Точка плавления (ЛП) - Мидер Кейт - Страница 15

— Она там же, где и всегда?

Анни утвердительно улыбнулась, сжала его руку и пошла по своим делам.

Не готовый сейчас иметь с этим дело, Гейдж вышел через главный вход, сражаясь за контроль над водоворотом эмоций, бурлящим в нем.

Его мать умирала.

Социальная работница, встретившая его перед первым визитом, объяснила Гейджу, что она может умереть от чего угодно, в любой момент: пневмония, сердечный приступ, только ее ослабленное тело решает, каким будет жалкий конец. Гейдж отправил это в коробку вещей, которые он изучит позже, и сейчас ему надо было открыть ее и разобрать содержимое, особенно если воспоминания его матери возвращались.

Что если она начнет кричать, когда увидит его? Или запоет стихи из Библии и назовет его грязным маленьким содомитом? Или хуже, если он сорвется и накричит в ответ? Но она спрашивала о нем. Спросила бы она о нем, если бы до сих пор хранила в себе ненависть? Сентябрьский воздух был все еще теплым, но температура тела Гейджа снижалась, его кожа стала липкой. В его груди появилась хорошо знакомая напряженность, которая становилась все тяжелее.

Паническая атака.

Он должен был перерасти это. В детстве определенные вещи вызывали затрудненное дыхание и постепенно застилавшую глаза темноту темноту. Запах плавательных бассейнов. Или книги в кожаных переплетах с тонкими, шелковистыми страницами. Когда он переехать жить к Дэмпси, Шон моментально распознавал эти признаки: дыхание Гейджа перехватывало и он становился нехарактерно спокойным. Сильная рука приемного отца, обнимающая Гейджа за угловатые плечи десятилетки, и грубый, но в то же время мягкий, чикагский акцент, говорящий успокаивающие слова на ухо, отдергивали Гейджа от края.

Но Шон уже восемь лет как умер, при этом спас три жизни из горящей высотки. После того, как столько раз спасал жизнь Гейджа.

Дрожащей рукой он достал свой телефон. Если позвонить Алекс или Люку, чтобы обрести так необходимый ему якорь, они тут же поймут что что-то случилось. Ему придется выслушивать их нотации о сделанном выборе, мире боли, который он по собственной воле навлек на себя. Бэк или Уай будут получше, но результат будет тот же. Они выслушают его, а затем скажут: “Ты же знаешь, что я расскажу остальным”, потому что кодекс Дэмпси всегда гласил: “Один за всех, все в курсе всего”.

Но еще до того, как вытащить телефон, Гейдж знал, с кем хотел поговорить. С единственным человеком, который не будет судить его за то, что он не на сто процентов в себе.

Он пролистал список контактов и нажал на вызов до того, как передумает.

— Да?

Грубый голос прокатился по крови Гейджа как реактивное топливо.

— Просто проверяю пациента, — ответил Гейдж, пытаясь говорить медленней, чем обычно. Его голос звучал так, словно исходил от кого-то, стоящего в двух шагах справа от него. Звон-шипение-бряк. Шум на заднем фоне по ту сторону линии заставил Гейджа сосредоточиться на чем-то не связанном с тем, что его мать могла внезапно вспомнить сына-гея, которого презирала.

— Ты в ресторане, Брейди?

— Заглянул посмотреть, нужно ли Хавьеру что-нибудь.

Гейдж услышал приглушенное “Hola, Гейдж”, за чем последовало “sálvame”. Спаси меня. Брейди парировал ласковым “заткнись, блядь!”. Так чертовски мило. Брейди и его су-шеф были близки, факт, который заставил бы Гейджа ревновать, если бы наклонности Хавьеры не были такими же прямыми, как шест, на котором танцевала его девушка.

— Ради всего святого, Брейди, ты знаешь, что не должен работать в твоем состоянии, — сказал Гейдж, охватившее его желание защитить этого мужчину частично разбило ком, застрявший в груди.

— Ты за этим позвонил? Поиграть в медсестричку? — но улыбка в голосе Брейди подсказала Гейджу, что тому понравилось его беспокойство. Что-то настолько незначительное, но это было все, что ему требовалось на данный момент. Гейдж почувствовал, как его суставы расслабляются, температура крови понижается, легкие расширяются, чтобы сделать глубокий вдох.

Возвращение к непотопляемому самому себе.

— Просто хотел узнать, как у тебя дела, — “и прямо сейчас твой голос — единственное, что останавливает меня от разрушения на миллион осколков”.

