Маленькая книга жизни и смерти - Хардинг Дуглас - Страница 12

Тем более что универсальный ключ к загадке Жизни и Смерти оказывается Любовью — той нетленной Любовью, которая не исключает никого из своего Прорыва в Вечность?

Правда ли, что, как говорит Св. Франсуа де Саль: «Мы должны выбрать вечную Любовь или вечную Смерть, а среднего не дано»? Если да, каков мой выбор?

У меня есть все данные. Прямо здесь, в моём Центре, есть все факты, которые мне нужны для того, чтобы разрешить эти шесть вопросов. Да, даже последний! Благодаря тому, КТО Я В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЕСТЬ, я прекрасно вооружён, чтобы ответить на них окончательно, без увёрток и промедления.

То же самое относится и к вам, дорогой читатель! Разве нет?

Примерно в метре ОТСЮДА проходит одна из самых трудно пересекаемых и хорошо скрытых из всех границ. Это граница, которая разделяет Страну Разума и Страну Абсурда, железный занавес, отделяющий более удалённую землю, в который вещи видятся такими, какие они есть, от более близкой земли, в которой вещи видятся противоположными тому, какие они есть, — с того рода последствиями (начиная с нелепых и кончая непрактичными, и начиная с тех и других и кончая фатальными), которых можно ожидать. Её можно назвать гранью между Землёй Бодрствования и Землёй Снов и Кошмаров, или между Страной Зрячих и Страной Слепых. Названия этих резко контрастирующих регионов не важны, но их реальность, местоположение и протяжённость — дело жизни и смерти.

В Стране Разума, в метре или около того оттуда, где вы находитесь, для того чтобы просто выжить, нужно быть в достаточной мере реалистом: так, чтобы — к примеру — по привычке не увидеть отсутствующие вещи как присутствующие, прозрачные вещи как матовые и единичные вещи как пары. Ещё вы здесь увёртываетесь от идущей навстречу машины, избегаете прогулок по краю скалы и воздерживаетесь от касания раскалённых углей. Всё по понятной причине: ложь самому себе в таких вещах наверняка окажется пагубной. В ближней или Абсурдистской Стране, однако, человек как-то выживает и проживает целую жизнь практически безо всякого реализма, в режиме чистого самообмана. Выживает, но не более того. Постоянно галлюцинировать вредно для здоровья. Что спасает существование такого рода от полного краха, так это тот факт, что оно есть фикция и действительно мнимо, невозможно в любом случае. Заблуждения и обманы, которые выполняют обязанности здравого смысла в Стране Абсурда, к счастью, бессильны сотрясти существующий порядок вещей, не говоря уже о том, чтобы изменить его. Истинные факты этого места так же прочно обоснованы, так же могут быть подвергнуты проверке, так же ясно очерчены и разумны, как и те, что относятся к само́й Разумной Стране. Вообще-то это более чем верно, как следует из тестов, которые мы только что провели. И как, вне всякого сомнения, покажет оставшаяся часть этой главы.

Вот образец ложных убеждений, которые, вырастая в Стране Абсурда, я должен выучить, в которые должен всё в большей степени верить, беспрекословно ими жить и в конце концов ими умереть:

1) В моём собственном непосредственном переживании себя, я — нечто очень сложное,

2) которое выглядывает из себя через две маленькие дырки в верхней части,

3) и я вижу многих, таких же, как я, вокруг.

4) Я такой же маленький, такой же непрозрачный и такой же подвижный, как они.

5) Вместо того чтобы быть Пространством для них всех, я — один из них,

6) симметрично противостою каждому, вещь-к-вещи, лицо-к-лицу, подобное-к-подобному;

7) и, соответственно, как они, я родился и умру.

Дело не в том, что в этой Земле Абсурда я испытываю трудности, когда хочу увидеть, что́ я есть, а в том, что я был воспитан так, чтобы видеть себя как полную противоположность того, что́ я есть. Подавляя то, чем я вижу себя прямо здесь на расстоянии ноля метров, я подменяю это тем, чем я выгляжу вон оттуда, с расстояния около метра. Я обмениваю, как по бартеру, эту центральную реальность, принадлежащую мне, на ту региональную внешность, и поскольку разница между этими двумя версиями меня тотальна, мой самообман тотален. Таким образом, я прощаюсь с моими чувствами и становлюсь чудилой — сдвинутым от центра на метр или около того. Это подобно тому, как если бы (в виде уплаты вступительного взноса в человеческий клуб) я запер дверь Дома, находясь снаружи, и выбросил ключ, а теперь жил в этом огромном лагере для перемещённых лиц, на границе, мучимый тоской по Дому.

Впрочем, к счастью, всегда есть путь Домой, к моим чувствам. Нет: я не просто пользуюсь фигурой речи, чтобы описать человеческие трудности Самоотчуждения и лекарство от них. Это был не метафорический уход от себя, и возвращение тоже не метафорическое. Внутреннее путешествие, которое мне нужно совершить, — реальное путешествие через пространство, принимающее реальное направление, охватывающее реальное расстояние при помощи реального средства передвижения, со скоростью на мой выбор[9].

На самом деле, наши тесты были не чем иным, как последовательностью таких внутренних путешествий от эксцентричности к концентричности, с использованием различных видов транспорта. Говоря конкретно, направление каждого путешествия было ровно 180° от того направления, к которому я находился лицом; его расстояние было приблизительно один метр; а транспортные средства включали мои очки (посредством которых мои два глаза там слились в мой Единственный Глаз здесь), мои часы (которые, показав время там, показали Не-время здесь), отверстие в картонке (18-сантиметровое отверстие там, которое взорвалось и стало бесконечным Отверстием здесь), зеркало в картонке (которое по пути сюда упразднило лицо, содержащееся в нём) и бумажная труба (которая, многократно переводя моё внимание с дальнего конца на ближний, позволила мне заменить цвет там не-цветом здесь, сложность там — простотой здесь, непрозрачность там — прозрачностью здесь, движение там — неподвижностью здесь, и жизнь и смерть там — Тем, что здесь свободно от жизни и смерти).

На самом деле, чтобы привести меня домой, выстроилась многочисленная флотилия транспортных средств, и все они отлично годятся для езды. Я нахожу их бесценными для того, чтобы разделить это внутреннее видение с новыми друзьями и будущими путешественниками. Ho для обычного ежечасного хода жизни, в том месте, где я работаю или играю, мне нужно универсальное и незаметное средство передвижения, которое будет всегда наготове, в которое я смогу тайком запрыгнуть, что бы я ни делал.

Внимание — просто посмотреть-и-увидеть — вот как раз такое средство. Или назовите это медитацией — круглосуточной медитацией или медитацией для рынка — которая не столько состояние, сколько действие, постоянно возобновляемое движение процесса направления, соединяющего всё, что происходит, чтобы заполнить моё Пространство, с самим Пространством.

Вот несколько примеров того, как это работает в моём случае, когда у меня хватает здравого смысла положиться на то, что дано:

1. Вместо того чтобы перестать замечать кусочек еды на моей вилке, как только я его этой вилкой проткнул, я следую вместе с ним его (примерно) однометровым путём от моей тарелки до этого бесконечно широкого Рта здесь. В процессе принятия пищи у меня есть множество возможностей совершить бесплатную поездку Домой, и каждый раз, когда я чищу зубы или причёсываюсь, у меня снова возникают такие возможности.