Стратегия обмана. Трилогия (СИ) - Ванина Антонина - Страница 159
- Предыдущая
- 159/278
- Следующая
- Манола, - уже мягче и сдержаннее произнёс он, - я ещё раз прошу тебя, ради меня, моего спокойствия, уезжай из страны. Не хочешь в Рим, так хотя бы в соседнюю Коста-Рику, или Гондурас. Только уезжай из Никарагуа.
- Не могу, Тео, не могу, - почти слезливо отвечала она. - Здесь люди умирают каждый день, и никто извне не хочет им помочь. Церковь должна разрешить восстание, когда исчерпаны все мирные средства борьбы. Она не должна заставлять людей смириться с неминуемой смертью, если есть шанс дать отпор и выжить.
- Манола, - отчаянно вздохнул отец Матео, - ты заставляешь моё сердце обливаться кровью каждый день. Зачем ты так поступаешь со мной?
- Тео, милый, - кротко произнесла она, - Ты переживёшь эти дни, по другому быть не может, и я переживу бомбежки, а простые люди вокруг меня нет. Так что не волнуйся за меня, братец, нет в этом мире ничего, что сломило бы меня.
И вновь этот странный глухой раскатистый звук в трубке.
- Манола, - обеспокоенно произнёс он, - что у тебя там происходит? Откуда это эхо?
- Ничего страшного Тео, это просто гроза, - ответила она дрожащим голосом,
Отец Матео не поверил.
- Какая гроза весной? Манола, не обманывай. На улице стреляют? Ответь мне. Если стреляют, сейчас же вешай трубку и беги в укрытие. Тебе есть, где спрятаться?
- Не волнуйся, Тео, - спокойно отвечала ему Манола, - ничего страшного. Я не боюсь.
- Манола, - просил он, - пожалуйста, возвращайся ко мне, я очень хочу увидеть тебя.
- Конечно, вернусь, Тео, но позже.
- Когда?
- Когда всё успокоится и уляжется. Когда на города не будут падать бомбы и дети перестанут умирать от пуль и голода. Самое дорогое, что может быть у любого смертного человека, это дети. Ваши ватиканские иерархи оставили их. А я не брошу. И не проси.
Отец Матео собирался снова возразить ей, но не успел. В трубке раздался резкий хлопок, и после пронзительного женского вскрика наступила тишина. Долго отец Матео кричал в трубку и звал сестру, прежде чем раздались короткие гудки.
Он выбежал с переговорного пункта, не помня себя. Ноги сами привели его в Ватикан. Несмотря на поздний час в приёмной все ещё оставался монсеньор Ройбер. Он долго наблюдал, как отец Матео суетливо перебирает бумагу и ручки на своём столе, пытается что-то написать, перечёркивает и снова пишет. Наконец, он поинтересовался, что случилось, и отец Матео спешно объяснил, где сейчас находится его сестра.
- Но как же так? - обеспокоенно произнёс епископ, - зачем же вам самому ехать туда? Давайте свяжемся с нунциатурой, они должны помочь.
- Нет, - качал головой отец Матео, - дипломатия здесь не поможет. Моя сестра на стороне сандинистов.
Монсеньор Ройбер заметно сник. Сев на стул напротив отца Матео, он всё же произнес:
- Конечно, это беда, отец Матео. Я безмерно сочувствую вам. Монахине оказаться в таком месте в такое время... - он покачал головой. - Понимаю ваши чувства.
- Но разве она не права? - в бессилии вопросил отец Матео. - Пока в Никарагуа убивают детей, она никуда не уедет, уж это я точно знаю, уговаривать её бесполезно. Для Манолы нет ничего дороже детских жизней.
- У вашей сестры большое доброе сердце. За это вы не можете на неё сердиться.
- Да не могу, - охотно признал отец Матео. - Я вообще никогда и ни за что не могу сердиться на неё долго и всерьез. Но сейчас, я не знаю, что мне делать. Она сказала такие страшные слова. Я никогда не занимался вопросами политики, только богословием и имущественными делами, я не могу найти ответы на её вопросы. Я не знаю, почему всё так происходит.
- Не волнуйтесь, отец Матео, - успокаивал его монсеньор Ройбер, - всё образуется. Я буду молиться за здравие вашей сестры.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Отец Матео машинально поднял трубку. Это была его квартирная хозяйка донна Винченца:
- Отец Матео, уже поздний час, а вас всё нет и нет. Тут почтальон принёс вам срочную телеграмму, так я расписалась в получении.
