«Ленора» Г. Бюргера, «Линор» Э. По и баллады со схожим сюжетом (СИ) - Жуковский Василий Андреевич - Страница 4

Она в смятенье диком

На землю пала с криком.

И к ней бежит в испуге мать,

Приникла к ней, рыдая.

«Над нами божья благодать,

Не плачь, не плачь, родная!»

«О мать, о мать, Вильгельма нет,

Постыл, постыл мне божий свет,

Не внял господь Леноре.

О, горе мне, о, горе!»

«Господь, господь! спаси, спаси

Дитя от искушенья!

Господь, ты благ на небеси,

Прости ей прегрешенья!»

«О мать, о мать, всему конец,

Не знает милости творец!

Не помогли молитвы,

Он пал на поле битвы».

«Господь — оплот наш и покров,

Мы все — его созданья.

Вкуси, дитя, святых даров,

Да утолишь страданья!»

«О мать, я не пойду во храм,

Не прикоснусь к святым дарам,

Дары Христа бессильны

Нарушить сон могильный».

«Но если в Венгрии, дитя,

Забыв страну родную,

От веры душу отвратя,

Он в жены взял другую, —

Дитя, тогда забудь о нем,

Ему добра не будет в том:

Душе за грех измены

Не избежать геенны».

«О мать, постыл мне белый свет,

Я брошена в пустыне,

Он смерть оставил мне в завет,

На что мне жизнь отныне!

Померкни, солнце, не свети,

Дай мне во тьму и скорбь уйти!

Навек, навек могила добычу поглотила!»

«Господь, господь! Не будь суров

К твоей рабе несчастной;

Она твоих не слышит слов,

Прости ей гнев напрасный!

Дитя, смири молитвой плоть,

Душе отверзнет рай господь,

К ней в радостные кущи

Придет жених грядущий».

«О мать, на что мне светлый рай,

Что для меня геенна!

Где мой Вильгельм — там светлый рай,

Где нет его — геенна

^[6]

.

Померкни, солнце, не свети,

Дай мне во тьму и скорбь уйти,

Не принесут забвенья

Мне райские селенья».

И долго бушевала страсть,

Туманя ум смятенный.

Она кляла святую власть

Создателя вселенной,

Ломала пальцы, грудь рвала,

Но вот сошла ночная мгла,

И выплыли в просторы

Ночных созвездий хоры.

И вдруг, и вдруг, тук-тук, тук-тук!

Донесся топот гулкий.

И будто всадник спрыгнул вдруг

В притихшем переулке.

И тихо, страшно, дзин-дзин-дзин,

У входа звякнул ржавый клин,

И хрипло крикнул кто-то

В закрытые ворота:

«Открой, открой! Иль спать легла,

Иль ждать не стало мочи?

Как встарь, красотка весела

Иль выплакала очи?»

«Вильгельм! В какой ты поздний час!

От слез я не смыкала глаз,

Кляла я свет постылый,

Откуда ты, мой милый?»

«Мы только к полночи встаем,

Мой конь летел стрелою.

Мой новый дом в краю чужом,

Я прибыл за тобою».

«Вильгельм, войди, желанный мой,

Свистит и воет ветер злой,

Так далека дорога!

Согрейся хоть немного!»

«Пусть ветер воет и свистит,

Пусть плачет над полями, —

Мой конь косится и храпит,

Мне места нет меж вами!

Садись, садись же, наконец!

Храпит, храпит мой жеребец,

Сто миль скакать с тобою

Нам к брачному покою».

«Сто миль! А в поле так темно!

Сто миль скакать к постели!

Часы одиннадцать давно

На башне прогудели».

«Живей! Луна встает из тьмы.

Домчимся раньше мертвых мы.

Дорога мне знакома,

Мы скоро будем дома».

«А домик твой красив, высок?

Постелька нам готова?»

«Темь, холодок да семь досок,

Одна доска для крова».

«Не тесно в нем?» — «Вдвоем — войдем.

Живей, живей! Открыт мой дом,

Невесту ждем, и вскоре