Поверженная: роман с плохим парнем (ЛП) - Кейд Таган - Страница 22

Он достает презерватив, подносит его к свету, но я убираю его руку.

- Нет, я хочу чувствовать тебя, всего тебя.

Ему не нужно больше ничего объяснять. Он наклоняется и направляет свой член прямо к моей возбужденной, мокрой киске. Я хочу его сейчас больше, чем я когда-либо что-либо в своей жизни хотела.

- Трахни меня, - молю я.

Он входит в меня, тяжело дыша на зеркало, поднимая и опуская грудь, полностью погружаясь в мою влажную расщелину.

На этот раз нет никакого нежного любовника. Только животный, дикий секс. Он хватает меня за талию своей сильной рукой и устремляется вперед, полностью заполняя меня.

Еще не прошло и минуты, но это уже кажется бесконечным. Я держу его за руку, и двигаюсь с ним. Мы как единое целое. Двигаемся синхронно и это так естественно. Мы соединены там, его член движется во мне, море удовольствия пульсирует вокруг его члена.

Он вытягивает руку вперед, охватывая мой лобок, его указательный палец работает над моим клитором.

От моего здравомыслия уже не остается и следа. Мой оргазм уже на подходе, волна настолько сильная, что мои ноги дрожат и трясутся с каждым толчком.

Он что-то бормочет мне в шею, в то время как трахает меня. Я двигаюсь, больше не заботясь о том, что кто-то может увидеть нас, или арестовать.

Пусть увидят.

Он издает рев и трахает меня сильнее, играет с моими сосками, киской и клитором, исследуя каждый сантиметр моего тела, к которому он может получить доступ, составляя план и захватывая все что можно, как, например, капельки пота на моем лбу. В области подмышек чешется, когда я отталкиваюсь от раковины, я с трудом глотаю воздух.

Его палец скользит вниз по моей заднице, кончик пальца прижат к отверстию моего ануса.

Нет, это слишком, но я по-прежнему верна своему слову, палец скользит мимо плотного кольца моего сфинктера и проникает глубоко в темное и самое сокровенное отверстие.

Я взрываюсь. Волна оргазма резко накрывает все мое тело. Я не противлюсь, приветствую это разрушительное прибытие и вскидываю голову к небу, когда волна накатывает на меня.

Ему приходится держать меня в вертикальном положении, так как я так сильно кончаю, что мои соки стекают по его члену, моя киска обнимает его, зажимает и выпускает снова, когда я бьюсь, как в конвульсии, с отвисшей челюстью и широко распахнутыми глазами. Мне интересно, прошло бы это потрясающее ощущение, если бы я сейчас умерла и покинула эту землю.

Вплоть до этого момента он не останавливается, продолжая трахать в меня с неистовой силой и темпом. Я хочу почувствовать, как он разрядится. Я пью таблетки. Это не опасно. Я поворачиваюсь и шепчу:

- Кончи в меня.

Как будто я только что сама нажала на спусковой крючок: он входит по самые яйца и извергается внутри меня. Смутно, я чувствую его опустошение, влажные жаркие капли стекают по моим бедрам, когда он содрогается у меня за спиной с каждой эякуляцией, перекачивая сперму глубоко в мое тело.

Он стонет, как раненое животное, продолжая мягко поглаживать, моя киска растягивается вокруг него.

Он содрогается в последний раз, после чего мои мышцы сжимаются и выжимают его насухо. Новая волна заполняет меня, последняя струя спермы.

Мы оба падаем на пол, его палец и член еще во мне, мышцы влагалища и попы продолжают содрогаться.

Меня не волнует, что пол мокрый и грязный черт знает от чего. Я хочу быть с ним единым целым, но знаю, что нам придется разделиться. Его рука ласкает мой живот, который все еще опускается и поднимается. Как будто я только что бежала марафон. Спиной я чувствую, как его грудь точно так же поднимается и опускается как у меня.

- Я никогда не ... Я не ...

Мы одновременно разделяемся, его вялый член выходит из моей киски. Я провожу рукой по груди, мои соски по-прежнему тверды, как и тогда, когда он прикасался к ним.

Я думаю обо всех тех разах, которые мне еще предстоит наверстать. В этом мире полно возможностей.

Глава 12.

Нейт

Я могу сказать, что Дана прекрасный мозгоправ, она кладет свой планшет для записей и сверху свой телефон.

 — Я рада слышать это, — говорит она, расплывшись в улыбке. — Что же изменилось?

Я на мгновение задумываюсь над тем, стоит ли мне ей рассказывать обо всем, но, к черту все, ведь я счастлив. Я готов рассказать всему миру.

— Я встретил девушку.

Она откидывается на спинку стула, её глаза изучающе смотрят на меня.

— Девушка? Повезло тебе. И ваши отношения, ты работаешь над ними?

Мои мысли возвращаются к уборной, к тому, как руки Люси хватались мертвой хваткой за раковину, когда её настиг оргазм.

— Ты можешь мне все рассказать.

Дана сидит прямо, в стиле главврача.

— Новые отношения прекрасная вещь, Нейт, но ты должен найти баланс, установить границы, вы должны еще присмотреться друг к другу.

Ты не в курсе и половины всего, Дана.

— Я рад за тебя, но ты не должен забывать, почему ты здесь, и про невероятную возможность, которую перед тобой открыли. На первом месте должна быть учеба.

Я не упоминаю о том, что Люси подтягивает меня по учебе. Я уже и так предоставил Дане достаточно материала для работы, хватит, чтобы исписывать её черный блокнот в течение нескольких недель.

—Ты слышишь меня, Нейт? Учеба в первую очередь. Пойми. Хорошо. Теперь, после того, как мы разоткровенничались, почему бы тебе не рассказать мне немного о времени, проведенном под стражей для несовершеннолетних?

— Вы имеете в виду, за что я попал туда?

Она постукивает пальцем по планшету.

— Я знаю, но хочу услышать это от тебя, твою интерпретацию.

Почему бы и нет?

— Хорошо, я начну. Вы знаете, мой первый приемный отец был жестоким.

Она кивает.

— Этот ублюдок мог ударить. Однажды он поколотил меня, чтобы обчистить мои карманы.

— Должно быть тебе было тяжело.

Думаешь?

— Скажи мне, что случилось, — она смотрит в свои записи, — в ночь на двадцать третье.

— Канун Рождества, не то, чтобы этот день отличался от любого другого дня в этом чертовом аду. У него были деньги, хотя не знаю откуда, но он был в хорошем настроении... Пока кто-то из детей не пролил напиток. Был ли он пьян? Господи, я видел, как он готов был наброситься на неё, чтобы отмолотить, так что я стал перед ним, заставив его отыграться на мне вместо неё, — я останавливаюсь, чувствуя боль, вдруг реально овладевшую мной, во мне идет борьба.