Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина - Страница 29

— Ты, вообще, кто такой?

Молодой человек даже растерялся.

— Меня зовут Родерик. Вернее, ты меня так называй.

— Какого черта ты меня сюда позвал, Родерик? Может ты не в курсе, что с моим отточенным ирландским акцентом лучше в этих местах не появляться? Или это такая проверка на профпригодность? Как и обыск у меня дома? Знаешь, Рори, я понятия не имею, откуда ты здесь взялся, но у нас в Ольстере не игры, а война…

— Вот! — воскликнул он, будто только и ждал этого слова. — Война. А для чего ты в Дерри?

— Наверное, для того, чтобы твое начальство поставило галочку и сказало:  «и в Дерри у нас есть свой человек».

— Ну, — протянул Родерик, — ты малость превратно понимаешь свою задачу. Вспомни, для чего тебя готовили.

— Помнится, для возможной войны неизвестно с кем.

— И разве она не началась?

Алистрина смерила Родерика оценивающим взглядом. Какой же он мерзкий тип. Одет с иголочки, наигранный и довольный, приехал туристом посмотреть на войнушку, набраться впечатлений и укатить обратно. Ну и между делом поработать «джеймсом бондом».

— Тогда скажи мне, где тайник с оружием и я готова.

Родерик рассмеялся, весело и противно.

— Нет, ещё рано. Там наверху рады начать наступление хоть сегодня, но вот незадача, в резерве у нас только ты.

— Значит, вы очень сильно прогадали с набором курсантов.

— Нет, в таких вещах мы не ошибаемся, — самодовольно заметил Родерик, будто сам лично утверждал план по вербовке новобранцев. — Нам не нужно скрывать в Ольстере целый батальон подпольных солдат. Нам хватит одной тебя.

— Да ну? — ухмыльнулась Алистрина, закуривая.

— Ну да. Потому что мы внедрим тебя в специализированное подразделение, как раз отвечающее нашим целям. А если это спецподразделение перестанет отвечать нашим целям, мы организуем в нём раскол и создадим из старых бойцов новую группировку, такую, какая нам и нужна.

— Ага, только членский взносы не забудьте оплатить.

— Не пойму, чем ты всё время не довольна? — с обидой произнёс Родерик.

— Тем, что год канителюсь здесь, а вы мне и пару фунтов не заплатили. Ты хоть представляешь, что значит жить на одно пособие? Подскажу, на него не только не купить таких расфуфыренных шмоток как у тебя, на него раз в неделю приходится пропускать ужин.

Ничего подобного с ней, конечно не происходило. Алистрина лишь пересказала, как живёт одна её соседка. Она рассчитала своё пособие на каждый день и решила, чем голодать несколько дней в конце месяца, лучше раз в неделю просто не ужинать.

— А что же ты хотела? — усмехнулся Родерик. — Ты появилась в Дерри внезапно, как человек из ниоткуда. И благодаря нашему невмешательству смогла удачно вписаться в городские низы, озлобленные и жаждущие крови, то есть в ту питательную среду, из которой мы и вычерпаем контингент для будущей армии.

Алистрина слушала Родерика внимательно и только в конце спросила:

— А тебе не приходило в голову, что я не просто внедрилась в кровожадные низы. За год я стала такой же, как и они.

— Так это и прекрасно! То, что нужно, идеальное смешение с толпой.

Алистрина не мигая смотрела на Родерика. Кажется, до него не доходило, что она не какая-нибудь Мата Хари на спецзадании, для неё всё происходящее в Ольстере более чем серьёзно. То, что было вчера и двадцать четыре года назад, не забудется и не простится. Но ощипанному павлину Родерику знать это не нужно.

— Так что ты делала в Белфасте? — поинтересовался он.

— А то ты и сам не знаешь.

— Представь себе, нет, — и он картинно развел руками, — Ты же наш единственный человек в Северной Ирландии. Вот и скажи, какие такие неотложные дела у тебя появились? А они точно появились, раз не помешала им ни возможность расправы, ни даже ввод войск.

И Алистрина сказала честно:

— Просила боевой поддержки у ИРА.

Лицо Родерика просияло восхищением.

