Вернись, любовь! - Чайлд Морин - Страница 5

• Предыдущая
• 5/23
• Следующая

– Мы сами втянулись. Ни один из нас не смог уклониться от вызова.

– Это было предсказуемо?

– Для него точно. Он самый хитрый, – сказал Брайан, – даром что священник.

– Это верно. – Достав бумажник, Коннор вытащил оттуда пару купюр и бросил их на стол. Ну, что решил насчет Тины?

– Решил держаться от нее как можно дальше.

– Тебе это всегда нелегко давалось.

Брайан тоже бросил на стол деньги и проворчал:

– А я и не говорил, что будет легко.

Коннор поднялся и, взглянув на брата, улыбнулся.

– Можно пойти на нашу старую хитрость. Раз тебе трудно находиться рядом с ней, я могу поговорить вместо тебя. Попросить ее уехать.

Брайан, посмотрев на брата, медленно вышел из кабинки. Они не подменяли друг друга с самого детства. Тройняшки были так похожи, что иногда даже родная мать их различала с трудом. Поэтому сорванцы нередко использовали это сходство в своих целях, подменяли друг друга, вводя в заблуждение учителей, тренеров, а иногда даже собственных родителей.

Тина, однако, всегда умела различать их. Им ни разу не удалось провести ее, как других. И все же, глядя на улыбающегося и с одобрением кивающего ему Коннора, Брайан подумал, что она давно уже не видела всех трех братьев Райли вместе.

Прошли годы с тех пор, как Тина с Брайаном были так близки, что она нутром чуяла, который из тройняшек ее муж.

– Я готов, если решишься, – подначивал Коннор.

«А что я, собственно, теряю?» – спросил себя Брайан. Если Тина купится на уловку, то уедет, тем самым облегчив ему существование. А если нет, то разразится скандал. Давно уж он не видел Тину Коретти в гневе. Как помнится, в гневе она была чертовски хороша!

Услышав поздно вечером звук подъезжающего автомобиля, Тина с облегчением вздохнула.

Приблизившись к окну спальни на втором этаже, она выглянула из-за штор на улицу и увидела, как к дому по дорожке идет Брайан. Тот остановился, посылая проклятья в адрес зашедшихся от лая собак, и Тина улыбнулась.

Она уже начинала опасаться, что Брайан сбежал. Уехать на несколько недель на военную базу ему ничего не стоило. Но он не уехал. И Тина была уверена, что знает, почему.

Перепрыгивая через две ступеньки, Брайан поднялся по лестнице, и сердце Тины затрепетало.

У нее пересохло во рту, а дыхание стало прерывистым, когда она увидела, как он открыл дверь и вошел внутрь, даже не повернув головы в сторону ее дома.

– Вот как! – пробормотала Тина. – Похоже, у меня появился повод для беспокойства.

Раздался телефонный звонок, и молодая женщина кинулась к аппарату. Распростершись на лоскутном одеяле ручной работы, покрывавшем ее двуспальную кровать. Тина схватила трубку телефона.

– Значит, ты там.

– Джанет! – Тина перевернулась на спину и, уставившись в потолок, с улыбкой проговорила: Да, в своем родном доме.

– Ты его видела?

– Да.

– И?

Схватив свободной рукой телефонный провод, Тина принялась наматывать его на указательный палец.

– Он все такой же.

– Стало быть, ты не передумала.

Тина вздохнула.

– Джанет, я не собираюсь обращаться в банк спермы. Можешь себе представить, как я объясню этот поступок своему ребенку? «Конечно, деточка, у тебя есть папа. Его номер 3075. Это очень хоронящий номер».

Джанет рассмеялась.

– Ладно. Я просто хочу сказать, что ты сама ищешь себе приключения. Я беспокоюсь за тебя.

– Спасибо тебе. – Тина улыбнулась, обводя взглядом свою комнату. За годы ее отсутствия Нана почти ничего не изменила здесь. На стенах – все те же картины с видами Лондона, все те же заставленные книгами полки, ее детские сокровища и та же мебель, которая служила семье Коретти с незапамятных времен.

Здесь было уютно.

Тина с удивлением осознала, что все прошедшие пять лет ей не хватало этого уюта.

