Извилистый путь (СИ) - Вильчинский Виталий Александрович - Страница 51

   Уже был слышен звук приближения метеорита, вот он уже совсем рядом, и Вжжжжжжж-бух-шмяк! (звуки раздались одновременно). По стеклу спускался большой жук со светящейся желтоватым светом задницей. Теперь он лежал на подоконнике за окном и дрыгал лапами! Что, страшно стало? И смешно? Мне тоже! Тьфу, ерунда то какая! Нужно будет Корилье рассказать, пусть похохочет!

   Еще немного постояв, вдыхая ночную прохладу и успев немного промерзнуть, я прикрыл окно, оставив небольшую щелочку, и пошел к своей кровати. Сняв и сложив одежду на кресле, оставшись в панталонах и рубахе, прошлепал к своему лежаку и забрался под одеяло.

   "Ну, уже б хотя бы в шахту списали, что ли!",- зло подумал я, засыпая. Тут же от скуки помереть можно! Там хоть камень долбить буду! Все ж работу делаешь, как никак! Эх... жизнь-жестянка! Кому пироги да пышки, а нам - синяки да шишки!

   На следующее утро меня снова разбудила Корилья. Ее лицо было взволнованным, хвостики испуганно топорщились вверх, в глазах плескался страх.

   - Эрландо, суд назначили на сегодня! - тяжело дыша от бега прохрипела она. - Братик, мне так страшно!

   - Не переживай, сестренка, я устал уже ожидать! За-па-ри-ло! Вот, хоть решится моя судьбинушка! И то, уж какая-то определенность!

   - Брааатик, а вдруг тебя убью-у-у-т? - заголосила гномка. - Что я без тебя делать буду?

   - Да все у тебя нормально будет! Ты, главное, не переживай! Если не скажут рубить на месте, то выберусь! И уж тогда я буду на них обижаться. Возможно, до смерти. Их! И если они тебя тронут - пусть тогда молятся!

   - Да не тронут они меня! Мне папа говорил, что Сертор подговорил совет отправить тебя на рудники-и-и!

   - А Сертор, это тот дальний родственник Бурендора?

   - Дааааа....

   - Ну, тогда мое будущее еще более определенное! Уже не нужно сидеть и дрожать, и страдать от мысли: А интересно... шахта, так шахта! Там я еще не бывал!

   - А тебе лишь бы шуточки-и-и-и!

   - Не ной! Вот ты мне скажи, сестренка, что я сейчас должен делать? Биться в истерике, кататься по полу, дрыгать ногами? Или изорвать простыню на закрепить один конец к люстре, а второй вокруг шеи..? Или, как понять?

   Она с ужасом смотрела на меня. Упс, кажется, немного перегнул!

   - Какой ты...

   - Прости, я хороший. Просто сейчас мне немного страшно. Это называется тихая истерика! Мне Оштарнор намекал, что шахты - это страшнейшее наказание, лучше бы сразу голову срубили!

   Она снова уткнулась мне в грудь и заголосила. А мне что, лезгинку отплясывать? Что мне ей говорить? Что я в шахте долго задерживаться не собираюсь и хочу свалить оттуда при первой же возможности, или что? А вдруг нас подслушивают и запихнут меня так глубоко, как только смогут? Чтоб я точно наверх не добрался! Или возьмут и ногу отрубят, чтоб далеко не заполз! В общем, перспектив мало!

  - Ну, не плачь, не плачь! Дай лучше мне покушать! А то от голода аж зубы сводит!

   Я погладил маленькую по голове, она немного успокоилась и отстранилась от меня:

   - Ой, прости, точно, я уже и забыла! Бери, вот!

   На тумбочке стали появляться продукты, вытаскиваемые из корзинки. Свежая булочка, кувшинчик с молоком, тушеная картошка в горшочке, сыр, нарезанный ломтиками. Мой живот радостно булькнул, а рот наполнился слюной.

   - Я уже слышу, что ты очень кушать хочешь! - усмехнулась Корилья, расставляя припасы на тумбочке. - Кушай, я очень старалась!

   - Я знаю, для меня ты всегда стараешься! - похвалил я девушку. - Мне всегда очень вкусно и приятно кушать то, что ты для меня готовишь!

   - Ой, ты мне льстишь! - зарделась та.

   - Н-н-н-не исключено! - с улыбкой заявил я, уплетая картошку с мясом из горшочка и запивая ее молоком. Все было потрясающе вкусно!