— Ты звучишь как-то по-другому. Все в порядке?

— Обалденно, — ответил Гейдж и добавил: — Не могу дождаться, когда снова попробую тебя, Шеф.

Ответом ему было хриплое “Гейдж”, и звуки насмешек работников на заднем фоне: должно быть Брейди покраснел. Или обзавелся заметной эрекцией.

В любом случае, Операция Отвлечение внимания прошла успешно!

Три минуты спустя Гейдж зашел в комнату активного отдыха и увидел ее в своем обычном удобном кресле рядом с окном. “У нее больше нет власти над тобой. Ты сильнее, чем когда-либо. Тебя любят замечательные люди”.

Гейдж нерешительно приблизился, убедившись, что немного шумит, чтобы не напугать ее, когда положил руку на плечо.

— Эммалин, — проговорил он, имя застряло у него в горле, как подливка с комочками. Следующие слова вышли не громче шепота: — Мам, это Гейдж.

Она посмотрела вверх, на лице отразилось узнавание. Эта улыбка, более веселую версию которой он видел в зеркале каждый день, обрадовала его сердце, и он тут же понял. Она снова погрузилась в себя, воспоминания уползли обратно в темные закоулки.

Он упустил свой шанс.

— О, Джон, ты пришел, — она сжала его руку. — Садись и расскажи мне, как прошел твой день.

И он сел и рассказал ей, чувствуя облегчение от данной смертью отсрочки, не готовый к жестокой правде.

И задающийся вопросом, а будет ли он когда-нибудь готов.

***

Сообщение пришло в 2:10 ночи. “Только что закончил смену в баре. Можно зайти?”

Сердце — и член — Брейди подпрыгнули. Он написал в ответ: “Конечно”.

Может ему следует натянуть футболку и прикрыться? Да, Гейдж уже видел его шрамы, но нет нужды снова тыкать их ему в лицо. С другой стороны, насколько будет неудобно надевать футболку через больное плечо и… Решение было принято за Брейди, его внутренние споры прервало жужжание домофона, звучавшее удивительно похожим на “секс уже у дверей”. Должно быть, Гейдж находился поблизости, когда отправлял смс.

“Посмотрите на меня, улыбаюсь, как придурок”.

Блондинистая голова Гейджа показалась на лестнице и Брейди заметил момент, когда он переключился на жизнерадостную версию себя. Словно лампа.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Брейди.

Гейдж остановился, держа руки в карманах джинсов.

— Ничего, просто захотелось компании, — этот голос был как всегда сексуален, но было что-то еще. Отголосок усталости, который звучал настолько нехарактерным для него. Гейдж положил руку на бедра Брейди, одетые в серые спортивные штаны, и уткнулся носом ему в шею. Не поцеловал его, просто вдохнул его запах.

— Не откажешься от небольшой компании?

“Нееет, я не хочу минет… никто и никогда такого не скажет”.

Так почему же Брейди не рад этому? Что-то в языке тела Гейджа сбивало его с курса в этой маленькой игре.

Брейди сжал ладонями эту сильную челюсть с однодневной щетиной и провел кончиками пальцев по бьющемуся в основании его горла пульсу.

— Гейдж. Поговори со мной.

— Я в порядке…. Я просто… Я.... — улыбка исчезла и мир рухнул, когда Брейди прижали спиной к косяку и Гейдж начал трахать его рот своим языком. Такой голод. Он взвыл в теле Брейди как ураган в пять баллов.

Сквозь бурю пробился шокирующий вопрос: возможно ли, что Гейдж действительно нуждается в нем?

В то короткое время, которое они знали друг друга, все всегда касалось Брейди. Его интимных вопросов. Его страхов. Гейдж ассоциировался с солнцем, уверенностью в себе и непобедимостью. Но когда он позвонил Брейди сегодня днем, то не звучал, как Гейдж, на котором помешался Брейди.

Он звучал, как человек, ищущий спокойствия. А сейчас ощущался, как человек, настолько сильно нуждающийся в этом единении, что Брейди действительно упивался моментом и это не было связано с предстоящим удовольствием. То, что ему не удалось вытащить свою команду, и свое тело, целыми из пустыни, оставило Брейди без ориентиров. Найти свою страсть в готовке было весьма хорошим шагом, но остальная жизнь оставалась разрушенным беспорядком. То, что Гейдж предлагал ему — и скорее всего даже не осознавал этого — могло заставить его почувствовать себя снова живым.