– Ты хочешь, чтобы я от тебя отстала, – догадалась Джанет.

Тина почувствовала, что подруга улыбается.

– Да, хочу.

– Тони предвидел, что ты мне это скажешь, – призналась Джанет и крикнула мужу:

– Хорошо, хорошо, я буду должна тебе пять долларов.

Тина рассмеялась и ощутила, как державшее ее в своих тисках напряжение мало-помалу ослабляется.

– Я рада, что ты позвонила.

– Правда?

– Да. Мне нужно было услышать дружеский голос, – созналась Тина. Сейчас, когда Нана уехала в Италию, а Брайан забился в свою нору, она чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо. – Я и сама не предполагала, как мне это необходимо.

– Рада была поддержать, – ответила Джанет. – Позвони мне, если еще понадоблюсь.

– Позвоню. Увидимся через три недели.

Распрощавшись с подругой, Тина села, подобрав под себя ноги. Оглядевшись вокруг, она почувствовала, как оживает ее прошлое. Когда они с Брайаном только начали встречаться, она жила в этой комнате.

С тех пор, кажется, минула целая вечность.

Тогда она работала в престижном баре «Диегоз» возле порта, а днем училась на магистра управления. Брайан уже был лейтенантом. Однажды вечером он заглянул в бар, и, как в таких случаях говорят, это была любовь с первого взгляда.

Пребывая в эйфории, они не расставались весь следующий месяц, а потом сбежали и поженились, вызвав такой поспешностью бурю негодования со стороны родственников.

Никого не оповестив, они предстали перед мировым судьей. Тина держала в руке одну-единственную розу, которую Брайан сорвал для нее в саду перед зданием суда. Тина сердцем чувствовала, что они с Брайаном родственные души и он единственный во всем мире, назначенный ей судьбой мужчина.

Они прожили вместе год. А потом Брайан ошарашил ее, подав на развод. На следующее утро он уехал на шестимесячные учения на авианосце.

– Хватит с меня родственных душ, – прошептала Тина в пустой комнате. Она снова плюхнулась на кровать и, положив руку на глаза, попыталась убедить себя в том, что нынешняя боль в сердце – лишь эхо той, старой боли.

На следующий день Тина самозабвенно отдалась работе в бабушкином саду. Нана любила цветы, но возиться с ними терпеть не могла. Она объясняла это тем, что если нагнуться она еще сможет, то разогнуться никогда.

Розы поникли, одуванчиков было больше, чем маргариток, а анютины глазки находились на последнем издыхании. Тина, с удовольствием подставив спину солнцу, опустилась на нагретую землю и принялась за работу.

Из окон гостиной долетали звуки игравшего там классического рока, под которые работа спорилась как нельзя лучше, а с улицы долетали крики игравших в баскетбол детей и яростный собачий лай. Булочка и Ириска из-за стеклянной двери пристально следили за каждым движением Тины, радостно повизгивая, когда в поле их зрения попадало что-то интересное вроде бабочки.

Через час Тина разогнулась, разминая не привыкшее к полевым работам тело. В своей квартире в Калифорнии она держала на балконе несколько растений в горшках. Но дома все ее мысли были заняты работой. «Когда же это случилось?» – задавалась вопросом Тина. В какой момент работа заняла главное место в ее жизни?

Она знала ответ.

После того, как с ней развелся Брайан, она бросилась удовлетворять свои амбиции и с головой погрузилась в работу, стремясь таким образом избавиться от охватившего ее чувства одиночества. Но все тщетно.

Как приятно снова очутиться в этом саду, размышляла Тина. Как хорошо, что не нужно смотреть на часы, бояться опоздать на встречу. Как хорошо подставлять разгоряченное лицо солнцу, даже несмотря на знойную влажность Южной Каролины, такую густую, что хоть ножом режь.

Вдруг откуда ни возьмись поднялся сильный ветер, послышался оглушительный рев, и Тина, запрокинув голову, увидела в небе военный самолет. Ее сердце замерло, как всегда при виде военных самолетов. Ей казалось, что за штурвалом Брайан. Она гордилась тем, что он летчик. И боялась за него, конечно. Но если ты замужем за военнослужащим морского флота, приходится усмирять свои эмоции.

• Предыдущая
• 5/23
• Следующая