Мисс Сваха (ЛП) - Макги Лорелин - Страница 32

В любом случае она хорошо себя чувствовала относительно своего плана соблазнения. Не переспав с ним, она подтверждала тот факт, что существует связь. Наконец-то. Но завершив эту связь через несколько часов, она использует ее для того, чтобы усыпить его бдительность и заставить ответить на вопросы личного характера, которые ей нужно. Таким образом, Энди использовала свою страсть в практических целях. Она бы даже сказала ответственно.

Возможно, это самое большое оправдание, которое было в ее жизни. Второе по величине ― то, что она сделала с офисом Макса, когда он уволил ее, все еще занимало первое место. Но соблазнение Блейка не может ни в коем случае превратиться во что-то настолько ужасное.

Или может?

***

Когда зазвонил дверной звонок, щенок, спящий на коленях Блейка, всполошился, но не залаял. Он позвал домработницу, чтобы та открыла дверь, пока он возился с собакой. Он был на самом деле хорошим ― тихим и приятным, черты, которые Блейк хотел бы видеть в своей жене. Конечно же, это существо бывало энергичным и игривым, но это тоже было хорошо. Даже более чем. Он был ласковым. Забавным. Даже милым.

Чем-то походил на Дреа.

Черт возьми, неужели он привязывался к этому существу?

К щенку, а не к женщине. Хотя, если быть честным, то он, вероятно, привязывался и ко второй тоже.

Он оттолкнул эту мысль. Безопаснее сфокусироваться на привязанности к четвероногому существу, чем двуногому, которое ежедневно отвергает его достижения. По крайней мере, щенок не отвергает его. Может, именно поэтому он до сих пор не избавился от него. Хотя и сказал Дреа, что намеревается это сделать, каким-то образом он просто не смог заставить себя.

Звонок зазвенел снова. В этот раз он взглянул на дедушкины часы в гостиной и понял, что домработница ушла домой более двух часов назад. Боже, уже начало десятого. Кто мог прийти в такое время?

Обладая более чем легким любопытством, он поставил стакан со скотчем и положил детективный роман открытым на кофейный столик. Он взял с собой щенка, когда встал, затем положил его на теплое место, которое только что освободил.

― Оставайся здесь, ― приказал Блейк перед тем, как запахнул плотнее халат и направился к двери. ― Иду, ― прокричал он своему таинственному гостю.

Перед тем как открыть замок, он заглянул в глазок, но увидел только темно-рыжие прямые волосы, принадлежащие женщине. Она стояла лицом к его подъездной дорожке, и все, что он мог видеть ― это ее спина. Хм. Женщина была достаточно безобидной. А спина ― соблазнительной. Он повернул замок и открыл дверь.

― Чем могу по…

Его слова застряли в горле, когда женщина повернулась к нему лицом.

Он едва ли мог скрыть свое удивление, увидев ее лицо. Это была Андреа. При полном макияже. В чем-то, как он мог только предположить, похожем на ночную сорочку под нелепым розовым пальто.

― Блейк… ― Ее рот был открыт, будто она хотела сказать что-то еще, но слова застряли в горле.

Он понял ее чувства. Видя ее, стоящую у него на крыльце, с накрашенными глазами, будто она собиралась в клуб, и ее волосы лежали прямо и безжизненно вокруг лица ― ну, у него не было слов. Всплеск волнения пробежал по его телу, когда он осознал причину ее визита, этого было достаточно, чтобы его член всполошился в пижамных штанах, но сила его интереса была подавлена весельем из-за ее внешнего вида. Она выглядела так безвкусно. Так преувеличенно. Так не похоже на Энди.

Зная, что это абсолютно неправильно, Блейк сделал единственное, что мог в такой момент. Он засмеялся.

Это было не легкое хихиканье. Смех, что вырвался из него, был полномасштабным, таким, от которого скручивало живот. Он обернул руки вокруг талии в попытке сдержаться, но это не помогло. Было слишком весело, чтобы можно было остановиться.

