Стратегия обмана. Трилогия (СИ) - Ванина Антонина - Страница 175

   В зале кафе было темно, только приглушённый свет уличных фонарей падал через окна. В кафе делегацию ожидала Мери. Уже ничего в её виде не напоминало о жизни под землей, а потом и в фортвудской тюрьме. Волосы аккуратно острижены до лопаток, а не той дикой длины по колено, что была прежде, платье скромное и приличного покроя, закрывало все части тела, которые посторонним видеть не обязательно. Обретя краски на лице, вернув под лучами солнца свой подлинный облик, внешне она походила на потомка индийских эмигрантов, так в Фортвудсе ей и посоветовали говорить своим новым соседям в северном Лондоне, хоть Мери упорно настаивала, что урожденная египтянка.

   Как только делегация вошла внутрь, женщина вскочила с места и замерла. Людек, не сводя с неё глаз, подошёл ближе. Он заговорил на каком-то непонятном и трудноопределимом языке и Мери ему отвечала, с каждой секундой становясь всё растеряннее и печальнее.

   - Прошу, рассаживайтесь, господа, - произнёс полковник Кристиан, указывая на собранную воедино длинную вереницу столов и стулья возле них. Гипогеянцы заняли места посередине с одной стороны, сидя к окну спиной, фортвудцы - противоположную. Мери же села на краю поближе к человеку, к которому успела привыкнуть за время реабилитации - доктору Лесли Вильерсу.

   - Мы рассчитывали, что вас будет больше, - признался полковник, окидывая взглядом пустые места по другую сторону.

   - От вас приходило трое мужчин, так же трое и нас, - заключил Людек. - Мы чтим законы равновесия, приличного вида и гостеприимства, и не злоупотребляем ими. Вначале примите наш ответный дар.

   Он достал из кармана пиджака кожаный мешочек, затянутый шнурком, и протянул его сидящему напротив полковнику Кристиану. Раскрыв его и заглянув внутрь, полковник мало что понял из увиденного, но логика подсказывала, что Йен Рассел из геологического отдела скажет наверняка, что же это. Получив мешочек, глава геологов высыпал часть его содержимого на ладонь. Он даже привстал, чтоб поднести руку ближе к фонарному свету. От лицезрения того, что неподготовленному глазу может показаться смесью измельченных камней и руды, его рука слегка заметно затряслась.

   - Что это? - не выдержал и спросил сидящий с ним рядом глава археологов.

   - Это алмазы на тридцать-сорок каратов.

   Он услышанного фортвудцы начали нервно переглядываться.

   - Вам не нравится? - поинтересовался Людек.

   - Нет, ну что вы, - вступил кельтолог Харрис. - Просто ваш дар слишком дорог по сравнению с тем, что преподнесли вам мы.

   - Богатство относительно. Для вас эта порода ценна, для нас же она часть камней, что окружают наше бытие веками. Для вас ткани дёшевы и обыденны, для нас же они единственная часть прежнего смертного мира, что неизменно нужна нам, чтобы прикрывать наготу. Они недоступная роскошь, потому как под землей нет ткацких станков, не растет лен, не растет хлопок, не живет шелкопряд. Для нас ткани бесценны, а те, необычайно легкие и немаркие, что преподнесли нам вы, с которых легко отряхивается даже меловая пыль, просто удивительны и волшебны.

   - Это просто новые материалы и технологии.

   - У нас нет и старых.

   - Да, всё познается в сравнении, - подытожил полковник. - Мы безмерно благодарны за ваше внимание к нам. Мы так же надеемся, что наш жест доброй воли вы тоже оцените. Как вы и просили, мы пригласили на нашу встречу Меритсегер. Как видите, она пребывает на свободе в добром здравии.

   - Но не на своем месте, - отрезал Людек.

   Поняв, что разговор начинает уходить не в то русло с самого начала, полковник попытался объяснить:

   - Здесь в Англии мы привыкли верить в свободу личности, в то, что каждый человек волен жить там, где он хочет. Если Мери захочет вернуться в Гипогею, мы будем не в праве её удерживать. Но если она захочет остаться, не будет ли лучшим для всех нас принять её выбор?

