Визит из невыразимого (СИ) - "Pinhead" - Страница 32

Все эти мысли связались у него в голове в тесный клубок. Вскрикивающая Гермиона, запах женщины, любовная игра, принимающая соблазнительную позу Джинни — всё собралось в одну возбуждающую картину. Мысли подобного рода были настолько неуместны в этой обстановке, в этой ситуации, что он слегка обалдел от собственного бесстыдства. Как он мог фантазировать на похоронах?!

Как будто подтверждая его мысли, его друзья покинули свое тайное укрытие, Гермиона выбежала оттуда буквально бегом, наверное, всё-таки убедила мужа, что сейчас не время и не место для любовных игр. Но в нем вдруг загорелся огонек какого-то дикого азарта. Его друзьям оказалось слабо. А что если ОН всё-таки возьмет и сделает это?! Настоящий бред, он подумал, не тронулся ли он умом, если мыслит подобными категориями. Но почти сразу вслед за этим ему неожиданно пришла в голову мысль, что вот это-то как раз будет вполне в духе Спиннет. Что, узнай она о его намерениях и колебаниях, долго и заливисто смеялась бы. Он подумал (и эта мысль была почти безумной), что заняться сексом на похоронах, было бы лучшим способом почтить память своей бывшей напарницы. Вот так, не речами, не траурными разговорами, а хорошим, захватывающим сексом, под боком у скорбящей публики с постными лицами.

Захваченный этой мыслью, Гарри подошел почти вплотную к портрету Спиннет в черной рамке и долго вглядывался в него, пытаясь получить ответ, правильно ли он собирается поступить. Наверное, окружающим казалось, что он решил в последний раз проститься со своим покойным другом. Знали бы они, о чем он сейчас спрашивал безмолвный портрет.

— Так ты тут? — спросила Джинни, тихонько подходя сзади.

— Пойдем! — сказал он уверенно, беря ее за запястье.

— Куда? — бросила она, едва поспевая за его быстрыми шагами.

— Кажется, я тебе немного задолжал этой ночью. Не так ли?

Он развернул ее прямо к себе лицом и внимательно посмотрел в глаза, наблюдая за ее реакцией.

— Где, прямо здесь?! — прошептала она страшным шепотом.

— Здесь, — ответил он, затаскивая ее за бархатную занавесь в маленькую комнату за закрытой дверью. В комнате царила почти полная темнота, полоски света едва пробивались из-за закрытой двери. Вокруг была сложена какая-то мебель.

— Ты спятил, Гарри?! А если кто-то зайдет?

Он вытащил палочку, желая запечатать дверь, но потом спрятал ее обратно.

— Так даже лучше. Стимулирует. Тебя нет?

Она сглотнула.

— Ты точно спятил…

Но он уже видел. Уже заметил в ее глазах этот характерный огонек, который ни с чем невозможно было спутать. Еще до того, как он переспросил ее, она уже стала лихорадочными движениями развязывать завязки, удерживающие ее мантию.

— Быстро, быстро, быстро… — шептала Джинни, истерически хихикая. Мантия свалилась куда-то назад в темноту, и она одним движением задрала короткое платье до самого пояса, усаживаясь на какой-то невысокий стол.

Гарри в этот момент охватило что-то похожее на… самодовольство. Очень глупое и достойное осмеяния, но очень приятное. Сегодня он убедился (в очередной раз), что его жена НИКОГДА не откажет ему в близости, и пусть вокруг хоть ангелы небесные восструбят Страшный суд. Не откажет, в отличие от… некоторых…

— Кстати, — заявил он, прижимая Джинни к себе, — тут кое-кто был до нас. Но они сбежали.

— Пра-авда? — протянула она со смешком, глядя на него влюбленными глазами. — И кто же эти слабаки?

— Рон с Гермионой.

Он опешил от того, как сразу вдруг исказилось ее лицо. Буквально в мгновение ока на нем промелькнули гнев, отвращение, страх. Она уперлась ладонями в его плечи и оттолкнула от себя.

— Джинни? Что…

— Ты такой дурак, Гарри! Просто феноменальный! — проговорила она сердито, начиная поправлять платье.

— Да в чем дело? Объясни.

— Ты нашел тоже, что ляпнуть!

— Я не понимаю…

— Мерлин, он же мой брат! Неужели непонятно?!