Сквозь слезы, что застилали глаза, он заметил выражение лица Дреа ― унижение боролось с разочарованием. Он этого не хотел. Совсем. Но еще до того, как он смог собраться с силами, чтобы объяснить свою реакцию, она развернулась и зашагала прочь.

― Андреа, ― крикнул он ей вслед, если не считать, что прозвучало это как приглушенный набор звуков. Он попробовал снова: ― Андреа, подожди.

Его встретила тишина.

Кое-как успокоившись, он убедился, что дверь не захлопнется за ним, и побежал за ней в комнатных тапочках. Он знал, что у нее нет машины; она не могла уйти далеко. Мысли о том, что она поедет на метро в таком наряде почти заставили его засмеяться снова. Но он беспокоился о ее безопасности.

Нет, он не беспокоился. Никто не пристанет к ней в таком виде. Это было смешно.

Но затем он завернул за свой гараж и увидел, что она уехала, задние фары такси, проезжающего по улице, были единственным знаком того, что она была здесь. Все следы веселья покинули его, как воздух покидает надувной шарик.

Что, черт возьми, только что произошло?

Было очевидно, что ее визит не имел никакого отношения к делам. Тогда почему она так быстро убежала? Конечно, его смех был слегка чрезмерным, ну да ладно. Она выглядела эксцентрично. Предполагалось, что он должен отреагировать по-другому?

С каждым шагом по направлению назад к дому он ощущал все большую уверенность, что совершил серьезную ошибку. А это означало, что ему придется извиняться. Снова.

Черт побери.

Из всех возможных реакций Блейка, которые она ожидала при встрече, смех она даже не рассматривала. Она была так унижена. Подводка для глаз превратилась в размазанное пятно к тому времени, когда она вернулась домой. Милая Лейси, всегда такая заботливая, налила ей бокал вина и забралась на кровать вместе с ней.

Потребовалось добрых полчаса, чтобы Энди достаточно успокоилась для того, чтобы поведать историю. Хотя она имела полное право сказать «Я же тебе говорила», Лейси вместо этого утешала ее разными причинами для оправдания ужасного поведения Блейка.

― Может, он был просто удивлен при виде тебя.

― Это означает, что нужно смеяться? Хохотать по полной программе, Лейс. Я не говорю о простом хихиканье. Он был основательно доволен. ― «Унижена» было недостаточно сильным словом для описания ее чувств. Слово «позор» подходило больше.

Слезы разрушили все усилия выровнять волосы, и Лейси убрала локоны с лица Энди утешающими движениями.

― Некоторые люди не знают, как выражать сильные эмоции, ты же понимаешь.

Энди понимала. Лейси была одной из таких людей. Если только не выражала их в песне, только в такие моменты можно было увидеть, какие эмоции в ней бурлят.

― Из того, что ты рассказывала о Блейке, могу поспорить, что у него с этим проблемы.

Вытирая свежие слезы со щек рукавом жалкой ночной сорочки, которую она спалит утром, Энди запротестовала:

― У Блейка есть проблемы, это так, но не в этом. Его проблема в том, что он полнейший засранец. ― Десятикратного размера. Даже двадцатикратного.

Лейси потянулась через голову Энди к ночному столику и взяла пачку бумажных носовых платков.

― Он на самом деле такой? Может, ему просто чужды чувства. Может, он неправильно отреагировал только потому, что не привык иметь с этим дело. Если он был застигнут врасплох настолько же, насколько и возбужден, может, этого было достаточно, чтобы спровоцировать необычную реакцию, такую как смех. А ты сегодня выглядела совершенно не как Энди. Если бы ты появилась здесь в таком виде, я бы сама удивилась.

И Лейси бы засмеялась. Но это не то же самое, не так ли? Совсем не то же самое.

― Не убедила, сестричка. ― Энди села и громко высморкалась, затем повернулась, чтобы посмотреть на сестру. В глазах Лейси она увидела такое сочувствие и понимание, что у нее заболело сердце. Улыбаясь сквозь зарождающийся в горле всхлип, она сжала руку сестры. ― Но все равно спасибо. Я оценила твою попытку.