   - Бывают ситуации, когда выбор сотен важнее выбора одного. Меритсегер ушла в Альбион не для того, чтобы жить под светом солнца, а для того, чтобы передать послание умеющим слушать.

   - Прости за бестактность, но вы отправили её не к тем людям, что могли бы вам помочь в расчистке плато Гизы от песка.

   Людек вопросительно посмотрел на полковника, видимо не зная этого географического названия, и полковник пояснил:

   - Мемфис.

   - Да, - кивнул Людек, - но теперь мы знаем, что песков в некрополе нет, но врата Гипогеи всё равно закрыты.

   Настало время вступить в разговор главе археологического отдела Волтеру Грэю. Сам никогда не участвовавший в экспедициях по Египту, он принялся с умным видом пояснять, что, де, врата Гипогеи близ населенных пунктов, где проживает множество людей, есть вещь небезопасная, и потому никто из археологов никогда не станет те самые врата, а по факту, норы и выходы из гробниц, раскапывать.

   Тут не выдержал и вступил в разговор вспыльчивый Мемнон.

   - Вы, смертные, утопили в воде нубийскую Гипогею и теперь хотите, чтобы наши братья и сестры по крови остались там, в затопленных ходах, но в под-Мемфис не уходили? Что же, вы специально хотите найти способ извести нас, запечатать под землей и утопить?

   Сводить на нет намечающийся конфликт пришлось представителю международного отдела:

   - Вы не совсем правильно понимаете сложившуюся ситуацию, - начал Джордж Сессил. - Да, за входами в Гипогею следит наша организация. Но, то, что Ассуанский гидроузел затопил земли Нижней Нубии, виноваты не мы. Это сделали власти Египта или, вернее будет сказать, инженеры из Советской России. Мы ни в коей мере не можем нести ответственность за действия страны, с которой наше правительство находится в конфронтации.

   Краткий перевод на общепонятный язык без заумных технических и полититологических терминов пришлось делать кельтологу Харрису. От себя же он добавил, что Фортвудс не против, чтобы гипогеянцы выходили по ночам наружу, просто Фортвудс не хочет, чтобы во время таких ночных прогулок смертные люди пропадали или погибали от обескровливания.

   - Такова наша природа - пить кровь смертных, что однажды умрут, - произнёс молчавший до этого Гонтран.

   - Но, ведь можно пить кровь, не убивая, - возразил медик Вильерс, - как делают это альвары, живущие на поверхности.

   - И что же смертные после этого не умирают?

   - Но ведь не сразу и не от обескровливания.

   - Но умирают.

   Спор этот мог продолжаться до бесконечности, но прервал его Людек.

   - Воды под Нубией не единственное, что нас заботит. Всё то время, что мы ждали, чтобы прийти сюда, я разослал гонцов во все части Гипогеи, чтобы они расспросили наших братьев и сестер, есть ли им что сказать смертным, о чём хотят они попросить вас, а на что хотят пожаловаться. И вот что они передали мне...

   От зачитанного по памяти списка претензий всем присутствующим фортвудцам стало немного не по себе. Разобравшись со старыми и новыми географическими названиями, деталями происшествий и геологическими последствиями, сроками, ограниченные последними тридцатью годами, получалось, что гипогеянцы не рады соседству со смертными, повелевающими техническим прогрессом.

   Помимо затопленного Асуана в Египте, гипогеянцев заботил и скрывшийся под волнами Цимлянского водохранилища древний Саркел, от чего немногим из хазар, славян и непонятно, что делавших там грекам, пришлось мигрировать по тоннелям Гипогеи подальше от облюбованных мест, где они жили веками, и откуда выбирались наружу только по ночам, чтоб при свете луны смотреть на родные места, где некогда обитали - а теперь все это пространство скрыто под водами и снаружи и внизу. Повторное объяснение, что во всём виноваты советские инженеры, гипогеянцев не заинтересовало.

   Далее началась череда жалоб на нефте- и газодобытчиков, что бурением своих скважин они нагло пробивают тоннели Гипогеи, вызывают обрушения залов и коридоров, а то и вовсе пускают по обжитым подземельям вырвавшийся из недр газ или серные выделения. Из-за этого ходы приходится замуровывать камнями, тем самым перекрывая тоннели и ходить из-под одного континента под другой в обход на многие тысячи километров.