Операция «Молот». Операция «Гадюка-3» - Уэйджер Уолтер - Страница 57

Голос умолк, и в эфир прорвались бравурные финальные аккорды танцевального номера. Люди не отнеслись к этому серьезно, но на следующее утро в двух тысячах молитвенников в разных церквах города прихожане обнаружили отпечатанные тексты этого анонимного телеобращения. Люди недоуменно переглядывались и помалкивали, но к вечеру вторника кое-где на городских стенах стали появляться единицы с двумя нулями. В среду вечером полиция застукала студента-первокурсника, приехавшего в Парадайз-сити на каникулы: он изобразил эмблему городского движения сопротивления на стене автобусной станции. Полицейский выстрелил в воздух и приказал студенту не двигаться. Когда девятнадцатилетний сын одного из наиболее уважаемых в городе священников-епископалов пустился наутек, полицейский выпустил в него две пули и убил беглеца наповал.

Эту новость никак не удалось скрыть, ибо и жертва и ее отец были слишком заметными фигурами. Никто не мог поверить официальной версии, которую распространил Бен Мартон, ибо все понимали, что Терри Уэст просто не тот парень, который смог бы угнать машину или напасть на представителей правоохранительных органов. Это была ложь, очередная ложь и очередной аргумент в пользу того, что жестокому господству банды Пикелиса нужно положить конец. Теперь у участников операции «Молот» появился истинный мученик, и суровый вопрос «кто убил Терри Уэста?» стал звонким политическим лозунгом. Недовольство росло, ширилось, зрело, набухало.

К пятому сентября, когда последний присяжный был назначен и процесс возобновился, дух недовольства буквально витал в воздухе, и все надежды на то, что суд как-то сможет повлиять на общественное мнение, рухнули: судья Гиллис вызвал Мартона в свой кабинет в пять часов вечера и признался, что, по его мнению, у суда нет ни малейшего шанса добиться вынесения обвинительного приговора.

— Дэвидсон положил Риса на обе лопатки, Бен, и он собирается разбить в пух и прах обвинение, так что даже у самого благожелательно настроенного и сговорчивого жюри присяжных не хватит духу признать Клейтона виновным. Кроме того, он собирается ссылаться на прецедент «дела Миранды» и доказать, что Клейтону было отказано в предоставлении адвоката до суда. Но даже если вы каким-то чудом и выиграете это дело, — предупредил Гиллис, — вы проиграете в апелляционном суде. Он дойдет с этим делом до Верховного суда страны, Бен!

Мартон мрачно покачал головой.

— И что ты предлагаешь, Ральф? Есть какие-нибудь гениальные идеи?

— Я тебя в это дело не втравливал, Бен. Это вообще была не моя затея, так что нечего тебе на меня бочку катить.

— Какие-нибудь гениальные идеи есть? — настаивал начальник полиции.

Гиллис долго думал, пожимал плечами и пообещал придумать какой-нибудь удачный выход. Но когда девятого Эверетт закончил свою речь с обоснованием обвинения, судья был настроен еще более скептически. В тот же вечер Мартон узнал от осведомителя, что трое исчезнувших из города негров-свидетелей, способные подтвердить алиби Клейтона, — тайно привезены в город и спрятаны в надежном месте до того момента, когда Дэвидсон вызовет их в суд для дачи показаний. Весь день десятого и одиннадцатого сентября полиция прочесывала каждый дом в негритянском гетто, но не смогла найти никого из этой троицы.

— Они будут давать показания в понедельник, Джон, — предупредил Мартон Пикелиса, выложив ему плохие новости. — Готов поспорить на что угодно, что Дэвидсон в понедельник предъявит их в качестве свидетелей защиты. Если это произойдет, мы никогда не отправим Клейтона на виселицу.

Главарь гангстеров попыхивал сигарой, размышляя над возможными последствиями такого поворота событий.

— Это будет катастрофа, — объявил он.

— Страшная катастрофа, Джон. Мы будем очень скверно выглядеть во всей этой истории. Ведь помимо этой неприятности у нас есть и другая — эта история с парнишкой Уэста и…

— Тут предъявляй претензии своим болванам, которых хлебом не корми, дай пострелять… — перебил его Пикелис.

