Сестрёнки (ЛП) - Пилипюк Анджей - Страница 13

Катаржина вскакивает с места, бежит по коридору, сбегает вниз по лестнице. Ее провожают возмущенные взгляды зрителей, достойно шествующих в фойе. Кузинка, в окружении своих учениц, выходит в главный вестибюль. Она не знает, что за ней следят.

Агенты ЦСБ проходят тщательную и сложную подготовку. Работающие в Бюро техники тоже имеют свой цикл тренингов, хотя и не столь мелочных. Катаржина спокойным шагом идет за небольшой группой учениц, следя за их учительницей. Простенькое платьице, сумочка, произведенная, скорее всего, в Китае. В сумочке револьвер. Интересно, а не тот ли самый «наган», с помощью которого восемьдесят лет назад защищалась в школе. Исключить нельзя, это надежное оружие с калибром, способным уложить даже слона. К тому же, вероятно, нож в ножнах на бедре. Как видно, жизнь у кузинки была нелегкой, вот она и научилась заботиться о себе…

В разведке агентов учат, как заводить знакомство, не пробуждая подозрений выслеживаемого… Катаржина подобной подготовки не проходила… Но быка лучше всего брать за рога. Тогда… Она ускорила шаг. Девчонок обошла, прячась за рядами колонн. Добралась чуть ли не до конца фойе, развернулась и направилась навстречу судьбе. Быстрым, легким шагом.

— Привет, кузина.

На лице Станиславы на миг появилось изумленное выражение… В глазах блеснул страх. Люди, испытывающие страх, способны на самые неожиданные действия… Истории известны несколько знаменитых убийств, совершенных в театре: Линкольн, Столыпин…

— Минуточку. — Станислава касается пальцами виска, словно пытается припомнить. Это она играет перед своими подопечными. Сразу же их не сплавила, а это означает, что о чем-то догадывается. Она вступила в игру. Следовательно, ей необходимо помочь…

— Катаржина Крушевская, — подсказывает девушка.

— А-а, кузинка Кася. — Лицо учительницы лучится восторгом, хотя глаза остаются такими же холодными. — А я тебя сразу и не узнала.

Так, что делать дальше. Можно немного попугать.

— Ну, мы уже столько веков не виделись, — с легким акцентом на «веков».

Не сильно ли напугала? Похоже, что так.

— Девочки, возвращайтесь на свои места, антракт уже кончается, — обращается Станислава к ученицам. — Я через минутку приду.

Девчонки тут же смылись. Лицо преподавательницы тут же становится серьезным.

— Ты кто такая? — тихо спрашивает она.

— Я и вправду твоя кузинка, — усмехается Катаржина. — Из Крушевских герба Хабданк.

Станислава подходит к перилам лестницы и долго глядит на прогуливающихся людей.

— Как ты меня нашла? — спрашивает она наконец.

— В моей, а точнее — нашей семье существовала легенда, переходящая из поколения в поколение. Легенда о прабабке, которая так никогда и не постарела.

— На основании одной только легенды ты не смогла бы меня идентифицировать. — Голос холодный, но в нем слышно любопытство. Женщина не настроена враждебно.

— Я видела портрет в Национальном музее[26]… Сама же работаю в ЦСБ с компьютерными системами идентификации преступников…

На лице Станиславы появилась легкая усмешка.

— И какое же преступление я совершила?

Она слегка склоняет голову набок.

— Пользование фальшивыми документами, — выпаливает ее кузинка. — А так же, как мне кажется, применение препаратов, не допущенных к обороту Министерством Здравоохранения…

— Воспользовавшись, хмм… семейной солидарностью, осмелюсь сразу же спросить, не ведется ли против меня официальное следствие?

— Нет. Просто я злоупотребила доверием начальства, чтобы тебя найти… А при случае попала на одного твоего знакомого…

— Догадываюсь, о ком идет речь. И как же выглядит, назовем это так, состояние рода Крушевских?

Катаржина указала жестом собеседницу, затем коснулась ладонью собственной груди и показала два пальца.

— В принципе, совсем никак не выглядит, — сказала она.

