'. Договорились встретиться завтра у нее н репетиционной базе.

Так, с 'битлами' созвонимся позже, когда они сами сначала решат вопрос с Эпстайном. Чем занять этот вечер? Устроить секс-марафон с Ленкой, выгуливавшей сейчас во дворе Леху? Блин, после сегодняшних событий не уверен, что смогу выполнить в полной мере свой супружеский долг, меня все еще малость потряхивало. Хотя на аппетите не сильно-то и сказалось, вон как обед умял.

Включил телевизор, там как раз показывали концерт в Кремле с участием Бернеса. Тут же вспомнил, как Марк Наумович просил меня написать для него новую песню. Чего ж новую-то, у нас и старых полно. В смысле, старых для Алексея Лозового из будущего, а для Егора Мальцева из 1966 года еще ничего не написано.

А вот, например, 'Ласковая песня' от Фрадкина и Долматовского. На моей памяти ее больше других исполнял Кобзон, причем написана она уже была году эдак в 80-м, если не позже. Так, подыграть себе на фортепиано, обновить воспоминания, и сразу в нотную тетрадь. Пересечемся на генеральной, там и вручу Бернесу текст с нотами. Заодно напою, чтобы понял, что к чему. А то ведь нот он не знал, факт общеизвестный, зато пригодятся его будущему аккомпаниатору. Ну а аранжировка — отдельная тема, там вообще смогут, если что, без меня справиться, если руки из нужно места растут и голова не ниже пояса.

Как раз время идти своих забирать с прогулки, помогать переть наверх коляску. Исполнив свой семейный долг, вспомнил о Кобзоне. Чтобы Иосиф не чувствовал себя обделенным на той самой генеральной репетиции, где он наверняка увидит наши экзерсисы с Бернесом, можно предложить песню того же Фрадкина, но уже на стихи Рождественского 'Там, за облаками'. Он ведь и впрямь ее пел, во всяком случае, я прекрасно помнил юбилейный вечер 'Самоцветов'. Теперь может исполнить пораньше. А еще можно добавить совкового патриотизма в виде песни 'И вновь продолжается бой!' Она-то Пахмутовой и Добронравовым точно еще не написана.

Вообще становится малость стыдно, сколько уже вещей у этой четы увел. Но, как говорится, нет худа без добра! За последнее время семейно-творческий союз разродился двумя песнями, которых в моей реальности попросту не было. Одна называлась 'Иван-чай' — приятная, лирическая композиция в исполнении Зыкиной. Вторая воспевала подвиги комсомольцев с до и послевоенные годы, называлась 'Вечная молодость', что мне живо напомнило одноименный хит группы 'Чиж & Co'.

До ужина управиться не удалось. Хорошо все-таки дома, есть кому тебя накормить, постирать-погладить белье, прибраться, согреть в постели, наконец… А за это всего-то иногда достаточно подарить свою ласку, при этом еще и себе доставив удовольствие. А уж если раз в месяц будешь цветы дарить, пусть хоть и простые ромашки — вообще станешь для своей половинки святым. Даже если ты зарабатываешь так себе. А я тут как бы реально добытчик, и с песен гребу, и с футбола. За футбол мне вообще не стыдно, все, так сказать, кровью и потом заработано, пусть и арендованного мною тела. Аренда, правда, тянется уже пять лет, и иногда мне кажется, что моя прошлая жизнь — долгий, может быть и не самый дурной, но сон. О возвращении в прежнее тело даже думать не хочется.

— Егор, тебя к телефону, — позвала из прихожей Ленка.

— Кто там еще?

— Из министерства культуры вроде.

Неужто Фурцева! Блин, а если по поводу дочки… Жутковато становится. Но нет, звонил Баскаков, отчество которого я решительно запамятовал, тем более что он представился мне в этот раз просто по фамилии.

— Егор Дмитриевич, вы как, созвонились с ансамблем 'Апогей' и Адель? Узнали, что они будут петь?

Выяснив необходимую информацию, прежде чем попрощаться, Баскаков попросил так же и у 'битлов' уточнить, что они планируют исполнять в рамках фестиваля, если все же точно собираются прилететь в Москву.

Уже в девятом часу вечера, когда я дописал последние ноты песни 'И вновь продолжается бой!', решил еще раз позвонить Джону домой в надежде, что он вернулся-таки в лоно семьи. Как в песне у Высоцкого, пришлось набирать '07', прежде чем меня соединили с квартирой 'мистера и миссис Леннон'. Трубку снова взяла его жена, но на этот раз, на мою удачу, неформальный лидер 'битлов' оказался дома.

— Привет, это Егор! Ну как, решили вопрос с Эпстайном?

— Да, все отлично, он сам с огромным удовольствием съездит в Россию. И парни согласны отыграть на шоу, даже несмотря на то, что фестиваль благотворительный, и мы за выступление ничего не получим.