   - Ой, ой, ой спасибочки! - заявил я через несколько десятков минут. - Фу-у-у-ух! Наперся, как свинюка! Аж дышать трудно!

   Я отвалился на спинку кресла, уложив руки на подлокотники.

   - Сестренка, это было неподражаемо! Я чуть не лопнул!

   - Я так и думала, когда ты съел все, что я тебе принесла, и даже старался запихнуть то, что я несла на обед! - сказала Корилья, сидя напротив на моей кровати и печально глядя на меня.

   - Та чего, там еще осталось! - вяло отмахнулся я. Ты не переживай, там еще пол вашей Долины наестся!

   - Да прям таки!

   - Я тебе говорю! Вот иди, глянь!

   Девушка соскочила с кровати и подошла к тумбочке с посудой. В горшочке с картошкой на дне лежал одинокий кусочек картошки и чуть-чуть морковки на стенках.

   - И это.... Тут должно пол Долины наесться? - спросила одна, т кнув пальцем в горшочек.

   - Ну, дык, а как же! Там же еще вон сколько!

   - Ну, ладно, пусть будет так, но ты мне скажи - один кусочек картофеля, и почему ты его не съел!? Анну, быстро в рот!

   - Ой, девочка, не лезет! Правда-правда, совсем не хочет лезть! Да, это вкусно, но там уже некуда!

   - Ладно, верю, - кивнула девчонка и начала убирать со стола. - Лекарств на сегодня уже нет. Решили, что с тебя достаточно. Сегодня к обеду придет главный врач, он тебя обследует, и если все в порядке, то после обеда - заседание Круга.

   - Ну и ладно! - тяжко вздохнул я, так как живот уже просился лечь спать.

   - Ну, тогда я пойду... - дрогнувшим голосом сказала Корилья, поднимая корзинку. Я подхватился на ноги, притянул ее к себе и сжал в своих объятьях. Она прижалась ко мне, и слезки бежали ручейками из ее глаз. Мне тоже защипало в глазах, а комок поднялся в горле. Вот так, все. Закончилась спокойная жизнь.

   Когда плачущая гномка покинула мою камеру, я улегся на кровать, заложил руки под голову и уставился в потолок. Так быстро. Только что изнывал от скуки, и вдруг резко понимаешь, чего лишаешься! Лишаешься свободы, да, ограниченной свободы, но хоть какая, никакая, но все же! Хочешь - спи, хочешь - лежи, на голове ходи, ползай на бровях (а как это?), читай, думай, пой, пляши! А теперь что? Теперь свобода только такая - хочешь, во время короткого отдыха в забое - спи, а нет - бди! Хочешь - под себя ходи, или лучше в уголок отойди! Ешь, не ешь, это твои проблемы! Главное - норму делай! Ну, ладно, будем думать, что Круг все же передумает, и мне придумают чего попроще.

   А не тут-то было! Меня разбудил шум отодвигаемого засова, и я, свесив ноги с кровати, наблюдал, как в комнату входят гномы. Три стражника, плечистый гном в белом халате, наверное, главврач, рядом с ним два гнома постарше, наверное, комиссия с Круга старейшин, чтобы врач не жульничал. Пристально глянув на меня издалека, доктор подошел ко мне:

   - Разденьтесь, пожалуйста, до панталон, - глубоким, спокойным голосом сказал он.

   Я аккуратно снял с себя вещи и сложил тут же, на кровати. Гном ощупал мои ребра, руку в местах переломов, оглядел со всех сторон и вытащил из кармана дудку:

   - Стойте спокойно, и не дышите.

   Уткнув дудку мне в ребра возле сердца, начал что-то слушать.

   - Угум, теперь дышите.

   Потыкав ею по моим ребрам, слушая мои легкие, развернул спиной и слушал сзади.

   - Вытяните перед собой руки, закройте глаза, и кончиком указательного пальца сначала левой, а потом правой руки, достаньте до носа. Угум. Сядьте.

   Побухкав уголком дудки мне под коленками (кстати, ноги, смешно, дергались), помахав ею у меня перед глазами, он снова угумкнул и повернулся к комиссии:

   - Как для гнома - рефлексы отличные, я думаю, что и для человека тоже. Наши отвары из трав и мази отлично действуют и на них . Мне кажется, даже скорость регенерации больше!

   Комиссию этот ответ устроил, и, еще раз окинув меня взглядом, они вышли из комнаты, заперев меня на засов.

   - Ну, что, графин, все, конечная остановка почтовой кареты - рудники! - пробормотал я, натягивая шмотки.