Освободи меня (ЛП) - Роджерс Эми.К. - Страница 47

Пока поезд отбывал от станции, Алли и Хадсон наслаждались неспешным ланчем на двоих, глазея друг на друга больше, чем на итальянские пейзажи. Эндрю появился вскоре после того, как официант подал десерт, чтобы сообщить, что поезд вскоре прибудет к первому пункту назначения. И когда он закончил говорить, улыбка Алли расплылась до ушей.

- Я полагаю, Верона в числе тех городов, которые тебе хотелось бы посмотреть? - спросил Хадсон, когда они остались одни.

- Я бы с удовольствием посетила Casa di Giulietta.

- Ах да, дом Джульетты, - сказал он, имея в виду дом, в котором якобы жила семья Капулетти.

- Я знаю, что они всего лишь плод воображения Шекспира, но...

- Но никогда не стоит недооценивать силу повествования, - сказал Хадсон, заканчивая ее мысль.

Алли кивнула.

- Именно. Так мы сможем поехать? - предвкушение забурлило в ней точно пузырьки. Она едва не подпрыгивала на месте, ожидая его ответа.

- Я думал, мы проведем немного времени в вагоне, возможно, продолжим начатое в отеле, - он снисходительно улыбнулся. - Но если твое сердце осталось на балконе Джульетты, значит, Верона.

***

Водитель высадил их на Пьяцца делле Эрбе, где они побродили по мощеным улицам, лакомясь gelato(32) и рассматривая прилавки торговцев, продававших все что угодно, начиная от украшений и заканчивая футбольными майками. Макс никогда не отставал, хотя и держался на расстоянии. Алли все еще думала, что охрана была не нужна, но постоянное присутствие Макса успокаивало в другом смысле, ведь благодаря его наблюдательному взгляду Хадсон мог расслабиться и сам наслаждаться поездкой.

Добравшись до центра площади, они остановились у мраморного фонтана, чтобы Алли смогла свериться с путеводителем.

- Тут сказано, что нам стоит посмотреть на стену с письмами.

Хадсон заглянул через плечо Алли.

- А еще тут сказано, что Шекспир никогда не бывал в Вероне, - он забрал книгу из ее рук и продолжил читать, идя вслед за Алли по битком набитым людьми улицам. - И что балкон был добавлен в 1930-х годах по решению местного правительства для улучшения потока туристов.

- Шшш, - она шикнула на него, игнорируя дозу реальности. Потому что Хадсон не понимал одной простой вещи - даже если Ромео и Джульетта были лишь вымыслом, их существование в реальности не имело значения. Тысячи туристов, стекавшихся к дому XIII века каждый год, приезжали не для того, чтобы постоять на том самом балконе, где Джульетта увидела Ромео, но ради опыта, даже для того момента, который символизировал собой балкон.

Алли покачалась на носочках, разглядывая аллеи и тротуары, пока не нашла то, что искала. Улыбка осветила ее лицо.

- Пошли, - сказала она, хватая Хадсона за руку и увлекая его к каменной арке. Табличка с одной из самых знаменитых цитат Шекспира висела прямо над входом в длинный темный тоннель с тысячами небольших клочков бумаги.

- Что это за записки? - спросил Хадсон.

- Это любовные письма. Легенда гласит, что если написать письмо к своему любимому человеку и оставить его на стене Джульетты, то любовь будет вечной, - Алли медленно прошлась по тоннелю, часто останавливаясь, чтобы прочесть некоторые записки. - Жаль, что люди больше не пишут любовных писем. Все эти эмоции, пролившиеся на бумагу. Представь, что было бы, если бы они послали эти письма адресату, а не прикрепили их на стену... - она подняла краешек бледно-голубой бумажки и сморщилась, - на жвачку.

Подойдя сзади, Хадсон обвил ее талию руками и прижался губами к уху.

- Пошлая смс-ка тебя устроит?

- Не совсем Ромео и Джульетта, - рассмеялась она. - Но опять-таки, у них все сложилось не очень хорошо.

- Тоже верно, - в обнимку они прошли оставшуюся часть тоннеля. Выйдя на задний двор из кирпича и камня, Алли попросила женщину сфотографировать их. Алли была уверена, что позировать для фото с легендарным балконом для Хадсона было все равно, что позировать с Микки Маусом, но он согласился.

