Лабиринт просыпается (ЛП) - Викверс Рейн - Страница 15

увидели ее: четко видимая справа от солнца звезда на небе, которая в отличие от солнца

сверкала синим цветом. Пока они несколько часов шли за ней, ее позиция не менялась, а была

зафиксирована на небосводе.

Впереди шел Джеб, за ним следовала остальная группа, только Мэри слегка отставала и

семенила позади всех.

Она уже дважды отдыхала, съела половину своих запасов и почти израсходовала всю

свою воду. Пот сбегал по ее лицу. Тень и вода, пожертвованные лесом, лежали далеко позади

и вне досягаемости. Вокруг них была только широкая пустынная степь.

Пока они шли молча, Дженна размышляла над тем, что она видела ночью. Или как она

считала, видела, так как полностью не была в этом уверена.

Джеб целовал Кэти. Долго и искренне. Так это выглядело, когда она смотрела на верхние

ветви. Или это было иллюзией? Они стояли вплотную и тихо говорили друг с другом, чтобы не

разбудить остальных.

Дженна пыталась вытеснить воспоминание, но ей это не удавалось. Она прокручивала в

голове как Джеб целовал Кэти, и эта сцена казалась совершенно настоящей.

Это было больно ‒ видеть их. Дженна полагала, что чувствует ‒ Джеб ей нравится, что

между ними существует связь. Но откуда должна эта связь появиться, ведь она едва знает его.

Кэти же, напротив, в дороге она не доверяла. Она была зазнавшейся, прекрасной и

высокомерной. Кэти хочет только воспользоваться Джебом, по меньшей мере, так подозревала

Дженна. Рыжеволосая поймала его в ловушку, потому что она надеется получить от него

выгоду, но когда дойдет до собственного выживания, она не раздумывая принесет его в

жертву.

Тем не менее. Они целовались.

Она могла себя еще сто раз убеждать, что это ничего не должно значить.

И все-таки, эта мысль наносила по ней удар, который она не могла объяснить.

Миша присоединился к Тиану. Азиат, казалось, был в противоположность ему

жароустойчив. Лицо Тиана оставалось сухим и производило впечатление практически

расслабленного.

‒ Ты, кажется, не беспокоишься, ‒ заговорил Миша и приспособился к его темпу.

— По правде сказать, я еще не знаю, как должен думать обо всех этих вещах.

‒ В таком случае, веришь ли ты в историю с шестью мирами и вратами? И что в каждом

мире один из нас должен остаться?

— Ну да, наверное, но в данный момент всё это еще очень далеко. Сейчас это кажется

таким нереальным. Пройдет еще семьдесят два часа прежде, чем это действительно станет

опасным.

Миша удивленно посмотрел на него.

~42~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается

Rainer Wekwerth - Das Labyrinth erwacht

— Меньше, несколько часов ведь уже прошли. Но ты же не имеешь в виду, что нужно

быть готовым ко всему?

Тиан подмигнул ему.

— Кто тебе сказал, что я не готов?

‒ Как ты можешь вообще быть к такому подготовленным? Правда, я не понимаю тебя: с

одной стороны ты выглядишь как мечтатель, с другой, у меня такое чувство, что ты уже много

чего пережил.

— Я не могу вспомнить этого.

Миша засмеялся.

‒ Правда.

Некоторое время они молча шли рядом, затем Тиан сказал:

— Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь?

Миша колебался.

‒ И да, и нет. Так, в моей голове проносятся картинки.

‒ Какие картинки?

— Машины, черные лимузины, яркие вспышки, пыль и туман, хаос. Затем ничего, — снова

пауза. — Иногда мне кажется, что я узнаю лицо, которое склоняется надо мной и нашептывает

мне что-то непонятное. Это мужчина, по крайней мере, я так думаю, но я не могу рассмотреть

его лицо. Он повторяет снова и снова одни и те же слова, но я не могу их расслышать, что-то

случилось с моими ушами.

‒ Но теперь-то ты можешь слышать, ‒ сказал Тиан. ‒ Так что, вероятно, это был только

сон.

