Пропаганда гомосексуализма в России: истории любви - Каспаров Гарри Кимович - Страница 9

АНДРЕЙ

Это же туристический город, где все привыкли быть вежливыми и доброжелательными, даже в советские времена тут было много частного бизнеса, который зависит от гостей. Кроме того, Сочи — город очень мультинациональный, тут нет и никогда не было фашистов или националистов, просто потому что тут слишком много разных национальностей.

РОМАН

Да, у нас на клубе сейчас нет вывески, но не потому что страшно, а чтобы отсеивать ненужных посетителей…

АНДРЕЙ

Когда была вывеска, к нам шли все подряд — туристы из провинции с детьми и внуками, которые не понимают, что это гей-кафе, да и вообще не понимают, кто такие геи. До принятия этого закона многие и слова «гей» не знали.

РОМАН

У нас первые четыре года была стеклянная дверь в клуб. И никаких проблем. Когда мы делали ремонт, то решили все же поставить что-то более основательное, но не для безопасности: просто у нас рядом гостиница, так что нужна дверь с шумоизоляцией.

АНДРЕЙ

С властями часто приходится сталкиваться, но никто ни разу не пытался ставить нам палки в колеса. Тем более сейчас, перед Олимпиадой, к нам даже особое внимание: звонят, спрашивают, перевели ли мы меню на английский, обучаем ли мы персонал иностранным языкам.

РОМАН

Сейчас тут очень много иностранцев, особенно журналистов. За последний месяц мы дали тридцать интервью. Одна американка вообще сказала, что была уверена, что наш клуб — это миф, что по этому адресу стоит жилой дом, а байку про гей-клуб придумали в «Единой России», чтобы Олимпиада прошла гладко. Она была в шоке, когда увидела, сколько людей набилось вечером посмотреть шоу.

АНДРЕЙ

В другой раз приезжали журналисты из Associated Press и очень хотели сделать сюжет о том, как в гей-клубе отдыхают мусульмане. Раньше у нас были такие тематические вечеринки, но сейчас у нас украинская тема, так что никакого мусульманского колорита мы им специально предложить не могли. Так вот, вечером было обычное травести-шоу и ведущая спрашивает: «Есть в зале у кого день рождения?». И выходит молоденький парень, чеченец, и говорит: «У меня! Поздравлять меня особо не надо, но можно я лезгинку станцую?». И он начал танцевать, потом вышли его друзья и его парень, который ему сто роз подарил, и девушки — и все плясали.

Каждый день у нас бывает от ста до трехсот посетителей, хотя в зале всего сто пятьдесят посадочных мест. Мы пытались открыть еще танцпол с электронной музыкой, но он вообще не пользовался популярностью. В Сочи ведет всего одна дорога, горный серпантин, ее легко контролировать…

РОМАН

Поэтому в городе нет наркотиков. Совсем. И люди не идут на клубную музыку.

АНДРЕЙ

Нам-то от этого только лучше, потому что больше алкоголя продается. Многие пытались открывать в Сочи клубы с хаусом, и все прогорали. В прошлом году открылся клуб Pacha, туда приходило за ночь десять человек — так и закрыли его.

РОМАН

Здесь люди любят вкусно поесть и сладко попить. Поэтому у нас кабаре и вся ставка на шоу-программу. К нам часто приезжает Лолита, недавно работала Ева Польна, рыжий «Иванушка» часто приезжает, «Чили», «Мираж», «А-Студио» — всех и не переберешь.

АНДРЕЙ

Бизнес очень прибыльный. Мы, вообще-то, лидеры по продаже алкоголя среди всех ночных заведений в городе. И единственный клуб, который открыт семь дней в неделю. В Испании, конечно, у нас бы такой бизнес вряд ли получился. Там столько клубов, да и культура другая: люди заходят в бар, выпивают по коктейлю и идут дальше.

РОМАН

А у нас все иначе: обязательно нужно, чтобы стол был накрыт, много разных блюд, зелень, мясо, чтобы посидеть хорошо. На нашей кухне даже в будни работают одновременно три повара. Спиртное не заказывают порциями, всегда ставят на стол бутылку, и желательно побольше. Даже дорогой коньяк — Cordon Blue, X.O. — обязательно берут бутылку. И еще колой его разбавляют.

