Дракон. Северные нагорья (СИ) - Барк Сергей "bark" - Страница 65

За последние пару дней, он тысячу раз пробежал строчки глазами, не желая рисковать — от воспоминания о смелости, проявленной во время венчания, от страха схватывало в груди — достаточно было одного неверного слова… но все, к счастью, обошлось.

Мельком взглянув на застывшую напротив пару, Алияс раскрыл переплет и начал читать.

С расстановкой, проговаривая каждый звук, он говорил не торопясь и совсем не удивился, почувствовав знакомое тепло, разливающее магию по телу.

Огонь рождался в груди, медленно тек вдоль чресел, разгоняя силы и наполняя энергией, придавая звучность голосу, и вот Алияс уже не узнавал сам себя. Строчка выскользнула в сторону и он посмотрел прямо перед собой — Хару и Лорин глядели на него пристально, крепко держась за руки.

Завороженные, они смотрели на Светлого — властного и повелевающего. Его сосредоточенное, суровое лицо походило на маску. Неведомое существо взирало на них из-под опущенных век, не мигая. Ветер разогнал ход, напряженно гудя в волосах. Светлые пряди разделились и приподнялись, изогнувшись концами в разные стороны, словно пришедшие в движение змеи. Заклинание легко текло с губ, словно он произносил знакомые строки бесчисленное множество раз.

Хару бросило в жар, стоило Алиясу заглянуть в его глаза, нет, в душу. Застыв, драко не мог шевельнуться, но страх не коснулся сердца, он верил Алиясу — верил тому, кто уже дал ему невообразимо много, облагодетельствовав совершенно ни за что и ничего не спросив взамен.

Изящные, словно крылья, руки Светлого вспорхнули из-под длинных рукавов. Замысловатые жесты, гипнотизирующие петли пальцев, вошедшие в странный ритм, сливаясь со словами — и вот алтарный камень завибрировал, рождая из недр длинную золотую цепь.

Когда та появилась на свет, взгляду открылся кулон — круглый, широкий, с ладонь величиной, он не вмещал драгоценный камень, оставляя ложе пустым. Плоская перламутровая поверхность рябила всеми цветами радуги. Послушный воле Алияса, кулон взлетел в воздух и медленно поплыл к драко.

Следовавший за украшением Светлый не отрывал от него взгляд.

Стоило цепочке очутиться над головой Хару, Алияс взмахнул рукой в направлении Лорина. Выхватив линию продолжения рода — ярко-оранжевую, словно рыжий волос Пламенного, оплел ее вокруг цепи. Еще мгновение и несколько таинственных слов понадобились, чтобы цепь наконец опустилась на тонкую шею супруга дракона. Кулон лег прямиком на живот Хару.

Драко задохнулся — огненная вспышка прошила его насквозь. Но не успел он испугаться, как пламя стихло, словно по мановению ветра, собираясь внутри, против того места где упокоилась подвеска.

Хару не видел, как заискрился перламутр, словно вбирая в себя свет, сияя ярче.

Это чудо узрел только светлый эльф.

В области живота драко, но в другом, параллельном измерении, пересеклась нить Лорина и Хару, вспыхнув ослепительной зарницей всего лишь на миг и оставив после себя крошечное зёрнышко, вобравшее начала будущих родителей и касаясь тонкой нитью кулона. Через этот магический ход дитя явится в мир через тысячу солнц.

Явится в руки Алияса.

Светлый осознавал это так же ярко, как и испепеляющий стержень, продолжавший въедаться и грызть огненными зубами спину. Именно он станет проводником неописуемого чуда, явленного его глазам в этот чудесный миг.

Сомнения в собственном пути улетучивалась, словно роса поутру. Узреть зарождение жизни — все равно что увидеть рассвет мира. Не было ничего прекрасней и волнительней на свете. Ни заливающий красками крови закат, ни нежный, распускающийся по весне бутон не могли сравниться и сотой долей явленной Алиясу красоты.

Но время не останавливает ход даже в угоду жрецам, и Алияс отступил, завершая священный ритуал и позволяя новой душе спокойно расти и набираться сил, греясь магией родителей.

Тишина — следующее, что услышал Светлый, осознав, что все закончилось и все получилось.

Видя, как смотрят на него Лорин, Хару и Шайс, он смутился. Их мысли отражались на их лицах.

— Спасибо, — от всего сердца произнес благодарность Лорин, низко склонившись перед Алиясом.

По щекам Хару скользили слезы.

Шайс зашел ему за спину и, обняв, положил подбородок на плечо. Столько смирения и восхищения было в простом жесте, словно домашняя кайта преданно сложила голову на колени хозяина, признавая бесконечную любовь.

Алияс же не мог оторвать взгляд от сияющего Амулета рождения и думал, что совсем скоро у него, наверное, тоже появится такой…

========== Глава 37 Начало ==========

Надев тонкое льняное белье, продев голову в длинное кольчужное платье, мягко позвякивающее тонкими золотыми колечками, Алияс накинул на плечи накидку, лоснящуюся черным мехом в приглушенном свете магических светильников.

Поймав отражение собственного взгляда в зеркале, он замер. Подбородок и скулы едва заметно заострились, стирая последние черты юношеской наивности, еще недавно легко угадывающейся в округлых щеках и плавном изгибе бровей. Теперь на Алияса смотрел не по годам взрослый Светлый. Бледность кожи, лишенной свиданий с солнцем, прозрачность голубых, словно лед, глаз, твердая полоса сомкнутых губ: он изменился.

В волосах, замкнутыми кольцами бесконечности, скользил ветер, выделяя его среди прочих. Скоро всем и каждому в Нагорьях станет известно, кого сопровождает непокорная стихия, смиренно следующая за чужаком.

Спину эльфа украшал Огненный цветок, говоривший, что теперь он неотделимая часть дракона, и, словно этого было недостаточно, вокруг печати истинности скользил Змей жизни — так назвал рисунок Изимар.

После обряда зарождения, проведенного в храме Наан, змей почти завершил круг. Оставалось лишь немного свободного пространства, не более двух пальцев толщиной — и змей укусит себя за хвост, превратив тем самым обычного учителя истории в легендарное создание мира драконов — жреца Наан. Существо, способное подарить вечность и наделить новой жизнью отмеченых магией.

Алияс больше не хотел отказываться от предложенного судьбой — слишком велико было чудо, явленное неподготовленному глазу. Он будет покорно следовать за судьбой, надеясь, что и ему однажды будет дарован Амулет рождения.

Но до этого ему предстоит убедить самых тщеславных, высокомерных и заносчивых существ на свете в том, что все они жили неправильно.

Это случится сегодня.

Сегодня состоится последний бой за право стать Правителем Северных Нагорий. Бой между Шайсом и Сакрасом.

Старшим наставникам удалось навязать свою волю Кругу.

Под давлением Сонеса и Уиндроха члены Круга согласились оставить Шайса в числе идов, дабы не гневить древних духов — неизвестно, как бы отнеслись всемогущие существа к самодеятельности внуков, и потому Сонес напрямую обратился к Сакрасу с вопросом: сумеет ли тот одержать победу в честном бою и лишить все племя возможности испытать праведное негодование призрачных драконов на собственной, пусть и крепкой, шкуре. Вопрос был задан при всех членах Круга.

Оставалось лишь догадываться, о чем в действительности думал Сакрас, но отступить от скрытого вызова, прозвучавшего в вопросе одного из старейшин на глазах у братьев, тех, кого он собирался вести за собой, дракон не мог и поэтому согласился.