Извилистый путь (СИ) - Вильчинский Виталий Александрович - Страница 37

   Седой мужчина поднес факел к сухому хворосту, на котором с закрытыми глазами лежал его названый брат, и пламя весело затрещало, пожирая сухие ветки. Людям на площади, отнюдь, было невесело. У каждого из них в этой войне погибли близкие и родные, и война еще не закончилась. Будут новые жертвы, новые погребальные огни.

Нейлин, обхватив своими руками мою руку, уткнулась в грудь и тихо плакала. Столько смертей, столько страха и ужаса она не видела еще никогда. Я просто молчал, глядя на потрескивающее пламя, и в моих мыслях всплывали другие образы, картины, на которых бушевало пламя, и лежали воины на горящих поленьях. Огонь, в котором корчились люди, и слышались крики о пощаде и помощи.

   - Как, как же так? - шёпотом спросила Нейлин.

   - Да, это грустно, но ты подумай, сколько жизней они спасли своей смертью. Ведь если бы сколы ворвались в город... - промолвил я, не отводя взгляд от пламени.

   Девушка вздрогнула и плотнее прижалась ко мне. Последствия действительно устрашали.

   Нерден стоял возле пепелища, в котором еще тлели угли, и иногда проскакивали языки пламени. Его взгляд был опустошенным и угрюмым. Потеря старого Селина сильно отобразилась на нем. Плечи поникли, лицо осунулось. Сразу стало видно, насколько он стар. Да, держался он молодцом, но годы берут свое. Как бы ты ни бодрился и не мужался, сколько бы ты ни пожирал трав и кореньев, не натирался мазями, выпивал микстур, старуха придет и безжалостно взмахнет косой.

   - Вот так друзья, - грустно сказал он, покачиваясь с носка на пятку. - Тяжело хоронить своих друзей, можно сказать, братьев, но что поделаешь... Ту, которую я любил, любил до безумия, я похоронил сорок пять лет назад, а другой, такой же, я не нашел. Да и хотя бы подобной - тоже. А вот детей, байстрюков, нарожал. Ну, да ладно, то такое. Ты, Эрландо, меня тоже сожги. Нечего гнить мне в земле. А сейчас, ребята, пойдем спать, чует мое сердце, что завтра придется потрудиться. Придут они мстить, это точно, придут.

   Рано утром заиграли рожки, мы поспешно вскочили с лежаков и изо всех ног побежали к стене, на ходу поправляю амуницию. Многие от усталости так и попадали спать, не раздеваясь, не вынимая оружия из ножен. Я натянул на себя шлем, на ходу затягивая ремешок.

   Через стену уже летели стрелы, собирая свой первый урожай. Слышались вскрики, всхлипывания и стоны.

   - Ну, что, ребята, повторим вчерашний подвиг? - бодрым голосом со стены крикнул эл Солен. Рядом с ним высился молчаливый Реган. Улыбка исчезла с его лица, стертая потом, кровью и грязью. - Вы, ребята, не пугайтесь, их сегодня больше, чем вчера, но вчера мы знатно помахались! Около семисот человек уложили!

   - Уууу! - протянула толпа воинов, заметно повеселев.

   - Предлагаю повторить вчерашний подвиг, и снова обратить их в бегство! Только не увлекаемся! Клином проходим их насквозь, держитесь близко друг к другу, разворачиваемся и - снова вперед! Всем ясно?

   Толпа ответила слаженным гулом, и пешие воины начали подводить лошадей к всадникам. Кавалеристы вскакивали в седла, принимали рогатины из рук солдат и выстраивались в колонну, которая после выхода за врата должна была перестроиться в клин и понестись навстречу врагам.

Лучники начали бить навесными, очищая дорогу перед вратами, так как враг клубился там, ожидая открытия ворот. Сколам пришлось отступить, так как ворота широко распахнулись и конница ринулась в бой, сметая более легко вооруженных противников. Промчавшись на семьсот-восемьсот метров вглубь, отряд свернул налево, дав круг, снова ворвавшись в толпу сколов.

Схватка была ожесточенной, рубились с такой осатанелостью, яростью и горящими от бешенства глазами, что враг невольно начал отступать. Насилу прорубившись к воротам города, мы влетели вовнутрь. С нами, "на плечах", ворвались и несколько десятков обалдевших от крови кочевников.

