Другие - Тихтнер Шерон - Страница 4

Я подала формуляр на подпись преподавателю. Прочитав мое имя, он окинул меня оценивающим взглядом. Другая может быть и покраснела бы на моем месте, но я не из числа таких, потому как наглая до безумия бываю, но обещала держать себя в узде. Хорошо хоть на заднюю парту посадил! Таращиться на меня будет значительно труднее. Впрочем, моих новых одноклассников это не смутило. Я сделала вид, что изучаю список литературы. Обычный набор авторов: Бронте, Шекспир, Чосер, Фолкнер. Но вот засада, все книги из списка я уже прочла и почувствовала, что заняться мне будет не чем.

Вы не подумайте, я не зубрило и не зазнайка, просто обладаю, как говорит мама феноменальной памятью и наблюдательностью. Все что я когда–либо видела, слышала или прочла помню достаточно долго и достоверно. Иногда это очень и очень полезно, но иногда как сейчас это плохо, потому как придется искать себе занятие.

После звонка ко мне подошел смуглый парень с пухлыми губами и серыми глазами, явно метис! Но волосы гладкие черные и блестящие. Он выше меня на полголовы, но если я надену каблуки, разницы видно не будет! Он был одет в явно старые выцветшие джинсы, рубашку в огромную серо–коричневую клетку, светло–коричневый пуловер и кроссовки. Вид у парня был обычный и ни чем не примечательный, хотя сам он был очень оригинальной внешности.

— Привет! Ты, Виргиния Миррен? А я Йорк Тамали!

— Привет, Йорк! Рада познакомиться! — старалась быть вежливой я.

— Как тебе у нас? Ты ведь из Германии?

— Да. Там живет мама, — максимально гладко обошла я вранье.

— А чем ты увлекаешься? Я вот играю на ударных в школьной группе, — явно похвастался парень.

— Правда? Здесь есть такая? — искренне удивилась я.

— Да! Но скорее это пародия. Клавишник у нас потрясный, хоть и не общительный. А вот гитары отстойные.

— Я играю на электрогитаре, немного на ударных, и когда–то училась на скрипке. Но это было очень давно, и скрипки своей у меня нет, а вот гитара классная.

— Здорово! Приходи к нам! Ты петь умеешь? — парень чуть не прыгал от удовольствия.

— Пою я на любителя и не очень люблю. Но приду. Когда? Но сегодня я не могу! — призналась я.

— Без проблем! Завтра после занятий! — договорились мы.

После двух уроков я стала запоминать имена. В каждом классе находилась пара ребят посмелее, которые подходили знакомиться и спрашивали, нравится ли мне Сомт. Я старалась быть вежливой и врала напропалую. Зато мне ни разу не понадобилась карта!

С одной девушкой я сидела на тригонометрии и норвежском, а потом мы вместе пошли на ленч. Моя новая знакомая Синди была миниатюрной, сантиметров на десять ниже меня, но шапка темных кудрей скрадывала разницу в росте. Она красилась, хотя и довольно скромно. Она была единственной из тех, кого я сегодня встретила в юбке. Я рассеянно улыбалась и кивала, в то время как она без остановки болтала об учителях и уроках.

Мы сели за столик к ее подругам, и она нас познакомила. Девушки оказались куда более робкими, чем их кудрявая знакомая.

Именно тогда, во время ленча, болтая с новыми знакомыми, я впервые увидела их.

Их было трое, они сидели в самом дальнем углу, не разговаривали и не ели, хотя перед каждым стоял поднос с едой. Меня они не замечали. А я внаглую повернулась полубоком и стала их разглядывать. Уж больно разными они были! Из двух парней один — крупный, мускулистый, как штангист, с темными вьющимися волосами. Второй — высокий, неопрятный, со светло русыми волосами, торчащими во все стороны, стройнее, но такой же мускулистый. Видимо о расческах ему не известно. Девушка — жгучая брюнетка с крупными кудрями по плечи, а уж фигура загляденье, будто сошла с обложки. Но у обоих парней я заметила кольца с черным камнем, а у девушки подвеску, похоже с тем же камнем.

И все же было у них что–то общее: они казались мертвенно бледными, бледнее любого студента, живущего в этом лишенном солнечного света городе. Однако черты лиц, были благородными, словно профили королей на старых монетах.

