Точка плавления (ЛП) - Мидер Кейт - Страница 5

Знаете, что говорило это одинокое кресло? Мне никто не нужен, вот что.

Гейдж поставил медикаменты на кухонный островок, а куртку повесил на спинку высокого стула. Работа сделана. Время уходить и раздобыть немного дури перед тем, как совершить свой еженедельный загул по прекрасным окрестностям Ломбарда. Вот оно, счастье.

Если бы только Брейди не смотрел на него так, словно хотел что-то сказать.

— Что? — спросил Гейдж, скрестив руки на груди.

Брейди пожал плечами и поморщился, поняв, что забыл о своей травме. В любом другом случае, Гейдж улыбнулся бы над тем, как мило это выглядело, но прямо в эту минуту? Он этого не чувствовал.

— Брейди, выкладывай.

— Мне нужно принять душ, но боюсь, будет охрененно больно снять рубашку.

— Вот черт. Ты же вывихнул плечо, идиот.

Глаза, цвета насыщенного какао, встретились с серебристо-синими глазами Гейджа. Это был момент между ними, потрескивающий от осознания того, что именно сейчас изменится. На протяжении этих пары недель минета-для-одного, Гейдж ни разу не видел этого мужчину без рубашки. Он наслаждался краткими проблесками татуированных рук парня, приоткрывающейся кожей его шеи, требующего, чтобы его облизали, треугольника его горла. Будто какое-то шоу “Театр Шедевров”[1], где парень преодолевает все трудности ради вида затянутой в чулок лодыжки девушки.

— Что ж, пошли, — Гейдж направился к ванной, разрываясь между стремлением поскорее покончить с этим дерьмом и раздражением от того, насколько возбужденным его сделала перспектива увидеть полуобнаженного Брейди. Он включил душ. У Брейди была одна из этих отпадных штуковин со множеством ручек, позволяющих варьировать режим от “лесного дождика” до “в любом случае, мне не очень-то была нужна вся эта кожа”. Поверните что-то не так и получите Восточное побережье.

Обернувшись, Гейдж обнаружил Брейди, замершего на пороге ванной и выглядящего так, словно его будущее было под угрозой ядерного уничтожения. Жар устремился к паху Гейджа при мысли о том, что он впервые увидит парня, — нет, этого парня, — обнаженным.

“Какого хрена! Парню больно. Как насчет того, чтобы попридержать своего внутреннего кобеля?”

— Иди сюда.

Брейди подошел, взгляд его темных, греховных глаз был настороженным.

— Знаешь, я ведь фельдшер скорой помощи. Я могу сделать это не таким болезненным для тебя, — Гейдж мог бы — хотел бы — сделать все это профессионально. Аккуратно вытащив ремень, он положил тот на туалетный столик, затем скользнул пальцами под подол футболки Брейди. Потянул на пару дюймов вверх и Брейди поморщился. — Больно?

Мистер Мачо покачал головой.

— Есть ножницы?

— Правый ящик.

Гейдж вытащил их.

— Так намного проще.

Брейди кивнул и прикусил зубами нижнюю губу, так что та стала влажной. Гейдж подавил стон. Продолжив в том же духе, Брейди обнаружит себя согнувшимся над этой раковиной с джинсами на лодыжках и Гейджем, входящим глубоко в его горячую з... так на чем мы остановились?

Он начал разрезать ткань, прокладывая путь от пресса Брейди к его груди. С каждым открывающимся дюймом, пульс Гейджа ускорялся. Кожа, мускулы, тату — все это виделось размытым, пока Гейдж разрезал футболку до шеи и снял ее со здоровой стороны Брейди. Затем аккуратно стянул с поврежденного плеча.

Горячо. Чееееерт.

Чувак был в прекрасной форме, о чем Гейдж мог судить по тому, как одежда облегала его, словно вторая кожа, но с голым торсом, он был мифо-мать-его-логическим. Скульптурные мышцы от таскания кастрюль и мешков с картофелем, искусно покрытые яркими чернилами на груди, притягивали жадный взор Гейджа. Здесь в полной мере было представлено искусство Дарси: военные тату, которые он ожидал увидеть, в память о времени, проведенном Брейди на службе, но более удивительным был целиком вытатуированный на всем плече волк. Благородство и опасность в одном поразительном, дерзком изображении.

