Метод 15/33 - Керк Шеннон - Страница 7

Но лучше я начну с начала.

Первого марта 1993 года мне поступило сообщение о похищении беременной девушки-подростка. Похищение произошло недалеко от ее школы. Этот случай соответствовал сценарию дел, над которыми я работал весь предыдущий год: белая беременная девушка-подросток, женатые родители, срок беременности от шести до восьми месяцев. Все эти случаи представляли собой сложность потому, что вначале казалось, что дочь просто сбежала из дому. Статистика говорит о том, что один миллион триста тысяч подростков ежегодно сбегает из дому. Это огромная цифра, значительный вклад в которую вносят нежелательные беременности. Эта статистика означает, что важные улики остаются без внимания и возможность раскрыть преступление стремительно падает в первые же дни, еще чаще часы, а зачастую речь идет о минутах и даже секундах.

В деле Дороти М. Салуччи у нас фигурировали ее парень и двое женатых родителей, которые всячески поддерживали дочь и после ее исчезновения настаивали на том, что она не сбежала. Я изучил фотографию светловолосой девушки, отметил ее высокие баллы и статус отличницы, допросил семью и парня и решил, что дело требует моего полного внимания.

В первый день расследования я приехал около десяти утра для опроса свидетелей и сбора улик. К сожалению, это произошло лишь на следующий после похищения день. Сценарий обычный: родители вернулись домой после работы → ребенка нет → позвонили в полицию → искали всю ночь → всю ночь обзванивали всех друзей → к утру она не вернулась → уведомили ФБР → дело легло на мой стол. Вместе с местной полицией и моей напарницей мы опросили всю школу, надеясь, что в утро исчезновения кто-нибудь что-нибудь видел. Мы знали, что это произошло утром, потому что отец девушки настаивал, что разбудил Дороти, прежде чем уехать на работу. Директор школы подтвердил, что в школе она не появлялась и из-за серьезной неразберихи никто не позвонил родителям. Все обвиняли друг друга. Были свидетельства того, что Дороти позавтракала и ее машина стояла в гараже. Кстати, показания коллег отца и видеозапись в его офисе подтвердили его появление на работе в 7:32 утра. Он был спокоен и вел себя совершенно нормально. Отца я ни в чем не подозревал.

В фирме матери также подтвердили ее пунктуальность. По словам охранника, отмечавшего время появления сотрудников на работе, а также время их ухода, она вошла в офис в 6:59. Видео того, как она остановилась в «Макдоналдсе», чтобы выпить кофе, также продемонстрировало лишь обычное для автокафе поведение, после чего она спокойно продолжила свой путь. Мы с напарницей изучили запись, на которой мать что-то тихонько напевала и, глядя в зеркало заднего вида, подкрашивала губы. Она была погружена в свои мысли и совершенно спокойна. Мать я ни в чем не подозревал.

Парень Дороти рыдал в полицейском участке, рассказывая о своей вечной любви к девушке и их неродившемуся ребенку. Его мать утверждала, что подвезла сына к школе незадолго до половины девятого, и классный руководитель вспомнил его стремительное появление, потому что юноша закрыл за собой дверь одновременно со звонком. Я не подозревал парня Дороти в ее похищении, так же как не подозревал его мать во лжи. Тем не менее я установил за ними наблюдение.

В ходе изучения места преступления мы обнаружили две улики. Полицейские нашли один низкий черный кед «Конверс Олл-Стар», скатившийся с обочины в кусты ярдах в двадцати от дома Дороти. Родители подтвердили, что это кед их дочери, разрыдавшись при виде незавязанных шнурков. Вторую улику предоставила мать одной из учениц, в утро похищения подвозившая свою дочь в школу. Я никогда не забуду того, что она произнесла. Я запомнил это слово в слово: «Я видела бордовый фургон, да, именно бордовый… Удивительно, что в тот момент это мне странным не показалось, но я обратила внимание на номера Индианы. Я заметила их только потому, что на рамке номера было написано: «Штат верзил», а только накануне вечером мы с мужем обсуждали фильм «Верзилы». Это единственная причина, по которой я это запомнила. Божественный промысел, я полагаю».

Она перекрестилась.

