Вымпел мертвых. Балтийские стражи (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 25

   - Непременно! - загорелся, как мальчишка, Макаров.

   - В таком случае, я пошлю вестового уведомить Николая Михайловича о нашем скором визите. Полагаю, отказывать он не станет.

   Не смотря на все еще напоминавшую о себе время от времени болевыми импульсами недавно вылеченную ногу, Макаров с превеликим удовольствием излазил "Лисенка" и даже уделил внимание приведенным в порт трофеям. К его величайшему сожалению, большую часть времени рейдерства "Полярного лиса" Лушков провел в роли капитана одного из трофеев и смог поведать лишь о бое у реки Ялу, да первых перехватах японских транспортов. Но и этого оказалось достаточно, чтобы привести контр-адмирала в неописуемый восторг. Все же одно дело - читать отчет, и совсем другое - слушать человека принимавшего непосредственное участие в этих событиях, с возможностью задать ему кучу уточняющих вопросов. Особенно впечатлили его действия экипажа минного крейсера по спасению от затопления канонерской лодки "Акаги". Сколько сил он положил, чтобы внедрить подобные действия на кораблях Российского Императорского Флота! И похоже, один раз попавший на "Русалке" в ситуацию, когда все зависело именно от возможностей водоотливных средств, Иениш уделил данной теме немало внимания, дабы не повторилась предыдущая трагедия. И судя по результатам - изрядно в этом деле преуспел. Не менее внимательно выслушал он и историю борьбы с браконьерами, заранее посочувствовав последним после появления у берегов Камчатки скоростного пограничного крейсера, убежать от которого не смогла бы ни одна шхуна. В общем, знакомством обе стороны остались чрезвычайно довольны, но проводить сколь-либо долгое время в беседах не было возможности, ни у того, ни у другого. Не прошло и пары дней, как Макаров покинул Владивосток, чтобы вновь встретиться с Зариным и Лушковым лишь через много лет.

   Приход "Находки" к Порт-Саиду вылился в настоящую шпионскую операцию. Еще в конце сентября, приняв на борт "материальные ценности" для оснащения воздвигаемых во Владивостоке укреплений, она покинула Кронштадт, взяв курс к английским берегам. Здесь на нее дополнительно загрузили заранее заказанные сотни тонн первоклассного цемента и арматуры, а также шесть артиллерийских орудий Армстронга с небольшим запасом снарядов, что по странной русской логике впоследствии требовалось передать на один из оставшихся в водах Средиземного моря русских крейсеров, для последующей их доставки уже на борту военного корабля в Кронштадт. Впрочем, задавать лишние вопросы английские оружейники не стали. Ведь возможный куш обещал быть очень сытным. Безобразно сытным! Когда вместе с небольшим, но срочным заказом на 120-мм и 152-мм орудия к ним "попали" слухи, что русский флот оказался, мягко говоря, не в восторге от первых поступивших на вооружение аналогичных орудий Канэ, англичане не стали упускать шанс протиснуться на оружейный рынок России. Тем более что подобное отношение к изделиям господина Канэ высказали и успевшие изрядно повоевать японцы, при этом оставшись более чем довольными орудиями Армстронга. А потому воспринимать внезапно прорезавшийся у русских интерес к системам английского производства, как нечто нелогичное, попросту не получалось. Наоборот! Русские, что не только наравне с англичанами активно изучали последствия первых настоящих сражений современных флотов, но и успели поучаствовать в этой небольшой заварушке на "добровольных" началах, как никто другой, за исключением самих японцев, могли оценить достоинства и недостатки тех или иных систем. Потому, две шестидюймовки и четыре 120-мм орудия вместе с разрешением на их продажу были подготовлены всего за один месяц. Вот только спустя некоторое время после отгрузки выяснилось, что крейсер, на который экипажу принявшего груз парохода требовалось сдать столь специфичный груз, еще в прошлом году ушел на Дальний Восток, а по причине вечных бюрократических проволочек, коими изобиловало любое делопроизводство в Российской Империи, сменить получателя попросту забыли. В результате, "Находка" была вынуждена тащить свой груз вплоть до Владивостока, благо он и являлся конечным пунктом ее назначения.

   Спустя неделю после убытия "Находки" Кронштадт, среди прочих, покинуло лишь недавно вернувшееся под русский флаг судно "Европа", которому пришлось дожидаться прибытия на борт одного важного пассажира. Подаренное русским императором лет пять назад князю Черногории это судно с благодарностью было возвращено назад по причине, как материального износа, так и нанесения немалых убытков и так небольшой казне княжества. Проще говоря, эксплуатация этого парохода оказалась абсолютно нерентабельна в виду большой прожорливости при относительно скромных характеристиках грузоподъемности. Впрочем, этого стоило ожидать, поскольку первоначально судно приобреталось Доброфлотом с прицелом возможности его использования в качестве вспомогательного крейсера, возникни такая необходимость. И пусть ныне максимальная скорость в 13,5 узлов не казалась чем-то удивительным, десять лет назад, когда этот пароход появился на свет, он мог бы составить изрядную конкуренцию большей части корветов и фрегатов, появившихся на свет в 60-х и 70-х годах 19-го века. Да и дальность хода почти в десять тысяч миль при полной загрузке угольных бункеров делала честь этому небольшому пароходу. В общем, как вспомогательный крейсер или быстроходный эскадренный транспорт снабжения оно выглядело в былые времена великолепным, а вот для гражданской жизни оказалось полностью неприспособленно. Тем не менее, и для него нашлось дело именно благодаря наличию солидного грузового трюма и возможности принять на борт до 1000 тонн угля. Не говоря уже о развивающемся на мачте Андреевском флаге, разом превращающим судно в неприкасаемое для гражданских властей любых государств.

