Беглец между мирами (СИ) - Кравчик Макс - Страница 60

Звон металла постепенно стихал, и уже из гулкого шума, превратился в редкие очаги, лязгающих ударов. Битва оканчивалась и Славик встал в боевую позицию, подавшись телом вперед и пригнувшись ближе к палубе. Он крутился вокруг себя, пытаясь выискать угрозу, но видел лишь еще несколько ожесточенных драк. Его сердце бешенно колотилось в груди, грозя выпрыгнуть и умчаться вплавь в безопасное место. Адреналин горячими волнами разливался в его организме, неистово закипая. Пот, кровь, грязь — все заливало глаза, мешая смотреть, но он резким движением обтирал глаза и лоб, и дальше вертелся как заводной волчок.

На палубу рухнули последние тела Гарбогов, и шум на мгновение прекратился. Контрабандисты, тяжело дыша, вытирая с лиц кровь, и нервно оглядываясь замерли, а спустя секунду тишину разорвал победный крик:

— ААААА-АААА-АААА!!!!!! — Победители вскинули свои руки с мечами к небу, и продолжали орать, а немного успокоившийся Славик, сам не понимая почему, присоединился к победному крику. Его душу переполняла буря эмоций — восторг, азарт, счастье. Такое ощущение складывалось, что в него сейчас вливали энергию из мощнейшего источника, а источником была сама жизнь. Он впервые участвовал в сражение, такого масштаба, и впервые убил человека… До этого ему приходилось сражаться, но лишь с неизведанными тварями, к которым у него не возникало жалости. Но сегодня он убивал себе подобных, и эта мысль омрачила сладкий вкус победы. Он опустил меч, и поднял лицо к небу. Солнце ослепила его своими золотыми лучами, и Славик застыл не шевелясь. Когда крики вокруг стихли, он осмотрелся по сторонам, и увидел, что он единственный выживший раб на палубе. Все остальные были мертвы. Контрабандисты с интересом и уважением смотрели на него, и даже сам капитан одарил его одобряющей улыбкой. Славик стоял и тупо на них смотрел. За спиной скрипнули доски и он обернулся на этот звук. Едва он это сделал, как увидел Ратана шагнувшего к нему почти в плотную. Он резким движением, вскинул эфес своего меча, и навершием ударил его в лоб. В глазах моментально потемнело, и он потерял сознание.

— Убить ее! — закричал Берон. Воины, охранявшие его в походе, тут же начали надвигаться на девушку, которая по-прежнему стояла и безмолвно глядела на него. Она не вскинула лук, не выхватила стрелу и даже, не использовала какое-нибудь хитрое заклинание. Берону сразу показалось, что девчонка имеет магические способности. Она просто стояла и смотрела в глаза Берона, а затем сказала:

— Не надо Берон! Я не враг! Нам нужно поговорить с тобой. Это и в твоих интересах тоже.

— Что за вздор ты несешь? И откуда ты знаешь мое имя? — Он присмотрелся к девушке внимательнее, пытаясь вспомнить, не встречались ли они раньше, но мог поклясться, что он ее видел впервые.

— Я знаю кто убил твоих родителей, и я могу тебе рассказать как и почему это произошло. — Она беспристрастно смотрела на молодого полководца, понимая, что ей удалось его зацепить, но он еще колебался. — Берон, я все тебе расскажу, но ты должен мне дать слово, что после этого ты меня выслушаешь. Ты выслушаешь все что я скажу, а дальше решение будет за тобой.

— Ты слишком молода, чтобы знать такие вещи. Моих родителей убили давным-давно, а судя по тебе, ты едва появилась на свет в то время. Ты не можешь мне ничего рассказать. — Он капризничал, стоял на своем, отказываясь верить, потому что боялся, что история девушки будет неправдоподобной и он ей не поверит, а значит еще одна частичка надежды умрет. И умрет она вместе с этой выскочкой. Эралия стояла, не сказав ни слова, когда из-за большого валуна, возле которого происходила беседа, вышел хорошо знакомый Берону берендей.

— Выслушай ее парень. Она действительно знает, о чем говорит. — Баллар стоял, чуть выставив левую ногу согнутую в колене вперед, опираясь на рукоять своего меча левой ладонью.