Божественный промысел — эхом отозвалось у меня в голове, и поэтому я округлыми прописными буквами написал эти слова на полях уже отпечатанного отчета.

Днем позже, после того как мы собрали десятки фотографий, эта женщина опознала «Шеви Конвершн Спортван Дж-20» с двумя боковыми затонированными окнами. На всю эту работу — передачу мне дела, опознание кеда, беседу с родителями и парнем, установление их алиби, опрос учеников и учителей, беседу с женщиной, заметившей фургон, сбор фотографий всех вероятных фургонов и новую встречу с женщиной для опознания — ушло три последовавших за похищением дня. Другими словами, мы потеряли ровно три дня.

Родители Дороти побывали во всех средствах информации всех трех ближайших штатов и обратились к общенациональным каналам. Но уже на третий день финансирование этого дела резко сократилось. На пятый день мне урезали средства на слежку за подозреваемыми, а мою напарницу, которая вместе со мной продолжала заниматься этим делом, заставили писать отчеты по висякам. Шансов у Дороти М. Салуччи оставалось все меньше.

На шестнадцатый день снова явились Кухонные люди. Я представила себе кухню — кухню в деревенском домике — с желто-зелеными шторками в цветочек, подобно юбкам, украшающими деревянные столы и скрывающими кастрюли и сковородки, расставленные на самодельных полках. Я представила себе старую белую деревенскую плиту и классический миксер салатного цвета. Я представила себе двух женщин разных поколений, которые готовили, вытирая испачканные мукой руки о красные фартуки с розовой окантовкой. Я во всех подробностях представила себе их жизнь. Одна была матерью, а вторая — ее взрослой дочерью. Я представила себе, что приготовление еды для других людей в этой местности — это часть их домашнего бизнеса. Представила, что им очень нравится готовить для меня в этой кухне с высокими потолками. В конце концов, в своем большинстве кухни находятся на первом этаже, но, чтобы попасть в мою тюрьму, было необходимо преодолеть три лестничных пролета, и, похоже, я находилась непосредственно над кухней. Все это я себе напридумывала, и что шокировало меня больше всего, так это то, насколько точно я угадала некоторые обстоятельства и насколько ошиблась в других. Сейчас я предпочитаю вспоминать кухню и своих неосязаемых кухарок такими, какими я их себе представляла, — милые детские стишки, кошка, уютно устроившаяся на плетеном коврике на солнце, широко улыбающиеся крупные женщины с деревянными ложками в руках, бросающие кошке кусочки еды. Народная песня, которую наигрывают на акустической гитаре и которая убаюкивает окружающих, погружая в счастливую безмятежность. Возможно, даже птичка, щебечущая, сидя на открытой двери.

Хочу напомнить, что мой похититель не заметил неуловимых изменений в моей комнате, когда на пятый день пришел, чтобы швырнуть в меня завтраком. Всю предыдущую ночь я работала, так и не сомкнув глаз. С того момента я продолжала совершенствовать свой план.

Так же как и в день девятый, в день шестнадцатый он явился раньше обычного, подкрался к моей постели и тряс меня, пока я не «проснулась». Разумеется, я только притворялась, что сплю, как будто и не работала снова всю ночь. Он бросил дьявольскую тарелку мне на грудь и рявкнул, что если мне необходимо «воспользоваться сральником», то я должна отправиться в него «немедленно». Он также сообщил мне, что задушит меня, если я сделаю хоть полшага в сторону или «хотя бы пикну».

— Вас, девок, хоть пруд пруди, так что я не собираюсь из-за тебя рисковать, сука.

И тебе доброе утро, засранец.

Я приняла его предложение сходить в туалет, потому что решила принимать все, что он предлагает. Я не собиралась упускать ни единой возможности собрать преимущества или информацию. Кроме того, я уже приняла его предложение в день девятый и не хотела менять установившийся порядок вещей. Малейшее отклонение могло стать серьезной угрозой моему упорядоченному списку преимуществ и нарушить формирующийся у меня план Побега/Мести, который, как вам известно, я на тот момент именовала «15». Любое отклонение от пути, на который я ступила, могло оказаться роковым. И хотя смерть на этом пути входила в мои планы, она точно была не моей собственной.