— Ты просто читаешь мои мысли.

— Может, кончишь кривляться и скажешь толком, какая у меня теперь задача.

И Родерик внял её просьбе и произнёс:

— Твоя текущая цель — вступить в ряды ИРА и закрепиться в её деррийской ячейке. А затем тебе стоит подумать, как перебраться в Белфаст, поближе к штабу.

— Не угадал, — усмехнулась она, туша сигарету. — Тамошний командующий послал меня далеко и надолго. У них, видите ли, другие цели — смотреть, как британские танки будут укатывать католические районы.

— Не спеши. Ты говорила только с одним человеком, а их сотни. Может один командующий считает, что не надо вмешиваться, но поверь, найдётся с десяток других, кто захочет пустить англичанам кровь.

— И где они? Может, подскажешь адресок.

— Не волнуйся, они тебя найдут. Просто жди. В Белфасте, наверняка твой разговор с командующим дошёл до нужных ушей.

— И сколько, интересно ждать?

— Не больше, чем полгода. Возможно до декабря.

— Какая точность, — съязвила Алистрина.

— Кстати, ты мне тоже не нравишься, — тут же вставил Родерик.

— К взаимному удовольствию, — парировала она, скривив губы.

Вот так прошла её первая встреча с новым куратором. В Богсайд Алистрина возвращалась не в самом лучшем расположении духа. Нет больше Джейсона, и не будет никогда. Вместо него, внимательного и элегантного, ей подсунули подделку в виде Родерика. Её просто развели как дурочку — вначале дали красивого послушного мальчика, чтоб можно было наиграться, как хочешь — вот такая приманка для глупой старой девочки, которая дала задурить себе голову и стала агентом не понятно какой разведки, для войны не понятно в какой армии. Сказка кончилась ещё год назад, а иллюзии на продолжение окончательно развеялись только теперь.

Но самое тревожное, что Родерик её не обманул. В Дерри Алистрину нашли единомышленники из воинственного крыла ИРА. Она с радостью согласилась помочь им с транспортировкой, доставкой и хранением оружия — уж это она умела. Шеймасу Алистрина ничего не сказала — ему не надо нервничать, он простой активист, борец за гражданские права. Вот пусть и борется на маршах при помощи слова.

— Британское правительство, — как говорили её новые знакомые-соратники, — не имеет никаких прав в Ольстере, никогда не имело и не может иметь. Их правительство — это узурпатор.

— Оккупанты, — вторила Алистрина и думала одновременно и о Германии. — А ещё колонисты. Сколько веков они выжимали из нас все соки. Мы же для них такая же колония как когда-то Индия. Только Индия уже получила независимость.

— Вот, именно — подхватывали другие, — мы ничем не хуже их и имеем право утвердить свою власть на родине наших предков и объединиться с Ирландской республикой в единое целое, как это было испокон веков.

— А протестанты?

— А что протестанты? Они такие же ирландцы, как и мы, только обманутые англичанами. Это нам католикам не может быть нормальной жизни в Британии. А протестанты могут спокойно жить в объединенной Ирландии. Вспомните поэта Йейтса. Никто не воспевал Ирландию так, как он, ни до, ни после. А ведь он был протестантом, сенатором в республике, и никто его не ущемлял. Это англичане придумали разделять и властвовать, а во времена Йейтса никого не смущало, что он и протестант и поборник независимости Ирландии в одном лице.

— Так это было лет пятьдесят назад. А сейчас у нас апартеид, даже стену скоро построят, чтоб мы им глаза не мозолили.

В декабре ИРА раскололась на две организации — официальную, которая посчитала применение оружия крайней мерой, исключительно для самообороны, и временную, где Алистрина и её единомышленники прекрасно понимали, что британская армия окопалась в городах Ольстера и война уже началась.

Первое серьёзное сражение случилось лишь через полгода, после традиционного парада Оранжистов в Белфасте. Снова протестанты кичились своими победами трёхсотлетней давности над ирландцами. Но шел 1970 год, и Ольстер был не тем, что год назад. В этот день оранжисты вознамерились поджечь церковь Святого Матфея, а вместе с ней и весь католический квартал.