Куда ведет меня дорога (ЛП) - МакЛин Джей - Страница 37

— Ты не понимаешь, Блейк. Он кричал на меня. Он сказал мне убираться нахрен и никогда не возвращаться!

— Прекрати ныть, — сказал он. — Мне жаль, что он так разговаривал с тобой и что задел твои чувства. Но мне не жаль из-за того, что он сказал. Возможно, тебе стоит узнать, что то, что ты делаешь — Дорога — касается не только тебя. Твои планы повлияют на всех. И я знаю, что ты делаешь все возможное, чтобы держать людей подальше от заботы о тебе — или чего-либо еще — но слишком сложно не делать этого. Слишком сложно не любить тебя. — Он замолчал и прочистил горло. — Чертовски сложно не любить тебя.

Мои глаза широко распахнулись. Я старалась унять сильное биение сердца перед тем, как сказать что-то.

— Повезло же тебе, что ты любишь меня.

Он ничего не ответил, лишь прислонился ко мне, взял за руку, сжал ее и больше отпускал.

Блейк

Я едва зашел в дом, как услышал голос отца.

— У тебя завтра после школы встреча с агентом по набору кадров в Форт Брэгг.

Я распрямил плечи и поднял руку к голове, отсалютовав ему.

— Сэр, есть, сэр!

Он посмотрел на меня с места на диване в гостиной. Его руки еще сильнее сжали стакан, в котором я не сомневаюсь, был виски.

— Не смей вести себя так же нагло завтра, Хантер. Это тебе не бесполезная игра в мячик на площадке. Это настоящая жизнь. Это твое будущее.

Хлоя предложила поехать вместе со мной на военную базу, дорога до которой занимала полтора часа, но я отказался. Она бы просто сидела там, ничего не делая, после того, как сказала вчера, что ей нужно больше времени проводить с семьей. Поэтому с моей стороны было бы эгоистично согласиться.

Офицеру Хайдену, командиру по набору кадров, было далеко за двадцать. Он трижды был в Ираке, а потом решил остаться дома с женой и ребенком и заняться набором кадров. Он сказал, что долго разговаривал с моим отцом перед тем, как тот ясно дал понять, что необходимо показать и рассказать все, что он хотел, чтобы я услышал. Хайден рассмеялся, сказав, что сбился со счету, со сколькими отцами он так общался, но ни один не был так настойчив, как мой, что вообще не удивило меня.

Он прошелся по всем стандартным пунктам нашей встречи, запланированной отцом, показав мне территорию базы и введя меня в курс дела карьеры, которую я выберу, если решу записаться. Сказал, что после разговора с моим отцом понял, что я уже слышал и видел все это. Вместо этого он пригласил меня в свой дом, расположенный на территории базы и представил меня своей жене и маленькой дочери. Я не знаю, почему мы оказались здесь, но не стал возражать.

Хайден вынес два раскладных стула на передний двор, лицом к дому и флагу Америки, который гордо развевался перед ним.

— Почему ты хочешь записаться? — спросил он, не отрывая глаз от флага.

— Я не знаю.

— Что ж, это дерьмовый ответ. — Он вытянул ноги перед собой, усевшись более удобно. — Ты хочешь это сам или потому, что этого хочет твой старик?

— Я не знаю, — повторился я. Я начинал раздражаться, потому что не ожидал вопросов. Я приехал сюда, чтобы отец отвалил от меня, и ожидал стандартную экскурсию. Такую же, как и последние два года. Никто до этого не задавал мне вопросов.

Хайден сделал вдох.

— Мой старик работает на картонной фабрике. С того момента, как ему исполнилось шестнадцать — всю жизнь на одной и той же работе. Ему шестьдесят семь и каждый день он встает в четыре утра, едет на работу, надевает перчатки и делает одно и то же… собирает коробки.

— И?

— И это его работа, Хантер. Собирать коробки.

Я потер свою скулу, потому что был озадачен тем, что он говорил со мной о своем отце.

— Нет ничего плохого в складывании коробок, сэр. Это достойная работа.

— Ты так думаешь? — сказал он, посмотрев опять на флаг.

— Да. Миру нужны коробки. Его работа существует ради цели. Это достойно почтения.