АНДРЕЙ

Конечно, у нас бывают не только геи, девушек тоже очень много, а где-то пятая часть посетителей — мужчины-гетеросексуалы, которые приходят за компанию. В клубе есть зона только для парней, и раньше она была очень большая, с лаунджем, отдельным баром и темной комнатой. Но это оказалось никому не нужно, у нас молодежь не привыкла так отдыхать. Поэтому мы оставили небольшую темную комнату, а вместо лаунджа сделали караоке для всех, с кальяном. Пользуется бешеной популярностью.

АНДРЕЙ

Мы живем абсолютно открыто. Не только наши родители, но и в городской администрации прекрасно знают, кто мы. Моя мама живет с нами и очень нам помогает. О том, что я гей, я рассказал ей еще в 18 лет. И мой родной брат тоже в курсе, он работает у нас в клубе.

РОМАН

Я рассказал своим в тридцать. Когда мне было 18, еще существовала уголовная статья «за мужеложество». Мама давно умерла, но когда мы стали жить с Андреем, я рассказал об этом отцу, и он ответил: «Что выросло, то выросло, ты мой сын». Отец с женой и детьми часто приезжают к нам в гости отдыхать.

АНДРЕЙ

Все наши соседи тоже знают и прекрасно все понимают. Нам как-то всегда везло с окружением. Тем не менее в прошлом году мы подавали документы на вид на жительство в Испании. Это такая обычная дилемма для бизнесмена в России: зарабатываешь ты здесь, конечно, хорошо, но очень сложно строить планы. Вот это помещение мы арендуем, и вкладываться в него опасно: вдруг хозяин завтра передумает? Хочется что-то купить, построить что-то свое, более основательное, но нет уверенности, что завтра здесь не изменится все. И вообще, много бюрократических сложностей. А сейчас многие рестораны и магазины вообще закрываются на время Олимпиады.

РОМАН

Президент подписал указ, что в Сочи иногородний транспорт может попасть только по спецпропускам, с разрешения ФСБ, МВД и администрации. То есть и продукты, и алкоголь сюда завезти — огромная проблема. А своего в Сочи ничего нет. Оформлять все разрешения — такая головная боль, что многие просто решили не работать.

АНДРЕЙ

Мы хотим пожениться в Испании. И детей хотим, но, видимо, не в этой стране, если сейчас Мизулина примет этот закон. Мы уже подавали на вид на жительство в Испании, но там недавно изменили правила: раньше, чтобы его получить, достаточно было иметь недвижимость дороже 200 тысяч евро, теперь — не дешевле 400 тысяч, а такой у нас пока нет. Так что не вышло, и сейчас мы уже не уверены, что выйдет. Хочется получить вид на жительство в Европе, но жить нам пока нравится здесь.

РОМАН

Многие американские журналисты говорят, что мы легко можем просить политического убежища в Америке. Но пока не хочется.

АНДРЕЙ

Мы ориентируемся на европейские клубы, а не на местные. Я не очень часто езжу за границу, а хотелось бы бывать там почаще. В среднем, может, пять месяцев в году провожу в Европе.

РОМАН

Я езжу реже, чем Андрей, и еще Азию люблю. Мы никогда не отдыхаем вместе, потому что невозможно уехать обоим сразу и оставить бизнес. Если бы мы не работали вместе, то, может, и расстались бы. А так нам всегда есть, что обсудить, много общих тем. Нам не бывает скучно друг с другом.

АНДРЕЙ

И мы практически не ссоримся. Раньше еще бывало, когда все только начинали, строили — тогда спорили. А сейчас если и ругаемся, то только в шутку.

Руслану 29 лет, он журналист. Маше тоже 29, она бортпроводница. Они познакомились, когда Маше было 18, а Руслану — 17.

РУСЛАН

Я в 15 лет жестко заявил маме, что буду менять пол. Для нее это было катастрофой, хотя, конечно, не стало для нее новостью. Она всегда этого боялась: говорила мне, что есть такая категория людей, что я очень на них похож, что она не хотела бы, чтобы со мной произошло именно это, потому что это очень страшно и опасно. По телевизору говорили, что из-за гормонов ты проживешь максимум десять лет, умрешь молодым и больным. Это, естественно, очень далеко от правды. Как только я получил разрешение, я тут же сделал операцию. Мне тогда было 24 года. С тех пор прошло каких-то там пять лет. Жизнь кардинально поменялась. Я уже вообще не представляю себя другим человеком. Не представляю, что было бы со мной, если бы я этого не сделал, как бы я жил сейчас, как мне на самом деле было бы хреново, просто адово хреново.