Сердце, покрытое льдом, легко растопить (СИ) - "Амэя Мизуки" - Страница 2

Морихэль был слишком молод для посвящения в тонкости плотских утех. Однако старший брат рассказывал ему некоторые детали отношений между мужчиной и женщиной, но даже в самом страшном сне эльф не мог предположить, что будет на месте младшего мужа. И принц не сомневался в том, что данная роль и в постели предоставлена исключительно ему.

Он на секунду остановился, глубоко вздохнул и продолжил свой путь.

─ Ну ничего, это не конец. Он будет уважать меня, а если нет, то уж игнорировать точно не сможет, ─ глубоко дыша, Морихэль мерил свою комнату шагами. – Неужели такая мелочь может сломить меня?

Сделав несколько кругов по комнате, Морихэль рассеянно заозирался по сторонам.

- Нужно отвлечься, - заключил он, - собрать вещи.

Принц решил взять несколько традиционных одеяний своего народа, полдюжины книг, мечи и самые необходимые зелья. Пока эльф собирался, не думая ни о чем, его губы тронула легкая улыбка, меняя некрасивую маску гнева, на теплую расслабленность.

***

Ночь оказалась неспокойной. Уснуть Морихэлю никак не удавалось. Разные, наполненные неприятными оттенками мысли лезли в его голову, и от них становилось страшно. Изящные пальцы, коже которых не страшны даже самые тяжелые тренировки, беспрестанно терли запястье с печатью Элизаме. Скоро изысканное клеймо должно раскрыться. А вот как именно ─ это загадка. Морихэль молил о том, чтобы это не был уродливый и засохший плющ. Что угодно, только не он.

Редкие лучи солнца проникли сквозь приоткрытое окно, возвещая о начале нового дня. Пушистые облака медленно плыли по лазурному небу в направлении предстоящего пути принца.

Он не хотел прощаться. А жалость и сочувствие в глазах родных и подданных могла стать непосильной ношей, последним воспоминанием, горькой ложкой в и так уже переполненном кубке грусти. Юноша решил молча уехать немного раньше остальных, однако заведомо предупредил свиту темного императора.

Насвистывая веселую песенку, Морихэль трусцой поскакал в сторону владений дроу.

___________________________________________________________________

* Печать Элизаме – татуировка любви, клеймо похоти, печать страсти.

Каждое человекоподобное существо рождается с небольшой татуировкой на руке. Бледное, нежно выбитое клеймо искусно обвивает запястье. Тонкая плеть создает неровное кольцо спящего цветка. Хрупкие листики и бутоны, аккуратно разместившись на коже, ждут своего часа. Спящая печать Элизаме подтверждает невинность своего владельца.

Когда носитель печати лишается девственности, клеймо изменяется, маленькие бутончики распускаются, создавая неповторимый рисунок, переливаясь симфонией красок, украшая запястье изысканным эскизом.

Но случается так, что татуировка реагирует не совсем обычно. В том случае, если во время первого секса партнер сможет доставить неземное наслаждение в совокупности с моральным экстазом, моментом счастья, печать распускается пышным букетом, усыпая руки роскошными цветками. Вьюн, ласково кружась по коже, своим ярким пятном вызывает зависть и восхищение у других.

Бывает и такое, что печать становится уродливым плющом, который ужасными засохшими ветками извивается, запуская свои когти глубоко в кожу, распространяясь до локтя. Подобное случается, если владелец метки попадает в страшные обстоятельства и лишается невинности насильно, испытывая физические и душевные муки. А клеймо несчастья остается на всю жизнь.

Также татуировка любви реагирует на сильное возбуждение и сексуальное влечение, начиная пульсировать, туже затягивается вокруг запястья и расцветает дополнительными бутонами.

Печать Элизаме вызывает бурю эмоций в зависимости от ситуации. Хороших или плохих ─ каждый решает сам. Родители могут быть спокойны, видя спящее клеймо своей дочери; друзья ─ посмеиваться над двадцатилетним парнем, наблюдая подобную ситуацию, или восхищаться другом в четырнадцать, у которого уже красуются бордовые маргаритки.

