Долг крови (СИ) - "Tau Mirta" - Страница 32

- Ну, если чары древние или очень сильные, то они обретают воплощение. Такая дрянь, призрак не призрак, а что-то типа… - Билл сделал неопределённый жест.

- Полтергейста?

- Да, только сильнее. Сгусток энергии с чётко заданной целью. Вообще, об этом мало что известно, но я сталкивался пару раз. Когда снимаешь проклятие, то и эта пакость исчезает.

- Понятно, - кивнул Люциус. – Похоже, ни один из вариантов нам не подходит? Они погибали в разное время, в разном возрасте.

- Да, но второй вариант вообще-то… Хотя, не важно. Мы по-прежнему мало знаем, ходим вокруг да около, никакой конкретики. Необходимо найти источник чар. И он должен быть в башне.

- Но мы же всё осмотрели.

- Значит, что-то упустили. – Билл досадливо поморщился. – Я – идиот. Там всё началось, сразу надо было разобрать её по камешку, но я подумал, что это слишком очевидно…

- И правильно, я бы тоже так решил. Кроме того, тогда мы ещё не знали о Гуго.

- Ну да. В общем, оно должно быть там. И я найду его.

- Мы найдём, - поправил Люциус.

Они вновь замолчали. Минуты шли. Часы на каминной полке оглушительно громко пробили двенадцать.

Сейчас он встанет и пожелает доброй ночи. И ты ответишь тем же. А кровать превратится в тыкву.

Люциус и впрямь поднялся, но ничего не сказал, просто шагнул к двери. Остановился. Вновь повернулся к нему.

- Ты… не придёшь сегодня?

Билл медленно покачал головой.

- Нет.

Люциус, опустив взгляд, двинулся к выходу и был остановлен тихим:

- Но ты сам мог бы остаться.

Билл тоже поднялся, и они стояли молча. А потом одновременно принялись расстёгивать рубашки. Они просто раздевались, спокойно и неторопливо. Раздевались друг для друга. Люциус стянул с волос ленту и бросил её на журнальный столик. Секундой позже туда же отправился кожаный шнурок с волос Билла. Две палочки – тёмная и светлая – легли рядом. Наконец Люциус приблизился и погладил его по меченой щеке – осторожно, но Билл не стал отворачиваться и прятать лицо. Он обнял Люциуса, притягивая ближе, и тот вдруг фыркнул.

- Что? – Билл отстранился, заглядывая ему в глаза.

- Да ничего. Просто… - он покачал головой, улыбнулся. – Как-то странно всё это.

Билл рассмеялся – громко, открыто.

- А уж мне как…

- Люблю, когда ты смеёшься.

- Да ладно тебе.

Люциус просто стоял, словно ждал чего-то, и Билл сам потянулся к нему. Отвёл назад волосы, пропустив их сквозь пальцы. Тронул лоб, огладил висок, скулу, подбородок. Было так странно дарить эту ласку мужчине, ощущать покалывание отросшей за день щетины. Но вот Люциус чуть повернулся, прижался губами к его раскрытой ладони, как тогда, в ту ночь, и всё вновь стало абсолютно уместным и совершенно правильным. Долгий поцелуй сжёг воздух в лёгких, и Билл приглушённо застонал. Губы Люциуса скользнули к его уху, безошибочно находя то особое местечко за мочкой, а его рука… Ох, его рука… Даже сквозь тонкую ткань брюк эти уверенные прикосновения сводили с ума, и Билл почувствовал, что вновь проигрывает в поединке. Но сегодня у него были другие планы. Чуть отстранившись, он провёл ладонью по шее Люциуса и вновь притянул его в глубокий поцелуй. Рука Билла скользнула ниже, прошлась по груди, задержалась на животе, и он ощутил, как Люциус подобрался от этих касаний. А если… Ладонь накрыла пах, погладила, чуть сжала, ещё раз; Люциус уткнулся лбом ему в плечо, застонал, и от этого тихого звука перехватило дыхание. Билл подтолкнул его к кровати, теряя голову от такой отзывчивости, желая узнать и попробовать больше, надеясь, что Люциус поймёт…

И он понял. Опустился на простыни, потянул его за собой, подставляясь под нетерпеливые жадные поцелуи. И от этого стало совсем жарко. Билл сжимал в горсти шелковистые волосы, заставляя его откидывать голову, оставлял влажные метки поцелуев на горле, прикусывал упругую солоноватую кожу. Ещё, ему хотелось больше. Он скользнул вниз, потёрся о волоски на груди и лизнул тёмно-розовый сосок. Люциус выдохнул и замер, а Билл продолжал дразнить чувствительный комочек кончиком языка. Затем он подул на него, и Люциус пробормотав что-то, запустил пальцы Биллу в волосы, прижимая к себе. Тот улыбнулся и занялся вторым соском, еле сдерживаясь, чтобы не начать тереться о ногу Люциуса. У него уже стояло так, как никогда в жизни, но… Впереди ещё ждал главный приз. Он провёл губами по животу, попробовал впадинку пупка и замер, не решаясь двигаться дальше. Люциус приподнялся, тронул его волосы.