— Произошла ошибка. Да, промашка, но не забывай, что мои люди сделали тысячи добрых дел и помогали тебе и твоей организации многие годы. Это нечестно, Джон, снимать стружку с моих ребят за одну-единственную промашку. Мы давно уже себя за все реабилитировали.

Рэкетир вздохнул и жестом приказал Мартону продолжать.

— Нам надо как-то выкарабкиваться из этого дерьма, Джон, — предупредил начальник полиции. — Мы не можем себе позволить проиграть процесс Клейтона.

Глаза Пикелиса сузились, и вдруг на его лице появилось то самое выражение, которое нередко возникало у молодого портового бандюги лет тридцать назад.

— А я и не проиграю, Бен. Малыш Джонни никогда не проигрывает.

— Правильно. Это правильно: Клейтон должен сдохнуть, но Ральф говорит, что у нас почти нет шансов отправить его на виселицу. Ральф все очень хорошенько обмозговал и пришел к выводу, что судебный процесс мы проиграем.

Властелин округа Джефферсон нервно прохаживался по гостиной, взвешивая все «за» и «против», все возможности.

— Бен, коли Клейтона невозможно отправить на виселицу по решению суда, а нам все равно надо от него как-то избавиться, — рассуждал Пикелис, — то Клейтону придется самому повеситься.

— Это именно то, что и я думаю. Тихое аккуратное самоубийство в тюремной камере — и все проблемы решены!

В этом что-то есть.

Этим самоубийством будет положен конец всей заварушке, у них высвободятся руки, и они смогут сконцентрироваться на пришлой банде и на чертовом «комитете ста».

— Завтра вечером. Поздно вечером, лучше после полуночи, — решил Пикелис. — Займись этим сам, Бен. Смотри, не дай маху!

— Это исключено. Считай, что дело в шляпе, — уверил его начальник полиции.

— Отлично. На следующей неделе я бы хотел с тобой переговорить об Эшли. Его увлечение спиртными напитками становится опасным для его здоровья и для нашего тоже.

Мартон засмеялся.

— Может, попросить Лютера дать ему пару уроков автовождения?

— Поговорим об этом на будущей неделе. Я пока еще не решил, но, может, так мы и поступим. Эшли совсем сдал, и если кому-то вздумается поднажать на него хорошенько — если дела пойдут совсем худо и он наложит в штаны, — он продаст нас по бросовой цене, лишь бы спасти свою шкуру. Во всяком случае, я этого опасаюсь.

— Да, он превратился в бабу, это точно. Тебе решать, Джон. У Лютера руки чешутся поработать еще после того, как он позаботился о Барринджере. Но только это должно произойти за пределами округа, а может быть, и в соседнем штате, — посоветовал свиномордый начальник полиции. — Можно отправить Роджера в отпуск — или на съезд мэров, — и его обнаружат в пятистах — шестистах милях от города. И у нас будет меньше вони.

Пикелис кивнул.

— Я еще не окончательно решил, — заметил он, — но об этом стоит подумать.

Профессор Эндрю Уиллистон, который подслушал весь тот разговор с помощью микроскопического приемника-передатчика, уже начал об этом думать. Тут был только один выход. Он позвонил в кемпинг «Кроуденз кэрэвэн» и попросил передать мистеру Арболино, что в четыре его будет ждать Джо-Джо. Арболино получил это сообщение и передал по рации сигнал сбора. Когда квартет боевиков операции «Молот» собрался на явке «Джо-Джо» в четыре часа, Уиллистон изложил им ситуацию и объяснил, что они, по его разумению, должны теперь делать.

— Времени вообще-то остается в обрез, — заметил Гилман. — Такую операцию надо долго и тщательно готовить и неплохо бы прорепетировать. Что-то мне это все не нравится, Энди.

— Да, времени очень мало, но у нас собрана вполне достаточная разведывательная информация об объекте. На прошлой неделе Пи-Ти побывал в логове, когда Мартон пригласил его на стрельбище в подвал полицейского управления, так что Пи-Ти сможет изложить нам все необходимые детали.

П. Т. Карстерс изложил. Когда он замолчал, человек из Лас-Вегаса все еще ворчал, но тем не менее стал предлагать возможные планы операции. В шестом часу они остановились на одном из вариантов, который показался им наиболее реальным — это был сложный план действий с участием всех четверых. Кроме того, им требовалось значительное количество технического инвентаря, немалый профессионализм и изрядная доля удачи.