— А…

Но, признаться, он понимал с трудом. То есть, чисто теоретически. Он не думал, что это воспринимается так… болезненно. Молча застегивая собственную мантию, он вдруг припомнил, как сам Рон воспринимал похождения Джинни в Хогвартсе, как его буквально корежило от этого, и подумал, что не имеет ни единого близкого кровного родственника, чтобы даже приблизительно ощутить то, что ощущают в отношении своих родных те, у кого они есть, когда речь идет о близости.

«Что ж, хоть какая-то выгода от положения круглого сироты», — подумал он уныло.

Получалось, что сама судьба дала ему ответ на вопрос, стоит ли ему заняться сексом на похоронах или нет. Вспомнив о Спиннет, он подумал, что в данной ситуации она ржала бы еще больше, чем если бы даже у них всё получилось.

Дверь распахнулась, когда они уже собирались уходить, впуская внутрь поток света. Маленькая взлохмаченная фигурка вбежала в комнату, пробормотав несколько извинений.

— Похоже, я кое-что потеряла тут… — лепетала Гермиона, уставившись в пол, в первый момент не поняв, кто перед ней, увидев только черные мантии, так похожие на те, в которые были облачены все остальные на церемонии. Потом она увидела, и по ее лицу можно было подумать, что она узрела привидения, а не их самих.

Она окинула взглядом их обоих, стоящих друг напротив друга, их напряженные лица, застывшие позы, потом посмотрела на Гарри, и стала стремительно бледнеть, казалось, она сейчас потеряет сознание. Когда она перевела глаза на Джинни, то выглядела уже абсолютно обреченной, как будто ее подвели к гильотине и собирались прямо сейчас отсечь голову, в ней едва теплилась жизнь. Он уже готов был кинуться ей на помощь, но посмотрел на свою жену, и с оторопью обнаружил на ее лице почти то же выражение, которое видел полминуты назад. Гнев, отвращение, страх, только в этот раз страха было больше, много больше. Они обе буквально застыли на месте, связанные каким-то общим ужасом.

«Какого хрена тут происходит?!» — медленно и с расстановкой произнес в голове голос рассудка.

Потом Джинни очнулась, приподняла левую бровь, и сделала рукой резкое движение, закидывая длинный хвост рыжих волос за спину. Гермионе разом сделалось легче, она с усилием сглотнула, буркнула себе под нос: «Потом», и выскочила из комнаты с такой скоростью, как будто за ней гнались черти. Джинни пошла следом.

Гарри стоял, как громом пораженный. Он не понимал. Что это сейчас было? В голове гудело, гуляло эхо, как в пустой пещере.

Он вышел обратно в зал. Гермионы, естественно, уже и след простыл. Джинни быстрой походкой направлялась к выходу. Он догнал ее и буквально на ухо выкрикнул:

— Джинни, что происходит?!

— Прости, Гарри, — сказала она деловито, — но мне срочно надо на встречу.

— Ка… какую встречу?!

— Гарри! — она посмотрела на него укоризненно. — Я и так уже опаздываю. Мне надо на просмотр в команду. Никто не будет ждать меня вечно, когда на одно место полным-полно претенденток.

— Джинни, какая команда, какой просмотр, объясни мне, что сейчас произошло?!

— Ничего, Гарри. О чем ты вообще говоришь, я не понимаю.

— О чем?! — гневно зашипел он. — О чем?!

— Да, да, — она остановилась, уперев руки в бока, точь-в-точь, как ее мать, когда сердилась, — вот именно, о чем?!

Он не знал, как ответить на такое открытое отпирательство.

— Иди работать, Гарри. Вечером поговорим, если хочешь. Только я тебе скажу то же самое. Не произошло ничего. Ни-че-го! Вот так!

Она развернулась и быстро удалилась по коридору. Далее беседовать с ней не было никакого смысла. Джинни уперлась. И теперь, чем сильнее на нее бы давили, тем больше она бы упиралась. Гарри чертыхнулся и пошел к лифту.

Конечно, после такого ему было не до работы. Он сидел и перебирал в голове возможные версии, вплоть до самых экзотических, почему две самые близкие ему женщины могли вести себя подобным образом, но так ничего и не придумал. Он додумался даже до того, что у них могла быть связь, хотя и это ничего не объясняло. Обе должны были понимать, что он в своем уме, и не будет сердиться на них за подобные невинные шалости.