Врата, приводящиеся в действие сложнейшими механизмами затворились без проблем, передавив лошадь со всадником пополам. Ноги скола и передняя часть лошади свалились в городе, а за стеной еще несколько мгновений слышался его крик.

Под стеной полегло много кочевников и от стрел, и от камней, метаемых миниатюрными катапультами. Ими же перебрасывались бочки, наполненные кипящей смолой, да еще и с привязанными к ним горящими запалами. При падении бочки разбивались, и содержимое их вспыхивало. У ворот скопилось тоже много погибших, тех сколов, которые, не ожидая такого неожиданно быстрого закрытия ворот, расшиблись о створки.

   Да, потери у врага были страшными, но и в наших рядах поредело. Из трехсот с небольшим воинов осталось меньше сотни, что не очень-то радовало. Вернее, совершенно не радовало. Граф те Солен был ранен в плечо, у Регана была сломана рука: какой-то чересчур могучий скол булавой разнес щит патриарха гильдии воров и сломал тому руку.

   Раненых с поля боя мы забрать не успели, и их просто растерзали озверевшие сколы. Через крепостную стену жутко было глянуть: поле в радиусе пяти-шести километров было покрыто трупами лошадей и людей, лежавшими где-то густо, а где и поодиночке.

   Прорвавшихся кочевников зарубили или расстреляли из арбалетов, в сражении с ними потеряв еще четверых.

   - Да, не сладки дела наши, - горестно произнёс Нерден, сидя на стуле, и кривясь от боли, пока ему перевязывали руку. - Наше положение все хуже и хуже. Здесь нет слабонервных, трусов и истеричных женщин, поэтому можем говорить открыто. Если не подойдет подмога, нам - глина.

   Угрюмые капитаны понурили головы, Реган зло сплюнул, а его непробиваемый братик поморщил нос и дернул щекой. Кален качнул головой, а я только печально вздохнул, скрестив руки на груди.

   - Брат, предлагаю сегодня моим бойцам сходить в лагерь противника и вырезать их руководство. Они заметно подрастеряют отваги и прыти!

   - Это очень даже неплохо, но вот, насколько это осуществимо?

   - Вот сегодня они сходят и посмотрят, и что смогут, то сделают, - осклабился Леган.

   - А что это за отряд? Кто эти бойцы? - спросил вислоусый, широкоплечий и низкорослый командир городской стражи.

   - Это Черные кошки! Слыхал о таких? - запальчиво спросил Реган Сильва, перехватывая инициативу у брата. Врать он был мастак.

   - Да нет, наверное... - выговорил усатый, задумчиво шаря взглядом по потолку казармы.

   - Вот-вот, и наши капитаны ничего не слышали! - глаза наших предводителей отрядов были такими. - Оо-о-о, - это очень секретное подразделение, создавалось для особых операций, наподобие таких.

   - Ааа, ке... - начал было один Кертонский, но быстро сдулся под страшным взглядом Легана. При Регане он занимал скромный пост начальника охраны его заведения и личного охранника. Еще был небольшой магазинчик, где торговали мелкими украшениями, как поддельными, так и из настоящих драгметаллов и каменьев.

   - Ага, понятно, - кивнул страж, естественно, ничего не поняв. - Ну, можно попробовать, и если ребята так хороши, как о них толкуют, да и если вполовину того, и пару-тройку их предводителей прирежут, то и на том хорошо. Я думаю, что все со мной согласятся. - Он вопросительно обвел взглядом присутствующих. Все по-разному выражали свое согласие: один, не подымая головы, дернул головой, второй сказал: "Да", третий тяжко выдохнул. Ну, а я и так, так был "за", поэтому эл Солен резюмировал:

   - Тогда, Леган, сегодня ночью отправляешь своих бойцов, пусть вырежут верхушку "сколского" войска по максимуму, а мы в предрассветной мгле пойдем в атаку. Будет еще неплохо пустить им красного петуха. Если все будет так, как хочется, то пусть подожгут палатки, когда услышат топот лошадей. Надеюсь, они неглупые мальчики, сами знают, что делать. Если от себя чего-то добавят, буду только рад.

   - Так и сделаем, господин граф, - улыбнулся Реган. Леган, зловеще улыбаясь, кивком подтвердил свое согласие.

   В эту ночь во вражеском лагере уменьшилось воинов на двенадцать человек.