‒ Надеюсь. При этом все такое реальное и все же расплывчатое. ‒ Он громко вздохнул. ‒

А что вспоминается тебе?

‒ Так, на самом деле, ничего, только туман. И затем отдельные картинки.

Миша сделал знак, чтобы он продолжал.

‒ Определенно, это звучит совсем глупо, но я вижу город. Он мне чужой, и все же

абсолютно знакомый.

‒ У города есть название?

‒ Без понятия. Я всегда вижу только развалины, огромные врата с всадниками на крыше.

Высокую колонну, на которой стоит золотой ангел. Старые здания рядом с высотками из стекла.

Покинутые шахты под землей, и везде стоят указатели на имена и места. Но я не могу их

прочитать. Там царит вечный снегопад, вечная зима. Серые каменные стены разрушены, всё

сгорело и остались одни обломки. Небо свинцово-серое. И такие же серые снежинки, которые

падают на землю и покрывают всё вокруг. Холодно. Мне холодно, но я знаю, что не должен

останавливаться. Повсюду подстерегает враг. Он охотится на меня. Беспрерывно. У меня только

один шанс, я должен достичь золотого ангела, который возвышается в небе. Там я найду покой,

там есть спасение.

‒ Это довольно конкретные впечатления. ‒ Миша взглянул на него. ‒ Ты полагаешь, это

твоя родина?

Тиан энергично покачал головой.

‒ Нет, но мне было хорошо там, много раз, и всё же, всё кажется нереальным.

‒ Может быть, это только повторяющийся сон.

‒ Нет, это несколько больше, чем просто сон. Я верю, в этих изображениях скрыт ключ к

загадке.

‒ Какой загадке?

‒ Почему мы здесь, и что все это значит.

~43~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается

Rainer Wekwerth - Das Labyrinth erwacht

Леон подождал Мэри. Он искоса наблюдал за ней. Без сомнения, она была красива. Хотя

ее лицо выглядело бесконечно нежным и хрупким, но полный красный рот с чувственными

губами говорил на совершенно другом языке. Он говорил о старости, которую до сих пор Мэри

успешно скрывала. Леон спрашивал себя, почему она была такой слабой. Почему она так

беспомощно тащилась за всеми. Не сетуя, не задавая вопросов.

‒ Что с тобой случилось?

Леон задал вопрос не из-за сочувствия или любопытства. Просто Мэри задерживала

группу. Ему казалось, что ее летаргия провокация против него. У каждого, действительно у

каждого, казалось, еще были резервы. Мэри, напротив, шатаясь шла через однообразный

ландшафт.

К тому же казалось, что она не чувствовала страха. И это было именно тем

обстоятельством, которое приводило его в ярость. Здесь речь шла о чистом выживании, но

Мэри тяжело шагала рядом с ним, не поднимая головы. Еще не хватало, чтобы она напевала

себе что-нибудь под нос.

Леон не мог больше терпеть.

— Почему ты не стараешься? — вырвалось у него.

Мэри остановилась и серьезно посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду? — ее голос был едва ли громче шороха ветра в высокой траве. В

данный момент Леон проклинал себя за то, что он высказался.

— Если ты еще не поняла: мы как можно скорее должны добраться до врат, или умрем. И

даже если мы достигнем врат, это еще не значит, что все из нас выживут. Только самые

быстрые справятся. Тот, кто придет последним, потерпел неудачу, вытянул короткую спичку. А

ты идешь через местность, как будто у тебя все время мира.

Она посмотрела на него. Этими мягкими, карими глазами. Как темные озера, в которых

можно утонуть. Леон проклинал себя.

— Я думаю, что не имеет значения, идем ли мы быстро или медленно, вопрос же состоит

в том, достигнем ли мы врат. И даже если достигнем, мы всё равно все умрем.

Леон озадаченно пялился на нее.

— Кто начинает забег слишком быстро, очень скоро выбьется из сил. Так как здесь не

спринт, а марафон.

Эта девушка была непостижимой.

— И ты веришь, что сможешь рассчитать силу так, чтобы вынести его?

Мэри пожала плечами.

— Возможно, нет, но кто-нибудь поможет мне.

Леон теперь был полностью растерян.