В фойе прозвенел звонок. Сейчас начнется следующий акт… Девушки глядят друг на друга. Они уже «обнюхались» и теперь испытывают радость, которую способно дать обнаружение кого-нибудь, кто думает так же, как ты…

— Приходи в гости, — предложила Стася. — Адрес знаешь?

— Естественно. Как тебе будущая суббота?

Та кивнула.

— Хорошо. Быть может, часика в четыре вечера? Приятно было познакомиться.

Второй звонок.

— И который это уже раз? — не выдержала Катаржина.

— «Лебединое озеро»? — сестренка сразу же догадалась про смысл вопроса. — Честно говоря, не считала. Раз, наверное, тридцать… А ты?

— Первый, — спустила та голову.

Улыбка. Спокойная, дружелюбная.

— Тогда беги поскорее, а не то опоздаешь на начало третьего акта. А было бы жаль.

Они расстались

Снаружи жилище подозрительным не выглядело. Старый, еще довоенный каменный дом, солидная дубовая дверь. Звонок… Катаржина нажала на латунную кнопку. Внутри раздался мелодичный гонг. Растягивающееся мгновение неуверенности. После того, как ее раскрыли, кузинка попросту могла сбежать. И все же — нет. Ключ проворачивается в замке. Двери открылись.

Станислава надела легкое льняное платье. Небольшой серебряный, инкрустированный рубинами крестик, тот же самый, что так замечательно был выписан на портрете, висел на шее. На ногах мягкие домашние шлепанцы. Она не была вооружена. Разве что попытается заколоть длинной шпилькой из своей китайской прически.

— Привет, — хозяйка поцеловала гостью в щеку, — проходи, пожалуйста.

Выходит, закалывать не собирается. Мебель новая, но стилизована под старину. На стене слуцкий пояс от кунтуша[27]… Две скрещенные сабли.

Девушки прошли в небольшую гостиную. Станислава достала коробку длинных, каминных спичек и развела огонь под стоявшим на подоконнике самоваром.

— Чай скоро поспеет, — пояснила она.

Они уселись в кресла. В принципе, говорить ничего было и не нужно. С первой же встречи в театре они почувствовали симпатию друг к другу. Стася чувствовала любопытство кузинки. Она сняла крестик с шеи. Отвинтила верх. Из углубления внутри высыпала на кусочек салфетки с десяток красных кристалликов.

— Философский камень, — сказала она. — Произведенный мастером Сендзивоем из Санока в конце XVI века. Нас было шестеро. Каждый получил одинаковую порцию…

— И с той поры…

— Одну порцию в столетие. Того, что осталось, недостаточно… Время догонит меня. Разве что… — Станислава с сомнением глянула на «родственницу», — разве что ты мне поможешь.

Катаржина удивленно глянула на нее.

— Каким образом?

— Очень просто. В Новом Сонче множество людей встречалось с духом алхимика… Ты понимаешь, что это может означать?

— Он до сих пор жив, — шепнула Катаржина.

— Именно так я и предполагаю. Во всяком случае, еще сто пятьдесят лет назад был жив. И он до сих пор скрывает тайну производства своей тинктуры… Конечно, тот еще был тип, злорадный и паскудный, но, быть может, еще раз он и пожелает поделиться своим изобретением… Нужно его найти и соответствующим образом придавить. Раз уж тебе удалось найти меня…

— У меня имелась зацепка. Твой портрет… А вот в его случае…

— Картину, изображающую Сендзивоя, написал Ян Матейко[28], правда, к сожалению, это всего лишь licencia poetica[29], - буркнула Станислава. — Так что, и вправду, хлопоты будут… Но ты должна его найти. Для меня. Для нас.

— То есть…

— Если добудем запас, присоединяйся ко мне. Будем вместе скакать через века. Одиночество… — Неожиданно на ее лице появилось выражение крайней усталости. Скука от жизни, продолжающейся чуть ли не половину тысячелетия. — Если, конечно же, посчитаешь, что стоит. Ведь нигде не будет возможно пригреть местечко больше, чем на несколько лет. Я брожу по миру, вечно удираю… И гляжу, как человечество постепенно идет псу под хвост.