   К моменту отхода "Европы" от пирса, разведки всех заинтересованных держав знали не только точный путь судна, проложенный вокруг Африки, чтобы избежать гипотетических проблем с англичанами у Суэцкого канала, но и количество загруженного в него вооружения - вплоть до последнего патрона предназначавшегося для армии абиссинского негуса. Единственное, что осталось тайной для дипломатов и вообще всех посторонних, интересующихся данным грузом, то, что последний поднявшийся на борт пассажир уже после выхода из Балтийского моря вручил капитану лично в руки пакет скрепленный печатью самого императора и содержащий некоторые изменения в их миссии.

   Встреча двух пароходов произошла близ порта Кадис, у которого "Находка" уже пару дней нарезала круги, чтобы не мозолить никому глаза холостым простаиванием на внешнем рейде. Все же и углем и провизией она была забита под завязку. Опознавшись, оба судна ушли к Канарским островам, где в течение пяти дней их экипажи, беспрестанно ругаясь на свою нелегкую жизнь, капитанов, страну, императора, солнце, ветер и загадивших все палубы чаек, перегружали тысячи ящиков с борта на борт. Естественно, работы велись не вручную, а с применением кранов, основами для которых являлись мачты. Но даже в этом случае всем приходилось рвать жилы, тем более что вес некоторых ящиков доходил до десятка тонн. Повезло еще, что на помощь морякам согласились прийти находившиеся на борту "Находки" "переселенцы" отправлявшиеся к дальневосточным берегам, дабы попытать счастья. По сравнению с тем количеством людей, что загружали в Одессе в свои каюты пароходы Доброфлота, их было совсем немного. Чуть более сотни. Сотня крепких мужиков некогда бывших неплохими артиллеристами на кораблях Российского Императорского Флота. Но также среди них сумели затесаться и несколько гальванеров с миноносниками, поскольку тягаться в будущем противостоянии с Итальянским флотом с помощью одной имеющейся артиллерии, нечего было и мечтать. А то, что бои с ним окажутся неминуемы, было ясно, как божий день. Все же итальянский флот являлся одним из крупнейших в мире и мог похвастаться наличием, как современных броненосцев, так и современных крейсеров, не говоря уже о миноносных силах. Конечно, его никак нельзя было сравнивать с английским или французским. С немцами и русскими, умудрись последние собрать воедино все разбросанные по миру и флотам корабли, ему тоже предпочтительно было не сталкиваться. Зато со всеми остальными он уже мог попытаться потягаться. Правда, только на бумаге, поскольку большая часть броненосных кораблей, будучи построенными на основе устаревших представлений о сражениях кораблей линии, никак не могли тягаться на равных с тем же "Наварином", который, правда, еще находился в достройке и даже однобашенные "Николай I" и "Александр II" имели неплохие шансы в противостоянии со своими итальянскими одноклассниками, не смотря на гораздо меньшее водоизмещение и вдвое меньшее количество орудий главного калибра. Во всяком случае, из десяти относительно современных броненосцев, четырем из них совершенно точно не рекомендовалось встречаться в бою с "русскими таранами" и еще у трех имелся одинаковый шанс, как самому запинать подобного противника, так и отправиться на дно от полученных в ответ взрывоопасных подарков. И лишь три броненосца последней серии, близкими аналогами которых в русском флоте являлись черноморские броненосцы типа "Екатерина II", имели неплохие шансы в гипотетическом противостоянии. Но все их недостатки нивелировались общим количеством и возможностью быстро собрать их всех в один кулак. То же касалось и крейсеров. Из дюжины этих гончих морей и океанов, лишь броненосный "Марко Поло" можно было причислить к кораблям 1-го ранга, остальные же, в силу своих размеров, относились ко второму, хоть и могли похвастаться солидным вооружением, которому мог бы позавидовать любой русский крейсер фрегатного типа, каковые и составляли основу крейсерских сил Российского Императорского Флота. Но в погоне за большим весом бортового залпа и экономией средств при строительстве, итальянцы очень сильно проиграли в скорости, так что некоторые из них даже оказывались медленнее броненосцев. Зато от обилия миноносных кораблей голова шла кругом. Миноноски, миноносцы и минные крейсера, и по количеству, и по вооружению, значительно превосходили своих русских одноклассников. А также гарантировали очень веселые ночи любому потенциальному агрессору оказавшемуся столь дурным, чтобы подводить свой флот к берегам Италии. Впрочем, далеко не самые успешные в плане финансового и внутриполитического благополучия годы успели сказаться и на флоте, отчего большая часть кораблей выводились в Резервный Флот и ходили с урезанными экипажами.