Небольшая улыбка появилась на его лице.

— Ты именно этого хочешь? Хочешь служить ради цели?

— На самом деле я не…

— У моей мамы никогда не было оплачиваемой работы. У меня есть три брата, семь племянников и племянниц. Мой отец всегда обеспечивал семью благодаря картонной фабрике. — Он замолчал на какой-то момент. — Я видел, как он плачет, лишь раз. Хочешь узнать, когда?

— Конечно.

— Когда я сказал ему, что записался в армию. — Он молчал долгое время, перед тем, как прочистить горло и продолжить. — Я помню, как он поднялся со своего кресла, подошел и потом сжал в объятиях. Он сказал: «Я горжусь тобой, сын». Ты делаешь что-то в своей жизни”. А потом сказал то, что сказал ты. Он сказал, что то, что я делал, было почетно. — Он усмехнулся. — То, чего он не знал, так это то, что я был восемнадцатилетним панком и хотел записаться только потому, что мне захотелось пострелять.

Я закрыл свой рот, стараясь не сказать ему, что это было глупо.

Он снова засмеялся, в этот раз громче.

— Я знаю, что ты думаешь. Что это глупо… моя причина, чтобы записаться.

— Немного.

— Очевидно, мои планы на будущее изменились, — быстро сказал он. — В этом-то и есть разница между тобой и мной. Ты предполагаешь записаться в армию, потому что хочешь служить ради цели. Вероятно, ты думаешь, что это почетно, да?

— Полагаю, что да.

— Но, как ты сказал, ты мог бы работать и на картонной фабрике, и тоже служил бы ради цели. Ты бы делал что-то, достойное почтения.

Я опустил глаза на колени, пока смысл его слов доходил до меня.

— Твой отец, — продолжил он, — он сильный человек. То, как он ведет себя, заинтриговало меня насчет тебя, поэтому я поискал о тебе информацию. Звезда школы в баскетболе, да? Есть шанс попасть в первый дивизион… а потом и в НБА? (прим. пер.: НБА — Национальная Баскетбольная Ассоциация)

Я сделал резкий выдох и распахнул глаза; тяжесть от его слов полностью осела во мне.

— Это неважно.

— Нет? — спросил он, удивленным из-за моего ответа тоном.

Я потряс головой.

— Хантер, — вздохнул он, — я здесь не для того, чтобы уговаривать тебя вступить в ряды армии, хотя это и есть моя работа. Выбор, который ты сделаешь, должен быть полностью твоим. Это то, о чем ты не пожалеешь спустя десять, двадцать, тридцать лет. Я лишь хочу сказать, что армия, черт, да Соединенные Штаты Америки — мы будем рады иметь такого парня, как ты, на нашей стороне. Для нас будет честью, что ты служишь на благо нашей страны.

Хлоя

— Я хочу признаться. — Джош встал напротив нас и сделал большой глоток пива. — В тот день, когда ты впервые пришла сюда на работу и после всей той хрени с Томми, я позвонил Хантеру на следующий день и сказал, что считаю тебя горячей, а потом спросил, есть ли у меня шанс.

Моя челюсть упала вниз. Тихий смех Блейка защекотал мне ухо.

Мы вернулись на заброшенную баскетбольную площадку, или полу-площадку, как поправил меня Блейк. Он снова прислонился спиной к лавочке, пока я сидела перед ним. Его руки еще сильнее сжали мою талию, а большой палец гладил живот под майкой.

— И что он сказал? — спросила я Джоша.

— В основном он помочился вокруг тебя, тем самым пометив территорию.

Я рассмеялась.

— Это правда, — пробормотал Блейк мне на ухо.

— Не могу поверить, что ты уезжаешь. — Джош снял кепку и бросил ее на землю. Затем он прошелся рукой по своим темным волосам. — Все, блядь, покидают меня. Натали… Мои чертовы родители. Все. Единственный, кто не сделал этого, Хантер, и то, лишь потому, что он ненавидит этот мир.

Блейк немного выпрямился и обнял меня еще крепче.

— Во-первых, я не ненавижу этот мир. Во-вторых, Натали сучка. — Джош вздрогнул, но продолжал молчать. — В-третьих, твои родители идиоты. И в-четвертых, ты выше всего этого.