- Билл, ты вовсе не обязан…

Тот поднял глаза. Его имя, произнесённое восхитительно-хриплым голосом, тёмный взгляд – этого оказалось достаточно.

- Но я хочу, - шепнул он, и Люциус медленно опустился на подушки. Билл расстегнул ремень и стянул его брюки вместе с бельём, высвобождая влажно блестевший член. Пьянящий запах ударил в ноздри, и он сдёрнул чёртовы брюки до конца, мельком подумав, что действует совсем не так красиво, как Люциус тогда. Но к чёрту. К чёрту всё. Он наклонился и, помедлив, обхватил губами гладкую остро пахнущую головку. Тронул языком, забирая больше. Вверх-вниз. И ещё.

Люциус вцепился в простыню так, что пальцы свело судорогой. Эти лёгкие прикосновения были мучительны – хотелось схватить за волосы, притянуть, проникнуть глубже. Билл ласкал его неумело, но от этого было только слаще. Не в силах сдерживаться, он двинул бёдрами. Билл отстранился, но лишь для того, чтобы устроиться поудобнее. Когда он опустился между раздвинутых ног Люциуса, тот ощутил жаркую волну волос, омывшую живот, и крепкую хватку на бёдрах. Получив дразнящий поцелуй в пупок, он протестующе застонал:

- Билл…

Тот усмехнулся и скользнул ниже. Теперь ласки стали увереннее, смелее. Он плотно сжимал губы, принимая глубже, или же медленно обводил языком головку, заставляя Люциуса вскрикивать и метаться на измятых простынях. Сильные руки сжимали его бёдра властно, требовательно, и в какой-то момент он ощутил лёгкое прикосновение к мошонке и ниже. Невольно вздрогнул, приподнялся.

- Нет? – очень серьёзно спросил Билл. Пламя свечей плескалось в жёлтых глазах расплавленным золотом, придавая ему потусторонний, неземной вид, но его палец нежно и настойчиво скользил меж раздвинутых бёдер, напоминая, что всё это происходит по-настоящему, здесь и сейчас. Люциус подумал о том, как осторожно Билл касался его волос в ту, первую ночь, и согнул ноги в коленях, раскрываясь. Он делал это всего один раз, когда-то давно, из любопытства, и решил, что это совершенно точно не для него, но… сейчас будет по-другому. С ним всё по-другому.

Билл поднялся, прошёл в ванную. Вернувшись, бросил на постель баночку с кремом и принялся стягивать брюки. Люциус, приподнявшись на локте, охватил его взглядом – всего, от взлохмаченной рыжей гривы до узких ступней.

- Красивый…

- Сам такой, - буркнул тот, опускаясь рядом. Ещё один поцелуй, и Люциуса вновь уложили на спину. Чуткие пальцы тронули промежность, и он закрыл глаза.

Билл неотрывно смотрел ему в лицо, стараясь не думать о том, насколько горячим и узким оказался Люциус. Он видел, что тот пытается расслабиться, но ощущал сопротивление мышц и понимал, что ему не слишком приятно. Билл склонился к его губам, не целуя даже, а просто прижимаясь, желая успокоить. Он продолжал двигать кистью, разминая, выглаживая, и вдруг Люциус вздрогнул и глухо застонал ему в рот. Он повторил движение, и тот выгнулся, стиснув пальцы внутри себя. Невероятно. От всего этого у Билла окончательно потемнело в глазах. Он притянул Люциуса ближе, из последних сил стараясь не торопиться. Но тот сам подался навстречу: вскинул бёдра, вцепился в плечи – точно будут синяки, и, постанывая, насадился на его член, именно так, как он и представлял. Захваченный невероятным ощущением, Билл зажмурился, приподнялся на руках, проникая ещё глубже. А потом осторожно лёг на него, целуя лоб, глаза, щёки, шепча какие-то глупости. Наверняка глупости. Когда Люциус немного расслабился, он плавно двинул бёдрами, и оба застонали, прижимаясь ещё теснее, сплетаясь, вплавляясь друг в друга. Билл словно покачивался на тёплой морской волне; она несла его, оставаясь на губах солоноватым привкусом выступившего на коже пота. Когда Люциус задрожал в его руках, он скользнул вниз и сделал то, чего так хотелось: поймал губами пульсирующий член, выпивая до капли сперму, - горько-солёную, словно морская вода.