Куда бы Гейдж ни посмотрел, его пальцы чесались от желания дотронуться, а его мозг сражался в попытке удержаться. Под правой грудью Брейди свернулась змея, орел взлетал с левой. Звезды, цифры и кельтские символы боролись за место. Гейджу потребовались бы недели, чтобы исследовать полную историй картинку тела Брейди.

Самое время подумать о том, чтобы отправить куда подальше.

Даже учитывая защиту, которую обеспечили Брейди в аварии его кожаная куртка и футболка, вся правая сторона мужчины была в ссадинах и кровоподтеках. Должно быть он неплохо приложился об асфальт, но нынешнее ранение не могло скрыть те, что были получены до этого падения. Залеченные шрамы от ожогов, судя по виду, химических. Уроды из Аль-Каиды.

Сердце Гейджа раскололось на две половинки. Это было тем, что удерживало Брейди на расстоянии в течении их украденные моментов друг с другом? Думал ли он, что это делало его менее привлекательным для Гейджа? Такая мелочь? Не закончив свой осмотр, Гейдж понял, что то, как он пялился, было довольно грубо, так что поднял глаза. Лицо Брейди было смущенным, покрытым явным румянцем… о, боже, стыда.

Это никуда не годится!

— Брейди. Ты офигенно прекрасен.

— Я офигенно de’pouille (фр. — жалок), — прорычал Брейди. — Этот каджун ужасно выглядит, — его широкая грудь резко поднялась от прерывистого вдоха, при этом волк подобрался, словно готовясь к прыжку. — Полагаю, ты уже всякое повидал. На своей работе.

— На моей работе. В моей постели. Но я никогда не видел тебя.

“И вот ты здесь. Так близко и все еще на расстоянии многих миль”.

Брейди задумчиво посмотрел на него, в его взгляде закрутился тайфун из эмоций.

— Это твоя вина.

— В чем?

— В том, что я разбил байк.

— А я думал это потому, что ты свалял дурака.

Брейди посмотрел на Гейджа, словно тот был дураком.

— Я направлялся домой с фермерского рынка “Зеленый город”, но решил поехать в объезд по Западной и Диверси. Там есть кое-что — кое-кто — на кого мне нравится смотреть время от времени.

Сердце Гейджа упало и начало болезненно, тошнотворно сжиматься. Чувак что, серьезно? Он в самом деле заставил Гейджа остаться и разыгрывать медсестру и при этом мог напыщенно разглагольствовать о какой-то новой заднице?

Эти темные бассейны с золотистыми проблесками снова посмотрели в упор на него.

— Это ты.

— Я, что?

— Что... ну, тот, на кого я смотрел. Твой гребаный билборд.

Даже если бы упакованная битком клоунская машина сейчас заехала внутрь, Гейдж не был бы более удивлен.

— При случае я проезжаю там. Я не останавливаюсь или что-то еще, я имею ввиду, это было бы жалко, — на его лице расплылась застенчивая улыбка.

Лекарства. Все дело в лекарствах.

— Обычно я еду вниз по улице, если не останавливаюсь на светофоре. Проезжаю мимо, смотрю вверх, раз, два, взгляд снова на дорогу, но сегодня я был более рассеянным, чем обычно.

Гейджу с трудом удавалось проталкивать воздух в свои легкие. Весь кислород исчез. За пределами этого момента ничего не существовало.

Только Брейди.

— Я думал, что знаю этот билборд вдоль и поперек. Каждый участок кожи, каждую капельку пота, этот трахни-меня взгляд твоих глаз. Но этим утром, я увидел кое-что, чего не видел раньше.

Грохот в груди Гейджа отдавался шумом прибоя в его ушах и следующее слово, которое он выдавил, звучало так, словно оно исходило от кого-то, стоящего в десяти футах позади него.

— Что?

— Я увидел парня, которого оттолкнул, потому что не решился рискнуть. Я говорю об этом, не для того чтобы… — он резко выдохнул и четко произнес каждое слово, словно они с трудом пробивали себе путь из мозга ко рту. — Я говорю это не потому, что думаю, что нам следует быть вместе. Я говорю это, чтобы объяснить почему мы не вместе.

Сердце Гейджа буквально испарилось. Это просто выбило почву у него из-под ног и все же он не мог собрать весь гнев, который должен был чувствовать по праву.