— Баллар?!? Что ты здесь делаешь? Я же велел тебе замещать меня в Немаде. Почему ты привел сюда эту лгунью. — Вначале Берон растерялся, но секунду оправившись, он накинулся на своего заместителя с упреками и обвинениями, чем себя сильно раззадорил, и теперь он начинал постепенно закипать от ярости.

— Мой господин! Выслушайте нас. Мы желаем Вам только добра. — Перешел на официально уважительный тон Баллар, чтобы смягчить нрав своего командира, а затем сказал еще мягче, по-отечески: — Берон, я знаю тебя с самого рождения, я научил тебя всему, что знал сам и ты вырос, став могучим и непобедимым воином. Позволь нам поговорить с тобой, хотя бы в дань уважения всему тому, что мы с тобой пережили вместе.

Лицо Берона помрачнело и стало серым. Ему стало стыдно за свое поведения, и он неохотно кивнул соглашаясь на разговор. Эралия представилась и попросила Берона пройти в обитель храма Четырех Ветров, а свою свиту оставить снаружи. Они так и поступили. Берон не боялся оставаться с ней наедине, и может он слегка засомневался в преданности Баллара, но он знал одно — случись им выкинуть какие-нибудь сюрпризы, он без труда убьет их обоих, хотя убивать Баллара ему все же не хотелось. Он действительно любил его, как родного, и многим был ему обязан.

Они вернулись обратно в храм, а стража осталась на улице, со всех сторон продуваемая четырьмя ветрами.

После длинного рассказа, в котором Эралия описала гибель лагеря Киранхоши, и то как погибли родители Берона, он стал совсем мрачным. Он ждал завершающей части этой истории, чтобы наконец узнать, кто убил его родителей. Берон не торопился и не подгонял монотонное повествование Эралии, проявляя невероятную для такой ситуации выдержку и терпение. Он и сам еще не был уверен в том, хочет ли он узнать правду на самом деле? Понравиться ли ему то, что скажет эта девушка? Он слушал и готовился к любым сюрпризам. Эралия закончила рассказ и умолкла. Баллар также сидел не издавая ни звука. Берон смотрел в стол, за которым они расположились, во одной из молитвенных комнат храма. Берон первый нарушил тишину:

— Так все же кто убил моих родителей?

— Технически это сделал Мимикрид, но послал его твой названный отец Фалур. Баргозар приказал ему найти и уничтожить лагерь Киранхоши на много позже, чем сам император Фалур склонил перед ним свои колени. Фалур сдался Баргозару, отдав ему право на корону империи Дорсилан, в обмен на свою жизнь и право стать наместником империи в мире Сартог. — Эралия помолчала, давая Берону переварить информацию, затем продолжила: — Фалур, усыновил тебя не просто так. Твой отец — Бергодр, был Даркагом (Вождем) поселения берендеев и их соратников в борьбе с Баргозаром, орденом Киранхоши. Армия Фалура по приказу Чернобога, искала одну древнюю реликвию, которая по их мнению находилась у одного из членов общества Киранхоши. Им было приказано найти этот артефакт, а всех кто знал о его существовании убить. Фалур решил перестраховаться и перебил всех в лагере. Говорят, что спаслось всего несколько берендеев после той кровавой резни и ты был одним из них. Тебя нашли вместе с раненым берендеем в глубинах осеннего леса, куда тебя отнес этот воин, чтобы спрятать от лап Фалура и Баргозара. Императору Дорсилан не удалось отыскать артефакт ордена, но он нашел нечто иное, другой артефакт, который в последствии и стал твоим билетом на жизнь. — Во время всего рассказа, Берон все больше мрачнел. На его лице все туже и туже сжимались мышцы, приводя желваки в движение. Руки сжались в массивные кулаки, так сильно, что ногти вонзились в загрубевшие ладони, выпуская из тонких ранок, струйки крови. Он поднял глаза, полные печали и злости, затем выдохнул несколько раз, явно пытаясь себя успокоить, и тихо, сиплым и тухнущим голосом сказал:

— Нет… Нет, это не может быть правдой! Я…Я всю свою жизнь сражаюсь на стороне отца… Фалура. Я завоевывал ему города, империи, миры, а он… он и есть истинный убийца моих родителей? Я в это не верю. Я отказываюсь в это верить…

— Но тем не менее — это так. — Отрезала Эралия.