Маски Мучеников - Чалкер Джек Лоуренс - Страница 49
- Предыдущая
- 49/68
- Следующая
Не допустить повторения войны впредь. Разоружить человечество – решила машина. Разоружить, безжалостно подавить, навязать свою волю. Но только на время. Ведь прочие императивы тоже требуют воплощения. Наиболее логичное решение – рассеяние. Распылить человечество по огромнейшей территории так, чтобы даже самая страшная катастрофа не нанесла непоправимого урона. Но возникает вопрос скорости. Нет времени переделывать планеты. Вывод: радикальным образом изменить самих людей, чтобы они смогли выжить в непривычных условиях. Инопланетные цивилизации? Их множество, и они тоже способны угрожать человечеству. Вывод: тотальное уничтожение или подчинение всех чужаков. Проблема геноцида в отношении любой, не похожей на земную, формы жизни нисколько не смущала мудрый компьютер. Ведь об этом аспекте его создатели не позаботились. А чего у Главной Системы нельзя было отнять, так это безусловной способности проявлять инициативу в случаях, не предусмотренных инструкцией.
Человечество должно само решать свою судьбу? Что ж. Главная Система учреждает специальные Центры, где назначенные ею же администраторы, в большинстве своем невежественные и консервативные, управляют своими народами. Да, конечно, людям дозволяется управлять людьми, но только социальная философия остается для управителей тайной за семью печатями.
Что же касается четвертого императива, провозглашающего стремление к истине как смысл человеческого бытия, то Главная Система разделалась с ним еще проще. Кто лучше приспособлен для поиска и сбора информации – несчастные, жалкие люди или быстро действующие компьютеры? Ответ ясен. С точки зрения всесильных машин, представителям рода человеческого могут быть уготованы лишь две роли: забавных зверушек в заповеднике или музейных экспонатов.
Лишь одно угрожало благополучию Главной Системы – кольца. Она не могла ни уничтожить их, ни отнять. Ох уж эти императивы! Решено было рассредоточить кольца по самым удаленным и труднодоступным уголкам Вселенной. Все ссылки на них в летописях, мифах, сказаниях были уничтожены. Сохранилась лишь инструкция по их использованию, но о ней люди не должны были узнать никогда.
Раз.., два.., три.., четыре… А последнее осталось позади, на толстом пальце Ласло Чена. То, на котором изображены птицы с широко разинутыми клювами, похожие на попугаев.
Пять золотых колец… Простым, удивительно простым казалось пятерым ученым решение, принятое в самое неурочное время, когда их прочие коллеги разъехались на Рождество.
Кольцо – с Алитити первое среди равных, и это согласуется с записями, если следовать им в порядке убывания. Пять, четыре, три, два, один – простейший арифметический ряд.
Но где же находится интерфейс? Ведь Главная Система – не персональный компьютер, который можно поднять и передвинуть с места на место. Она должна быть массивной. Вмонтированная в поверхность Земли, из которой черпала силы, она не подлежала никакому перемещению в пространстве. Главная Система не могла позволить себе отключаться через определенные промежутки времени, подобно любым другим машинам, и не была приспособлена для ремонта или модернизации. Ее создатели правильно выбрали для нее место – горный массив на западе Североамериканского континента. Этот район населен исключительно отсталыми в техническом отношении народа ми, которые редко поднимаются в горы, предпочитая долины, где они охотились на бизонов, ловили рыбу в бурных реках, выслеживали лосей и медведей в непроходимых лесных чащах.
Да, что ни говори, выбор оказался на редкость удачным. Радиация, излучаемая гигантским компьютером, разветвленная сеть коммуникаций – все терялось в горах. Главная Система возвышалась среди них – еще одна гора, вечная, как и другие.