========== Глава вторая ==========

У бывшего принца, а нынче жениха темного императора, оказалось на блаженное одиночество всего несколько часов. Морихэль не торопясь скакал в сторону будущего дома, размышляя над тем, как будет относиться ко всему в этом чужом городе и как его примут. Юноша не был осведомлен об обычаях дроу и понимал свое незавидное положение. Ведь чужак, привезенный практически силой для унижения достоинства светлых эльфов, не мог заручиться поддержкой или уважением у придворных. По крайней мере такие мысли витали в голове юноши.

От мрачных размышлений эльфа отвлек приближающийся топот копыт, доносившийся где-то позади него: Аданлас со свитой нагнали. Морихэль настолько сильно погрузился в себя, что не заметил их появления раньше. Темный король потянул поводья на себя, заставляя своего скакуна замедлиться недалеко от коня гордого парня. Владыка дроу пренебрежительно оглядел его.

- Почему ты до сих пор носишь одежду своего народа? - вместо приветствия спросил повелитель.

- Ваши слуги не предложили мне дорожного одеяния, - спокойно ответил Морихэль.

- Нужно было попросить.

- Или сшить самому?! - с иронией в голосе огрызнулся юноша.

- Ты хоть осознаешь свою дерзость и неучтивость? Как тебя вообще воспитывали!?

- Как мужчину и наследника земель.

Повисла недолгая пауза. В то время, пока оба молчали, они почти не чувствовали раздражения по отношению друг к другу. Ведь оно было направлено на разногласия между расами: тысячелетия вражды не могли пройти в мгновение.

- Брачная церемония пройдет через неделю. Дам тебе возможность привыкнуть и подготовиться, - осведомил Аданлас.

- Спасибо, - холодно поблагодарил юноша.

- Не за что, - уже с ядом в голосе ответил император. – Наш союз скрепят древним ритуалом. Его не практиковали более двухсот тысяч лет, так же, как и однополые браки, - повелитель слащаво улыбнулся. – В храме, на глазах у придворных, я раскрою твою печать Элизаме на ритуальном алтаре, до полного моего удовлетворения. Дабы каждый в этом мире знал, что ты принадлежишь мне, - он замолчал на минуту. - Такой союз не сможет разорвать ни одна сила на свете, даже смерть.

Сердце в груди Морихэля ёкнуло. Тонкие пальцы сжали поводья с такой силой, что кожа, пронизанная венами, побелела. Глаза застыли, словно ровная гладь зеркального озера покрылась коркой льда, не отражая в себе ничего. Поток молитв и проклятий хлынул в голову юноши. Он не понимал подобной жестокости и стремления к превосходству, когда уже все доказано, когда светлый народ признал поражение. Морихэль станет его супругом, проживет с ним столько, сколько отмерила владычица Судьба, и даже после смерти они не смогут расстаться. Для чего это нужно было самому правителю, молодой эльф не знал.

- Ваше Величество, - принц впервые обратился к Аданласу уважительно. – Какой ваш любимый фрукт?

- Доринский бордовый виноград, – честно ответил повелитель, не ожидая подобного вопроса.

- Да пожри тля весь урожай этого винограда в грядущем году! – с толикой отчаянья взмолился Морихэль небесам.

Император был доволен: иная реакция его бы расстроила. Аданлас знал, будущий супруг ничем не выдаст своего смятения или страха. Стан останется такой же ровный, как и минуту назад, голос не дрогнет, и ни одного слова поперек не будет, ибо это не обсуждается. Однако дерзость звучала прекрасно: недостаточно, чтобы наказать, и не так мало, чтобы Аданлас потерял интерес.

***

Оставалось еще несколько суток утомительной дороги. Ночью они сделали привал: нужно было дать отдохнуть лошадям и сбросить напряжение с уставших мышц. Морихэль держался отдельно, полностью погруженный в свои думы, игнорируя слуг, которые пытались накормить его и принесли одеяния темных. Он не обращал внимания на громкие разговоры о его персоне, на странные взгляды императора, мельком бросаемые в его сторону.

Свита недоумевала, почему этот юнец так гордо восседал на огромном валуне, не обращая даже крупицы своего внимания на громкие восклицания, а на губах проступала едва заметная улыбка. После поведанного Аданласом намерения относительно их свадьбы, юноша должен был сломаться или хотя бы надломиться, но Морихэль сиял ярче звезд на безграничном ночном небосводе.