Я смотрела на них, потому что никогда в жизни не видела ничего прекраснее, чем их лица, разные и одновременно похожие. В школе заштатного городка таких не увидишь — только на обложках журналов.

Вдруг меня обуяло жуткое любопытство. Как и откуда сюда попали эти красавцы, ведь не могли же они быть местными. Нет, я ничего против местных не имею, но особой красотой в принципе здесь никто не отличался. И главное кем они друг другу приходятся.

— Кто сидит там? — спросила я Синди. Она обернулась, чтобы увидеть, какой именно стол я имею в виду, хотя по моему восторженному голосу могла обо всем догадаться. В тот самый момент русый парень, поднял голову и посмотрел сначала на мою знакомую, а потом на меня.

Красавец тут же отвел глаза — будто моя соседка назвала его по имени, и он инстинктивно отреагировал, хотя разговаривать с ней не собирался.

Девушки за моим столом глупо захихикали.

— Это Эшли Паеро и Роберт Турнен и конечно Габриель Турнен. Они живут все вместе в семье доктора Питера Турнен, — чуть слышно сказала Синди с явным не одобрением.

— Интересная троица, — немного ошарашено произнесла я. — И кто они друг другу? Они не похожи! — Мда, люботытство не порок, а большое свинство! И чего это я так ими заинтересовалась, да еще и так откровенно, ведь на дух не переношу парней, и максимум могу с ними дружить и не более? Хорошо, я просто интересуюсь.

— Естественно! Они же все приемные! Доктор Турнен еще молод, ему слегка за тридцать. Габриеля они взяли на воспитание. Роберт, по–моему, младший брат доктора, а Эшли племянница от старшей, погибшей сестры миссис Турнен.

— И что все остальные родственники умерли? Они взрослые, чтобы брать их на воспитание.

— На счет других родственников не знаем. Они можно сказать отшельники. Всегда вместе и сами по себе. Ни с кем не общаются, поэтому и не знаем. Они живут у мистера Турнен уже десять лет.

— Молодец миссис Турнен! Заботится о приемных детях, хотя сама еще совсем молода!

— Да, наверное, — нехотя согласилась Синди, и мне показалось, что она почему–то недолюбливает доктора и его жену. Судя по тому, как она смотрит на их приемных детей, дело в элементарной зависти. — По–моему, миссис Турнен бесплодна…

Слушая девушку, я продолжала смотреть на странную троицу. Хотя я нагло их рассматривала, никак не могла разглядеть, в силу своей близорукости и упрямства не носить очки, а уж с линзами у меня вообще отношения категорически не сложились.

— Давно они здесь живут?

— Нет, — проговорила моя соседка таким тоном, будто ответ был очевиден. — Переехали полтора года назад из Англии. И они ужасно богаты.

— Как зовут русого парня? — спросила я, наблюдая за красавцем. Он посмотрел на меня, но не с любопытством, в отличие от большинства студентов. Интересно, что его так разочаровало?

— Габриель. Он, конечно, красавчик и секси, но можешь не тратить на него время. Этот гордец ни с кем не встречается. Очевидно, наши девушки для него недостаточно хороши, — с явной обидой проговорила Синди. Неужели он успел ее отшить? Ха! Или такие богачи до нас не снизойдут?

Стараясь спрятать улыбку, я закусила губу и снова посмотрела на Габриеля. Он отвернулся, но на щеках появились ямочки, будто он тоже улыбался. Я последовала его примеру, тем более что это уже чересчур. Но какой–то трепет остался, и мне жутко хотелось и дальше на него смотреть…

Через несколько минут все трое поднялись из–за стола. Как изящно они двигаются! Но тут Синди почти завизжала, что мы почти опаздываем. Мы встали и пошли на урок. И зачем так было реагировать? Мы бы и умирающими успели.

Одна из моих новых знакомых, которую звали Клер, тоже шла на географию. По дороге мы почти не разговаривали — девушка очень стеснялась. Девушка оказалась очень скромной. Она носила простые джинсы, бежевую вязаную кофту и балетки. Но при этом у нее была длинная и толстая коса до самых бедер.