Корабли рассредоточились на дистанции более двух миллионов километров. Большинство идут по дуге, один движется на минимальной скорости по прямой. Истребители Главной Системы пытаются преследовать нас и при этом расходятся на значительное расстояние. Ну и дела! Они пропустили четыре наших корабля, а за каждым из оставшихся двадцати двух гонится вражеский истребитель. Похоже, Главная Система догадалась, что именно у тех четырех невелик запас энергии, и оставляет их на съедение орбитальным комплексам. Мы тем временем отрываемся от преследователей. Им нас не догнать! Улавливаю первые волны энергии.
Козодой вздрогнул, сообразив, что на какие-то секунды потерял контроль над собой, и провалился в сон. Сообщение, возникшее на мониторе, и предупредительные сигналы разбудили его. Командира мучила сильнейшая жажда, он ничего не ел почти целые сутки. Но он знал, что не в состоянии выпить ни глотка воды, ни съесть крошки хлеба, пока решающая битва не кончится. А потом? Ворон, кажется, оставил кое-что из запасов Савафунга. Когда все закончится, можно будет устроить себе лучший в жизни ужин.
В том, что компьютеры воевали с компьютерами, была в конечном итоге злая насмешка над человечеством. Ваш удел – сидеть в кресле и ждать. Ваш бедный человеческий мозг, как бы ни напрягался, не в силах уследить за всеми деталями боя: погони, атаки, маневры, залпы бесчисленных орудий. Но больше всего Козодоя беспокоила мысль о том, что над полем грандиозной битвы, призванной решить судьбу человечества, незримо парит призрак Аарона Менцельбаума.
Чувство одиночества, беспомощности усиливалось с каждой минутой. На главном мониторе мелькали разноцветные огоньки, сражение продолжалось. Но эффект присутствия, возможности следить за происходящими на расстоянии многих световых лет событиями оказался мнимым. Нет, это не реальность, а всего лишь спектакль, игра. В левом углу монитора загорелась цифра "26", в другом, помельче, – "520". Ниже возникла десятка, рядом с ней – "12". Цифры стали меняться в сторону уменьшения, но не очень быстро.
Проблема состояла в том, что кораблям приходилось преодолевать значительные расстояния, порой даже пересекать Солнечную систему из конца в конец. Большие корабли при этом развивали максимальную скорость, составляющую приблизительно половину скорости света. Торпеды-разрушители передвигались немного медленнее, зато были способны входить в прорыв и аккумулировать энергию постепенно, небольшими зарядами. Большие корабли такой возможности не имели и к тому же уступали торпедам в маневренности. Для торможения и разворота им требуется гораздо больше времени, и при этом они значительно отклоняются от заданного курса. Поэтому большие корабли быстрее входили в прокол, но отставали от торпед при выходе.
Даже если кораблям удастся в течение длительного времени поддерживать максимальную скорость, несмотря на неизбежные повреждения и необходимость отстреливаться, Земли они достигнут лишь через четыре-пять дней. Еще два дня наверняка уйдут на торможение – если корабль не сбавит скорость перед посадкой, он рискует скользнуть по касательной к поверхности Земли и быть отброшенным назад в космос.
Время тянулось невыносимо медленно, и впервые за последнее время Козодой задумался о Вороне и понял, что заставило его выбрать смерть.
Индейцы, спускаясь с холмов в долину, пели монотонные песни о том, как предали огню железного монстра. Чудовище корчилось и изрыгало столбы дыма. Ради него так безжалостно и жестоко были истреблены стада бизонов!
Нет, эти люди не питали иллюзий по поводу того, что они способны уничтожить порождение белого человека – ужасную машину. Но интересы проклятой груды железа явно ставились выше их собственных, и это представлялось им кощунством. Им была ненавистна не сама машина, а поклонение, которое ей оказывали. Даже война и смерть, эти величайшие бедствия, не казались столь противоестественными, хотя тоже сводили ценность человеческой жизни к нулю. Белым людям железные чудища почему-то представлялись носителями прогресса. Слепцы! Они готовы обожествлять любое новшество – не важно, какой ценой оно достигнуто. Им не дано понять, что прогресс может нести в мир и зло. Впрочем, грань между добром и злом для них давно стерлась.
- Предыдущая
- 49/68
- Следующая