- Что внутри дома? - спросил он.

- Музей, костюмы и бутафория из фильма Дзеффирелли(33) , - Алли пошла к дому. Сделав несколько шагов, она поняла, что Хадсон за ней не последовал. - Ты не пойдешь внутрь?

Хадсон поднял взгляд от путеводителя.

- Если память мне не изменяет, балкон для Джульетты. Ты иди, я буду здесь, - он кивнул на бронзовую статую в дворике. В глазах его мелькнули порочные искорки. - Согласно этой твоей книжке, если потереть правую грудь Джульетты, это приносит удачу.

- Тебе сначала придется пробраться сквозь толпу таких же подростков, как и ты, - поддразнила она.

- Я бы скорее потер твою грудь, - усмехнулся он. - Но не думаю, что этот вариант сейчас уместен.

Засмеявшись и покачав головой, Алли направилась к каменному зданию. Она быстро миновала различные выставки, остановившись только один раз, чтобы сделать фото кровати, которая использовалась при съемках фильма. Все еще держа в руке телефон, она вышла на балкон. И тут же ее телефон завибрировал, уведомляя о новом сообщении. И ее сердце растаяло от слов Хадсона, искусно сплетенных с теми, что говорил Ромео, наблюдая за Джульеттой из сада.

Что за блеск я вижу на балконе...И одним взглядом, в одно мгновение ты пленила мое сердце... О, это моя любовь.

Алли подняла голову, ища глазами Хадсона среди толпы. Она нашла его не в очереди к бронзовой скульптуре, а прислонившимся к входу в тоннель с телефоном в руке. И в тот самый момент, когда их глаза встретились, между ними завибрировала связь, зародившаяся с первой же встречи. Она всегда была там, даже когда Алли изо всех сил старалась запихнуть ее в дальний угол сознания. И Хадсон тоже чувствовал эту связь. Это было заметно по тому, как темнели его глаза, окидывавшие ее взглядом с головы до ног, по тому, как менялась его поза, когда она входила в комнату, по тому, как приоткрывались его губы, когда она касалась его кожи.

Прижав телефон к груди, она одними губами произнесла:

- Я люблю тебя.

- Пойдем, - так же беззвучно произнес он.

Алли со всех ног кинулась вниз по лестнице.

(30) Извините, но поезд (итал.)

(31) Спасибо (итал.)

(32) Итальянское мороженое.

(33) Фра́нко Дзеффире́лли - итальянский художник, режиссёр театра и кино, продюсер, сценарист, дважды номинировавшийся на премию 'Оскар', получивший премию BAFTA, пять раз завоевавший премию Давида ди Донателло, дважды - премию 'Эмми'. Известен своими экранизациями и постановками Шекспира.

Пока машина везла их обратно к станции, Хадсон держал Алли за руку, рисуя большим пальцем круги на ее коже. Этот контакт, пусть и небольшой, был бесспорно интимным. Каждое поглаживание эхом отдавалось в ее теле, пытая ее обещанием того, что ждет впереди.

Прикусив губу, она посмотрела на него.

- У тебя опять это выражение лица, - пробормотал он.

В этот раз Алли точно знала, о чем он, поскольку сделала это нарочно.

- Я хочу поцеловать тебя, - прошептала она в ответ.

Хадсон уткнулся носом в ее щеку.

- Я собираюсь сделать с тобой куда больше, чем просто поцеловать, - его язык обвел раковинку ее уха, зубы прикусили мочку. Эти ощущения послали острый укол удовольствия к ее паху

- Пойдем, - сказал он. - Мы на месте.

Через считанные минуты они оказались в поезде. Хадсон живо устремился по коридору, таща за собой Алли за руку, так что ей приходилось спешить, чтобы успеть за ним. Но когда они добрались до вагона, он резко остановился. Развернувшись, он подтолкнул ее к двери, прижимая ее бедрами.

- Я хочу тебя голой. Сейчас же, - прорычал он, прежде чем сплавить их губы воедино. Алли услышала сзади позвякивание ключей. Мгновение спустя дверь отворилась, и они ввалились внутрь, переплетясь руками, ртами и языками.