- Что за телеграмма? - всполошился он.
- Так от вашей сестры.
- Да-да, что там, прочтите, пожалуйста.
- Сейчас... - пообещала хозяйка и на миг замолчала, видимо, искала очки, - Так, пишет, "со мной всё хорошо тчк не приезжай тчк".
- А когда пришла эта телеграмма? Посмотрите, на бланке стоит время?
- Сейчас... Ага, есть. 17:05, почти час назад.
На сердце сразу полегчало. Значит Манола действительно в порядке, и здание почты, где она была, тоже, раз телеграмма отослана минут через пятнадцать после их прерванного разговора.
Отец Матео тут же поделился этой новостью с монсеньором Ройбером.
- Вот и замечательно, - обрадовался тот. - Как же всё славно разрешилось. Бог не оставит вашу сестру.
- Да, - вздохнул отец Матео, - и всё же я не могу надеяться только на промысел Божий каждый день. Я должен ей как-то помочь.
- Но не отставкой из курии, - твёрдо заявил монсеньор. - Ваше место здесь. Понимаю, как дорога вам ваша сестра, но не забывайте и обо мне, старике, - Смягчившись, он добавил, - Что я буду без вас делать? Никто вас не заменит, а я утону в море жалоб и прошений.
- Я помню об ответственности, - заверил его отец Матео.
- Вот и прекрасно. И будьте спокойны, я никому не скажу о вашей сестре и её политических воззрениях.
Не прошло и месяца, как в конгрегации по делам духовенства произошли кадровые изменения. Монсеньор Ройбер поднялся на одну ступеньку выше, став секретарём конгрегации, а на его прежнюю должность заместителя автоматически перешел отец Матео. Успев почувствовать хоть слабый, но вкус власти, первым делом он записался на приём к епископу Ортинскому.
То, что Марцинкус был крайне не рад видеть его после шести лет с момента их последней беседы, было понятно ещё до встречи. Епископ курил в своём рабочем кабинете, а легкий ветерок из открытого окна едва заметно колебал края отодвинутой занавески. Холодный взгляд светлых глаз епископа Марцинкуса не предвещал ничего хорошего в самом начале разговора.
- Я здесь в связи с запросом ревизионной комиссии Банка Италии, - сразу же заявил отец Матео, не сводя с епископа чёрных глаз.
Уж что-что, а волю Марцинкуса его взгляд никогда не парализовывал, и уж точно не пугал. Рассчитывать приходилось только на факты, которые придётся озвучить.
- С каких пор Ватикан стал подчиняться итальянским властям? - поинтересовался епископ.
- Наверное, с тех самых, как подозрения светских властей стали кидать тень на весь Святой Престол. Развеять их для Ватикана теперь вопрос чести.
- И развевать их будет конгрегация по делам духовенства? - со скепсисом в голосе поинтересовался Марцинкус.
- Раз конгрегация помимо вопросов апостольства и компетенции духовенства вынуждена заниматься ещё и вопросами церковного имущества, а Институт религиозных дел выведен из юрисдикции префектуры экономических дел, то да, отвечать на запрос Банка Италии придётся нам.
- Я слышал вы пошли на повышение, - неожиданно произнёс епископ Марцинкус, ибо отец Матео и подумать не мог, что тот следит за перестановками в конгрегациях и, тем более, интересуется его карьерой в курии. - Что же вы, ещё не обзавелись личным секретарем? Могли бы прислать ко мне его для беседы.
- Не имею обыкновения перекладывать на других свои обязанности, тем более, если выполнять их самому мне только в радость.
- Рискуете стать трудоголиком, - заметил епископ и, затянувшись, потушил сигарету. - Так с чем вы ко мне пришли?
Наконец, подойдя к сути дела, отец Матео решил ступать на эту дорожку медленными шажками.
- Есть ли у ИРД акции лихтенштейнских компаний?
- Да, пожалуй.
- Лихтенштейнская компания "Теклефин" принадлежит ИРД?
- Да.
- А "Импрафин" тоже принадлежит ИРД?
- Да, - продолжал монотонно отвечать епископ.
- Предыдущая
- 159/278
- Следующая