Просто позови. Академия жизни - Сурикова Марьяна - Страница 11

В этом году при наборе в академию девушек оказалось больше. Многие сыновья из аристократических семей предпочитали академии магии военные казармы при королевском дворе. Хотя хороший маг всегда ценился выше обычного (пусть и на службе у короля) гвардейца, зато учиться там было проще и, наверное, интересней для мужчин. Оно и понятно, их влечет оружие, тренировочные бои, испытательные полигоны, где можно дать волю собственной силе, ярости, желанию показать свое превосходство.

Наряды дам и кавалеров отличались определенной строгостью согласно принятым в высшем обществе правилам. Однако многие девушки умудрились несколько занизить зону декольте, выбрать юбки попышнее, чтобы подчеркнуть талию, а несколько студенток даже оголили плечи, заказав платья без рукавов и прикрыв верх лишь легкой полупрозрачной материей. Я недовольно глянула в их сторону, но отвернулась, не сказав ни слова. Сегодня сделаем небольшое послабление в честь бала, но если нечто подобное будет иметь место в стенах академии, то я им не завидую.

Второй причиной данной уступки было то, что я тоже позволила себе слабость и заказала для бала платье лавандового, а не розового цвета, хотя именно второе больше подходило под тематику вечера и именно красные, розовые и даже пурпурные оттенки преобладали в туалетах девушек.

Платье с плотно облегающим лифом имело небольшой вырез, открывавший ложбинку между грудями, где и покоилась капля фальшивого амарила. Низ расходился легкими волнами при каждом движении, а материя начинала переливаться всеми оттенками сиреневого. Создавалось ощущение, будто это прохладный ручеек струится вдоль моих ног, настолько невесомой и мягкой была ткань. Я ощущала себя королевой праздника. Пусть ожерелье было поддельным, зато серьги настоящими, и магия камня работала совершенно потрясающим образом: когда я проходила мимо, мужчины оборачивались вслед.

Лишь три обстоятельства портили этот чудесный вечер: во-первых, Эрин все-таки уехал из королевства, хотя я до последнего надеялась, что он изменит время поездки и посетит бал; во-вторых, противный старикан Амир Вальенте присутствовал здесь на правах куратора; ну а в-третьих… Третье обстоятельство внезапно выросло на моем пути недалеко от увитой зелеными стеблями колонны, при этом вид оно имело настолько щегольской, что я невольно замедлила шаг, окидывая взглядом высокую фигуру Демиуса Ритьери.

Преподаватель нарядился в свободную синюю рубашку, атласный жилет сапфирового цвета, свободного покроя темно-синие брюки и такой же фрак. Ярким пятном в этой гамме ультрамариновых оттенков являлся бордовый шейный платок с небрежно завязанным узлом. На ногах нашего университетского франта оказались черные лакированные туфли. Если бы я не владела собой в совершенстве, то непременно открыла бы рот, но вместо этого чинно присела перед преподавателем в некоем подобии реверанса и протянула для поцелуя руку.

– Виолетта, вы подобны хмельному вину, при взгляде на вас голова идет кругом, а блеск глаз пьянит и… – Демиус выдержал паузу, а потом понизил голос и добавил: – И притягивает неимоверно.

– Я не желала бы стать причиной вашего быстрого опьянения, Демиус. Иначе вам придется покинуть бал раньше времени.

В ответ мужчина лишь обольстительно улыбнулся:

– Несмотря на молодость, вы весьма искусны в придворной науке, Виолетта. Умеете дать отпор зарвавшемуся поклоннику?

– Вы относите себя к моим поклонникам, Демиус?

– К самым пылким, очаровательная Виолетта! Не желаете ли станцевать?

– Благодарю за приглашение, но только после первого танца, – промолвила я, отчаянно пытаясь найти благовидный предлог и отвязаться от настойчивого кавалера, чтобы он не вытянул меня на середину зала на глазах у всех. Пусть я дала обещание, но открывать бал с этим мужчиной было бы слишком опрометчиво.

Взгляд, обежавший собравшихся, выхватил на диване в углу нашего куратора. Амир сидел, положив ладони на набалдашник своей любимой трости, и задумчиво наблюдал за оркестром. Вот оно! Чудесная возможность! Мало того что отвяжусь от Ритьери и открою бал с куратором, что гораздо приличнее, так еще и насолю старикану, который явно опозорится, когда ему придется отплясывать у всех на виду эльтареллу[2].

Изящно отвернувшись от Ритьери, я направилась прямиком к куратору и остановилась возле дивана, пытаясь привлечь внимание Амира.

– Виолетта?

– Куратор Вальенте, окажите честь открыть со мной бал?

– Мм… – Старичок определенно растерялся. – Здесь столько кавалеров, очаровательная Летта, зачем вам в партнеры такой старик, как я?

– Именно вы помогли празднику свершиться. Но если здоровье не позволяет, то я не смею более вас тревожить, – едва ли не сквозь зубы промолвила я, разозлившись, что он вновь назвал меня Леттой, а после добавила с притворным вздохом: – Придется отыскать партнера, который в состоянии сделать несколько танцевальных па по залу. Приятно вам отдохнуть здесь, в уголке, куратор Вальенте.

Я немного присела перед стариком, а он в этот миг рассматривал меня, и я отчетливо увидела, как в уголках его губ промелькнула усмешка. Внезапно куратор поднялся на ноги, положил свою трость на диван и поклонился, протягивая мне руку. Я машинально вложила в нее ладонь, озадаченно поглядывая на деревянный атрибут.

– Вам не понадобится ваша трость, куратор?

– Не тогда, когда я собрался сделать несколько па по залу с очаровательной партнершей. – С этими словами Амир повел меня в центр к самому озеру. Я подняла руку, подавая знак музыкантам, и воздух наполнился чарующими звуками мелодии. Медленный проигрыш дал нам время занять места напротив друг друга, а на лице куратора в этот миг мелькнуло на редкость хитрое выражение, которое мне совершенно не понравилось. Неужели догадался, что я задумала?

Амир Вальенте поклонился, но, выпрямляясь, отчего-то коснулся ладонью поясницы. «Старость не радость, дорогой куратор, совсем ревматизм замучил?» Я изящно присела в реверансе, опуская глаза в пол. Начиналась красивая игра двух танцоров.

Прекрасный танец эльтарелла предполагал ухаживание – партнер ступал вокруг дамы, добиваясь ее внимания, а партнерша отворачивалась и кокетничала, и все это было завуалировано искусными и непременно плавными движениями. Куратор двинулся вокруг меня, а я медленно поворачивалась, но руки не подавала.

К берегу озера стали выходить остальные пары, и все они повторяли хорошо заученные движения. Все шло так чинно и мирно, так плавно, а потом вдруг оркестр сделал резкий переход, и музыка грянула, словно гром, весь зал сотрясся от мощных аккордов, и ритм понесся, будто резвый скакун. Вслед ему сорвались с места девушки, стремясь скрыться от настойчивых поклонников, но были пойманы за руку, и еще один, но уже стремительный оборот вокруг своей оси, и… и мерзкий куратор пребольно наступает мне на ногу, вырвав тихое: «Ох!» Я запинаюсь и падаю назад, а Амир ловит меня у самого пола и снова застывает, ухватившись за поясницу.

Ах, если бы я только могла, я вырвала бы сейчас клок этих седых волос! Ужасно даже представлять, как комично я смотрелась со стороны, зависая у самого пола, без возможности выпрямиться потому, что мерзкий старикан мешал мне это сделать! С кряхтеньем куратор наконец разогнулся, а потом повел меня в танце дальше, а темп все нарастал, движения становились резче, партнеры ухватили девушек под локоть и повели по кругу, совершая небольшие подскоки. Куратор тоже подпрыгивал рядом со мной и будто нарочно делал это столь забавно (в отличие от изящных подскоков других танцоров), что я едва сдерживала смех и кое-как могла уследить за собственными движениями. Я уже мечтала, чтобы танец поскорее закончился.

И вновь партнеры взяли девушек за руки и стремительно закружили. Амир настолько быстро провернул меня вокруг собственной оси, что я сделала несколько лишних вращений, и голова пошла кругом, а в следующий миг мне отдавили уже вторую ногу, а потом, крепко ухватив за талию, Вальенте поволок меня сквозь ряды танцующих, будто сорвавшийся с якоря буксир.